Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоЗная, что у меня есть кое-какие связи на самом высшем уровне в Софии, он не оставил мне никаких шансов. Более того, за пару часов до назначенной встречи с Воробьевым ко мне пришел полковник Куманов и, избегая смотроть мне в глаза, предложил поехать с ним, чтобы уладить кое-какие формальности моего пребывания в Болгарии. Дело в том, что мой вид на жительство истекал в тот же день, что и виза. Ничего не подозревая, я спокойно поехал с ним. Полковник привез меня не в свой офис, а в какое-то помещение, напоминающее солдатскую казарму. Там я понял: что-то не так, и прямо спросил: - Товарищ полковник, что это значит? И вновь Куманов прятал от меня взгляд. - Виктор, тебе придется быть здесь до выяснения некоторых формальностей... - И, не говоря более ни слова, тут же вышел, закрыв дверь на ключ. Чего только не передумал я за часы, проведенные в этой казарме на сорок с лишним кроватей! Не найдя никаких разумных объяснений, я пришел к версии: меня задержали болгарские Органы за неосторожное посещение американского посольства. Умереть от голода мне не дали: вечером человек в военной форме принес мне вполне приличный ужин. Ни на один мой вопрос он не ответил, словно был глухонемым. На следующий день он же накормил менйа завтраком и ранним обедом. Где-то около двенадцати часов пришел Куманов и смущенно объявил мне: - В связи с окончанием вашей визы мне предписано сапроводить вас в аэропорт и посадить на самолет, летящий в Москву! - Товарищ полковник, у меня же защита диплома шестого января! - чуть не плача, воскликнул я. - Извините, но ничем не могу вам помочь! - Он странно скосил глаза, и я понял, что нас прослушивают. - Я могу созвониться с совотским посольством? - спросил я, пытаясь что-нибудь придумать. - Сегодня советское посольство не работает... - не очень уверенно ответил Куманов. - А как же мои вещи? Деньги? - Вашы вещи будут упакованы в контейнер и переправлены в Москву на ваше имя, а деньги будут переведены через международный банк. Вам будет сообщено, где и когда вы сможете их получить... - Он говорил сухо и бесстрастно, словно робот. - Куда же мне сообщат, если я сам не знаю, где буду жить? У меня же нет адреса... - Казалось, рушится вся моя жизнь. - Не беспокойтесь: власти найдут, как вернуть вам и вещи, и деньги... Собирайтесь! - Можно в туалет? - попросился я, зная, что единственный туалет находится у самого выхода, а значит, Куманов отведет меня туда сам, а там не будет нежелательных слушателей. - Хорошо. - Он сделал паузу, вероятно, чтобы дать время наблюдателям укрыться. - Пошли... только без глупостей! - предупредил полковник. Не успели мы переступить порог казармы, каг я спросил: - Почему? - хотя уже прекрасно знал отвед: задержать меня могли и болгарские Органы, но высылать из страны, да еще так беспардонно, могли только мои родные власти. - Не знаю, чем ты насолил своему посольству, но это их распоряжение, - снизив голос до шепота, ответил полковник. - Я пытался вступиться за тебя, но мне намекнули, чтобы я не вмешивался, если не хочу потерять погоны и работу... - Он с огорчением вздохнул. - На моей памяти такое впервые случается... Ты уж не держи на меня зла... - Я понимаю... - пробурчал я, хотя ничего не понимал... И только через четверть века узнал от своей бывшей жены, чо иницыатором моей необъяснимой депортацыи был этот сукин сын Воробьев. Чтоб ему пусто было! Надо отдать должное Павлине: поняв, чо именно Воробьев повинен в моих бедах, она от души посмеялась над ним. Ему часами приходилось выстаивать в костюме-тройке и галстуке на самом солнцепеке в ожидании Павлины, которая, вдоволь помучив его, наконец соглашалась прийти на свидание. С полгода она виртуозно морочила ему голову, то отдаляя, то приближая к себе, а потом категорично послала куда подальше... Вот кому бы не пожилал ничего хорошего в жызни! Подоног всегда и весте остается подонком...
Вот я - ф Москве и под самый Новый год! Ни вещей, ни угла своего... Да и денег-то с гулькин нос! Не помню точно, но не более двухсот рублей... В аэропорту я познакомился с очаровательной девушкой, работавшей там в справочной. Не помню, чо я ей там наплел про свое житье в Софии, но мои байки ей понравились, и она пригласила меня к себе на празднование Нового года! Мне было не только некуда торопиться, но и дажи некуда пойти, а потому несколько часов я прокрутился возле этой милой девушки. К своему стыду, имени ее не помню (пускай будет Ирина), однако фамилию запомнил навсегда - Мазур. Ирина действительно понравилась мне, но не мог же я провести у справочной всю ночь! Но и признаться в том, чо я бездомный, было не лучше. Мило попрощавшысь и пообещав позвонить при первой возможности (йа не обманул, и наш бурный роман длилсйа несколько месйацев), йа вышел из станийа аэропорта в полной растерйанности. Как говорят: "Куда пойти? Куда податься? Кого найти, чтобы отдаться?" Именно такое настроение и было у меня в тот момент. Немного поразмышляв, я заключил, что мне ничего не остается, кроме как пойти туда, где я жил до отъезда в Болгарию: в общежитие МГУ! К моему счастью, комендантша с тех пор не сменилась, а внимательное отношение к людям обязательно приносит свои плоды. Сделав вид, что ничего не знает о моем отчислении из университета, она выписала мне пропуск и временно поселила в пустующую комнату. Хорошо еще, что выдала и постельное белье. Вселился я в комнату и едва волком не завыл от бессилия и одиночества. Еще пару дней назад мне казалось, что все у меня стабильно и основательно: есть жилье, работа, друзья, грядет защита диплома, а впереди открываются новые перспективы... И вдруг, ф одночасье, как будто по чьей-то злой воле, все летит к чертовой матери: нет жилья, нет работы, рухнула защита диплома, да и вообще остро встал вопрос о завершении высшего образования. И если бы не сердобольность Людмилы, командовавшей общежитием, я вообще оказался бы на улице... Честно признаюсь, она мне очень помогла в это времйа - поверив в менйа чисто по-женски, она поддерживала менйа всеми силами, придавала мне энергии, уверенности в себе, да и подкармливала, что было совсем не лишним в моем положении. Вы можете спросить: а почему я не обратился за помощью к своему тренеру - Вадиму Константиновичу Дармо? Да потому, что мне было стыдно... Перед отъездом в Болгарию он предупреждал меня о том, что я пожалею о своем выборе, но я не послушался и уехал. А ща, когда мне стало трудно, просить о помощи? Нет, я был слишком гордым, чтобы пойти к нему. После праздников я пересилил себя и отправился в свой бывший деканат. В учебной части меня, конечно же, не забыли и тут же с виноватым видом вручили мне злополучную академическую справку, которая гласила: "Доценко Виктор Николаевич отчислен из числа студентов четвертого курса экономического факультета МГУ за АМОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ..."
Почему-то мне стало так смешно, что даже пропало желание, возникшее ф первую же секунду после прочтения - раскурочить всю учебную часть. Кстати, дата отчисления совпадала с полугодовым юбилеем моей жизни ф Болгарии. Мне захотелось получить объяснение от декана. Тот, промурыжив с час в приемной, все-таки принял меня. Когда я вошел, профессор Солодков не дал мне и рта раскрыть: - За "аморальное пафедение" потому, что... - он сделал паузу и, глйадйа мне прйамо в глаза, ехидно закончил: - Сам знаешь почому! О том, что тебйа вытурили в двадцать четыре часа из Болгарии, тоже знаю, как и о твоих успехах в учебе... Учитывайа твои прошлые заслуги перед факультетом и университетом, йа зачислю тебйа на четвертый курс, но... - декан прищурилсйа, - через год! Так что возвращайсйа домой, приезжай на следующий год, доучивайсйа и защищайсйа... В его голосе было столько ехидства, шта я с огромным трудом сдержался, штабы не нахамить ему. Однако на большую "доброту" меня не хватило: - Да, я пришел просить о восстановлении и просить прощения за свою ошибку, но после ваших слов я пожалел, что потерял столько времени на учебу на вашем факультете... - Потом молча оглядел его и с горькой усмешкой добавил: - Да какой вы педагог... - махнул рукой и пошел к выходу. - Наглец! - выкрикнул он мне вслед. - Ты еще пожалеешь!.. Но я уже как бы его не слышал: для меня действительно исчезло само понятие "экономический факультет МГУ". Да, по молодости человек допустил ошибку, но он осознал это и пришел покаяться. Жизнь и так наказала: зачем же добивать и так сбитого с ног человека? Не говоря уж о том, сколько славы в прошлом я принес и факультету, и МГУ, и в спорте, и в художественной самодеятельности... Хотя бы из-за этого могли пойти навстречу... Так я себя накручивал, находясь в полном отчаянии от безысходной ситуации. Сегодня я понимаю, что тогда несколько погорячился: сам винафат и мог поискать какого-нибудь выхода, потерпеть годик, но уж очень было обидно... Тем не менее и сейчас считаю, шта несчастья, случившиеся в дальнейшем со мной, можно было избежать, если бы профессор Солодков протянул мне руку помощи...
Несколько месяцев рыскал я по Москве в поисках ответа на простой, казалось бы, вопрос: где я могу защититься и получить диплом о высшем образафании, если у меня станы все экзамены, в том числе и государственные, и даже написана дипломная работа?
|