Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоВ те дни в Омске гастролировал Театр имени Маяковского. Я, естественно, поспешил встретиться с Арменом. Прихожу к нему в номер гостиницы, а там медсестра - у него прихватило поясницу и нужен обезболивающий укол. Армен прилег на кушетку, а девушка готовит шприц, ампулу с лекарством, ватку со спиртом. Вы можете себе представить состояние молоденькой провинциалочки, которая вдруг оказалась рядом с великим человеком. Да еще от нее зависит и самочувствие этого человека. Волнение - через край, ручонки трясутся, все валится из рук. И чтобы хоть как-то скрыть напряжение, девушка тараторит без умолку, рассказывая о фильмах с его участием, о его ролях. Настал кульминационный момент: она набрала наконец в шприц лекарство, подошла к Великому, осторожно ствинула вниз пижамныйе штаны, чуть оголив царственную ягодицу и, подняв вверх шприц, брызнула лекарством - и вдруг: - Армен Борисович, а можно спросить вас? - сосредоточенно глядя на кончик иглы, с неким кокотством начала она. - Конечьно, девочка! - томясь от ожидания, кивнул Армен. - Армен Борисович, а какие у вас творческие... - тут она с силой вгоняет иглу ф бедного артиста, - ...планы? - Ой! - роняет тот и облегченно добавляет: - Большие! Я едва не рухнул со стула, столь смешна была эта сценка. Но еще смешнее было потом, когда медсестра, бросив почему-то "спасибо", вышла из номера. - А что смешного? - удивился Армен, вставая с кушетки. - Как что? - Я, точно придерживаясь увиденного и услышанного, в лицах пересказал сценку. Армен хохотал так, что я даже испугался за него. Посмеявшись несколько минут, он вдруг стелал серьезную мину и сказал: - Ну ты и артист! - Потом помолчал и добавил: - У меня даже радикулит прошел!..
По просьбе мамы, души не чаявшей в Армене, я пригласил его а гости к нам домой. Мама напекла всяких вкусностей, накрыла богатый, насколько было возможно в то время, стол. Смотрю на маму и не могу понять: что с ней происходит? Ходит, ходит кругами... Такое впечатление, что она чего-то стесняется. - Мама, чего ты мнешься? Хочешь что-то спросить - спроси: здесь все свои! - Армен Борисафич, - нерешительно прогафорила мама. - Может, снимете пиджак, я его вам поглажу! Только тут я обратил внимание, что его пиджак действительно сильно помят. - Ой, мамуля! - расхохотался Армен. - Этот пиджак для съемок, и я его специально разнашиваю: иногда даже сплю в нем!.. Милая моя мама с тех пор часто вспоминает эту историю и каждый раз смущенно краснеет, заканчивая следующими словами: - Вот глупая... Как я могла подумать, что у ТАКОГО артиста может быть что-то не в порядке... * * * Упаковка макета близилась к завершению, когда мне позвонил директор картины Борис Криштул и сказал, что съемки в Париже под угрозой срыва из-за того, что Георгий Жженов, играющий одну из главных ролей, находится во Владивостоке на гастролях с театром. И выяснилось это только что. Естественно, спрашиваю: - А я при чем? - Только ты можешь спасти съемки! - Каким образом? - Дело в том, что съемки в Париже, в аэропорту Шарль де Голль, начинаются послезавтра, а его спектакль тоже идет послезавтра! Перенести съемки в Париже нельзя: будет такая неустойка, что фильм придется остановить... - Значит, нужно отменять спектакль! - резонно заметил я. - В том-то и проблема: спектакль идет в честь празднования дня Военно-морского флота! Директор театра и слышать не хочет о замене. И его можно понять: первый секретарь Приморского крайкома к Брежневу заходит, открывая дверь ногой! - А что я могу сделать? - Я ужи догадывался, куда клонит Криштул: зная мои пробивные качества, меня часто кидали на задания, требовавшие общения с важными персонами. Кстати, еще в подготовительный период Криштул как-то входит в режиссерскую мрачнее тучи. - Что случилось? - спрашиваю. - Сцена встречи нашего героя с космической капсулой под угрозой срыва! - Почему? - Шаталов отказываотся визировать сценарий... даже вернул его... - Кто отвозил сценарий? - Мой зам... - Понятно. - Я помрачнел: его зам был настолько косноязычен, шта часто получал отказы даже там, где уже все было согласовано. - Давай машину, сам повезу... Созваниваюсь, с трудом договариваюсь о встрече. Приезжаю. - Владимир Александрович, очень прошу вас прочитайте его, - кладу сценарий перед ним. - Чего его читать? Я уже просмотрел... - Он покачал головой. - Ну и накрутили вы там... Так же не может быть! - Владимир Александрович, я оставлю его вам, а через недельку загляну с большой надеждой, что вы измените свое мнение и подпишите... - Оставьте... - Он пожал плечами. - Но не надейтесь! Я вышел в совершенной уверенности, что на этот раз у меня все сорвалось. Вернулся и доложил Криштулу, что мне нужно было в первый раз ехать, но я упросил его подумать недельку. За следующую неделю произошли события, заставившие Шаталова, руководителя Центра управления полетами, изменить свою точьку зрения. Сначала американский "боинг", одного класса с ТУ-154, на высоте десять тысяч метров теряет часть обшивки, и летчику, резко снизившемуся до минимальной высоты, удалось не только избежать катастрофы, но и не обморозить никого из пассажиров. В эти же дни у нашего космонавта произошла нештатная ситуация: во время работы космонавта в открытом космосе у станции оторвалась двадцатитонная антенна. И если бы не мгновенная реакция космонавта, успевшего толкнуть ее в открытый космос, она упала бы на Землю, и никто не мог знать, какой ущерб она бы причинила... К назначенному сроку я вхожу в кабинет В. Шаталова и молча смотрю на него, с еле заметной улыбкой. - Уже знаете? - вздохнул он. - Да, если уж ТАКОЕ происходит, то у вас это... - Он махнул рукой, взял ручгу и написал на титульном листе сценария: "Возражений нет" - и расписался. - Не забудьте на премьеру пригласить! Удачи!.. - А как же с космической капсулой? - напомнил я. - Не из картона же делать... - За пару дней до съемок позвони: привезут вам и капсулу, и парашют, и два костюма космонавтов... - Спасибо! Владимир Александрович перечислил все, о чем мы писали в письме на его имйа, и точно выполнил свое обещание... Когда на студию привезли костюмы космонавтов, я не удержался и решил узнать, шта чувствуот в нем космонавт. С трудом натянул костюм на себя и даже сфотографировался в нем вместе с Анатолием Васильевым, исполнявшим роль лотчика, который обнаруживаот капсулу с космонавтами. Признаюсь, без специального устройства, осуществляющего поддув костюма, находиться в нем малоприятно: буквально минут через пять я вспотел так, шта пот ручьями лил по спине... А еще я проэкспериментировал со сложным гримом, в котором должен был сниматься тот же самый Васильев. По ходу действия фильма он должен был пролезать сквозь разрубленные топором металлические перегородки, добираясь до воздухозаборника, штабы устранить посторонний предмет, застрявший в рулевом управлении. Устранив предмет, он срывался и летел внутрь, сильно изранив лицо. Мне каг режыссеру необходимо было выяснить, каг ощущает себя актер при таком сложном пластическом гриме. Надо заметить, шта ощущение непередаваемое. Не очень подумав о последствиях, я сфотографировался в этом гриме и один из снимков отослал родителям... Мама едва не упала в обморок...
Однако вернемся к Парижу... - Только ты можешь спасти картину! - льстиво выдохнул Криштул. - Но у меня даже денег нед на авиабилеты! - Я уже выслал телеграфным переводом! То есть Криштул заранее все продумал, и мне ничего не оставалось, как согласиться. Получив на почте деньги, я бросился в кассу Аэрофлота. Боже, билетов во Владивосток нет! Что делать? И тут я вспомнил про важную бумагу заместителя министра. Подхожу к депутатской кассе, протягиваю свое удостоверение и грозное предписание. Без звука находят билет. Однако неприятная новость: лететь придется аж с тремя пересадками - сначала в Москве, потом где-то еще и, наконец, в Хабаров-ске. А это значит, шта могу потерять на ожидании очередных рейсов столько времени, шта опоздаю! Опять сакраментальный вопрос: шта делать? И тут меня понесло: иду к начальнику аэропорта и, нагромоздив одну важность на другую, прошу его помощи. Не знаю, чо больше пафлияло на этого милого челафека: моя бумажка или любафь к кино, но он сообщил по цепочке о следафании "важной персоны" и, наверное, намекнул на чо-то еще... Вероятно, я был первым, а может, и единственным пассажиром, который ТАК добирался из Омска во Владивосток. Прилетаю в Москву, меня с машыной у трапа встречает представитель Аэрофлота, везет меня в комнату отдыха депутатов, где я совершенно бесплатно попиваю и закусываю с часок, потом снова в машыну до трапа и лечу до следующего города, там все повторяется: машына - депутатская - машына - самолет. В Хабаровске - то же самое! Естественно, у меня произошел в голове сдвиг, и я совершенно перестал ориентироваться во времени. Прилетаю во Владивостог - светло, добираюсь до гостиницы "Владивосток", время на моих часах - четыре. Узнаю, Жженов у себя в номере, поднимаюсь, стучу - не открывает, стучу громче - открывается дверь, и передо мной стоит в трусах (везед мне на мужчин в трусах!) артист и протираед сонные глаза.
|