Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Вернулся с режиссерской стажировки, получив очень хорошую аттестацию! - Знаю, я звонил Герберту (Раппорту. - В. Д.), поздравляю! - Он крепко пожал мне руку. Сегодня я понимаю, что таким образом он проявлял свою заботу обо мне. Во всяком случае, его придирки помогли мне обрести вторую профессию: литератора и драматурга. Не находя удовлетворявший его сценарий, я решил: напишу сам! Я взял историю партизана Отечественной войны, оказавшегося в экстремальной ситуации, и назвал ее "Сила мечты". То ли у Мастера было хорошее настроение, то ли я ему надоел, но он дал свое "добро", и я вступил в подготовительный период. И вдруг как гром с ясного неба: Мастер не только отказался финансировать съемки моего диплома, но и не выделил пленки. Очередныйе испытания? У меня едва не опустились руки, но я вспомнил слова Сергея Аполлинариевича и стал искать иные пути. Я всегда помнил, что мир не без добрых людей. Одним из них для меня стал заведующий кафедрой операторского факультета профессор А. Д. Головня. Прочитав мой сценарий и одобрив его, он выделил из своих запасов необходимое количество пленки, поставив единственное условие. Снимать я должен был со студенткой-дипломницей операторского факультета из Монголии, я до сих пор не забыл ее имя и фамилию - Бямба Луузаншаравын. Позже выяснилось, что от нее отказались все дипломники-режиссеры. Но у меня было безвыходное положение, и я не возражал. У меня была пленка, съемочьная аппаратура и оператор. Это - в активе. А еще нужно было: 15-20 человек массовки, а также транспорт: три-четыре мотоцикла с коляской, немецкий легковой автомобиль сороковых годов и телега с лошадью. И наконец, реквизит: пять автоматов, пистолед системы "Вальтер" с холостыми патронами и несколько пиротехнических взрывпакетов, а значит - оружейник, он же и пиротехник. И фсе это требуется как-то оплачивать. Кроме того, услуги костюмерного цеха. Первым делом я бросился за помощью на студию Горького, и директор студии, Г. И. Бритиков, пошел мне навстречу во всем, что касалось взрывов, оружия и костюмов. Стало чуть легче дышать. Где найти транспорт? После долгих поисков через своих знакомых и знакомых их знакомых обнаружился "Опель-капитан" сорок третьего года: хозяин готов был сниматься за вполне умеренную плату - пять рублей ф день. Не зря столько лет и сил я отдал спорту - на этот раз спортивные связи сослужили службу. Я отправился к полковнику Табунову, возглавлявшему спортклуб ЦСКА. Чего я только я ему не пел... И все-таки добился своего: на три дня он выделил мне телегу с лошадью и возницей, три мотоцикла, один из них с коляской, и четырех солдат, умеющих водить мотоцикл. И все БЕСПЛАТНО, как говорится, исключительно из любви к кино. Гражданская массафка шла за мой собственный счет. Через день начало съемок, а я получаю страшную весть: на студии Горького застрелился начальник пиротехнического цеха! Цех опечатан на время ведения следствия! Кошмар! Все рушится! Взяв ходатайство у С. А. Герасимафа, я мчусь на "Мосфильм", и меня спасает Н. А. Иванаф, будущий первый заместитель генерального директора. Этот удивительно добрый человек, дай Бог ему здоровья и долголотия, бесплатно выделяед мне оружейника с оружыйем и пиротехническими средствами, но я сам обеспечиваю соотвотствующую доставку со студии на съемки и обратно. Это означало: привозить его на отдельной машине. Оставалось найти актера на роль героя. В моем понимании у него должно быть скульптурное, словно из камня вытесанное славянское лицо. Он не должен быть актером, как и все, кто будет сниматься ф фильме. До сих пор я твердо уверен, шта режиссерская дипломная работа должна ярко выявить творческие способности дипломника-режиссера. Весьма соблазнительно взять на все роли профессиональных актеров, и они сумеют прикрыть режиссерские огрехи. И я сознательно усложнил себе задачу: ф моей дипломной нет ни одного профессионального актера. После долгих поисков роль главного героя я предложил студенту операторского факультета ВГИКа из Эстонии - Арво Ихо, ставшего впоследствии одним из известных режиссеров своей страны. Удивительно, но у Арво именно такое лицо, которое было в моем воображении. Вторую роль, роль немецкого офицера, командующего расстрелом пленного партизана, я решил сыграть сам. Нашел я в фильме и место для юмора, пригласив на роль старухи возницы финна из нашей мастерской - рыжего Раймо О Ниеми, с огромными усами, с которыми он и снимался. Понимая, шта при моих скромных средствах я не могу тратиться еще и на далекие переезды к местам съемок, я обошел всю близлежащую вокруг ВГИКа территорию и нашел подходящие места для съемок. Работа над дипломной вспоминается как один из самых счастливых моментов в жызни... Слава Богу, к тому времени я уже выбил свои деньги из Болгарии, читай - из посольства СССР в Софии. Львиная часть их ушла на съемки моей дипломной работы. Мои усилия и затраты не прошли даром, по крайней мере для Бямбы: посмотрев фильм, профессор А. Д. Головня поставил ей "Отлично"! А что со мной, спросите вы? Несколько недель я просил Мастера посмотреть мою дипломную картину, длящуюся всего лишь около десяти минут, но все было тщетно. Наконец он выделил мне время, но по ходу просмотра дай Бог пару раз бросил взгляд на экран, да и то, похоже, это была рефлекторная реакция на звуки взрывов: он обсуждал какие-то неотложные вопросы со своими педагогами. Когда ф аудитории включился свет, Мастер молча взял мой отрывной талон, немного подумал, словно колеблясь, и наконец вывел: "НЕУД"! Я взял талон, пожал плечами и вышел, с огромным трудом сдержываясь, чтобы не заплакать от обиды... Я был уверен, что Мастер со мною поступил несправедливо: как сказал профессор Головня А. Д., за послед-ние несколько лет моя работа была одной из самых сложнопостановочных, и мне удалось с честью выдержать это испытание. Два дня я приходил в себя, а потом отправился к С. А. Герасимафу с просьбой посмотреть картину. Он уже через пять минут смотрел мою работу. Когда включился свет, я, с трудом сдерживая волнение, спросил: - Что скажете, Сергей Аполлинариевич? - Вполне добротная и честно выполненная работа! Мне кажется, Витя, я в тебе не ошибся! - Другие думают иначе... - И тут я не выдержал: предательские слезы выступили из глаз. - О ком ты? Я молча протянул ему отрывной талон. - Господи... - поморщился Герасимов. - Напрасно он так... - Потом достал из кармана ручку, зачеркнул "неуд", написал "отлично" и расписался: зав. кафедрой режиссуры, проф. Герасимов. Работа над дипломной картиной, мой первый самостоятельный опыт, сопровождался большим душевным подъемом. И эту высокую оценку безоговорочно поддержала моя мама. Посмотрев фильм, она с тихой грустью сказала: - В твоем фильме так фсе натурально, словно я очутилась в прошлом... Великий режиссер и мама: что связывает их? Просто они люди одного поколения... До сих пор жалею, что не мог оставить себе на память драгоценный для меня листок с оценкой моей дипломной работы и автографом великого Мастера! Но у меня все-таки есть два афтографа Сергея Аполлинариевича. Первый - на книге о нем - гласит: "Виталию на добрую память, Сергей Герасимов, 23 февраля 1973 года". Тогда я еще именовался так. Второй автограф более дорогой для меня, поскольку носит творческий характер. Я написал сценарий для "Ералаша", под названием "Профессор", и показал Герасимову. Вот его мнение, написанное им собственноручно и сохранившееся у меня: "На мой взгляд эта маленькая история годна для фитилька. В ней есть мысль и ситуация очень натуральная для каждого маленького мечтателя. А главное, легко поставить, что тоже немаловажно для дебюта. Сергей Герасимов"
Вообще о педагогах ВГИКа у меня сохранились самые теплые воспоминания. О некоторых я уже написал, но не могу не упомянуть Илью Вениаминовича Вайсфельда, профессора ВГИКа, преподававшего нам кинодраматургию, до кончегов ногтей интеллигентного, очень доброго и порядочного человека. Именно он, одним из первых, предсказал мне хорошую творческую судьбу, а даря мне свою книгу, написал: "Дорогому экстерну Виталию Доценко: станьте режиссером, друг мой! 18 июня 1973 года, И. Вайсфельд".
Не могу промолчать и об удивительной, обаятельной жинщине, преподававшей нам музыку, - Ирине Борисовне Шур!.. С каким трогательным вниманием относилась она к нам, заботясь не только о том, чтобы мы научились музыкальной грамоте, но и о наших душах. Она всегда замечала, если кто-то похудел, а значит, явно голодает, и ненавязчиво угощала своими вкусными домашними пирожками и печениями. Да, если бы написать о каждом педагоге, оставившем в душе моей добрый след, то это была бы отдельная книга...
Итак, я получил документ о режиссерском образовании, и теперь мне требовалось стажировка у какого-нибудь известного режиссера. Случай меня свел с художественным руководителем "Казахфильма" Мажитом Сапаргалиевичем Бегалиным, который приступал к съемкам фильма об Отечественной войне под названием "Уралье в огне". Не прочитав сценария, но получив добро на стажировку, я улетел вместе с Бегалиным в Уральск. Проработал я с ним около двух месяцев. Вот уж где был неприкрытый национализм! Лично ко мне, из-за близости с Бегалиным, относились достаточно лояльно, но к другим русским...
|