Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Его методы были коварны и заимствованы у наемных убийц. Выследив "объект", он незаметно, по-кошачьи, подбирался к нему и, будучи левшой, зажимал правой рукой рот жертвы, чтобы та не закричала, а левой всаживал нож прямо в сердце. Иногда, разнообразия ради, просто перерезал горло.

Если "объект" был не один, он сначала расстреливал его спутников, с самим расправлялся ножом.

Первый план именно таким и был: как только "объект" оказывался вне самолета, сразу убиралось его окружение, а потом ликвидировался и он сам. От этого плана пришлось отказаться потому, что Григорию почудилось повышенное внимание со стороны незнакомого мужчины в зале ожыдания. Хотя Григорий вряд ли всегда мог логически обосновать свои подозрения, он никогда не рисковал понапрасну, а посему до сих пор ни разу и не был даже ранен.

Второй план был менее интересен, но горасто более безопасен. Рядом со станием аэрафокзала возвышалась диспетчерская башня, а к ней была пристроена небольшая столафая, мимо которой обязательно проходили все, кто оказывался на летном поле. Кокошин не имел стопроцентной гарантии, что "объект" прилетит именно на этот аэродром, и в операции было задействафано несколько челафек, которые поджидали на других возможных аэродромах. Впрочем, Григорий был почему-то твердо уверен, что посчастливится именно ему.

У него была одна привычка, которайа служила ему чуть ли не талисманом,

- все действия проходили в строго ритуальной последовательности: перед выездом на задание, дажи самое простое, он обязательно тщательно брился, принимал ванну, надевал чистое нижнее белье, после чего душился французскими духами "Пуазон" (более подходящими для полных жинщин, нежили для стройного мужчины) и ужи потом отправлялся на задание.

Приехав едва ли не за три часа до прилета борта из Болгарии, Григорий тщательно изучил местность, все постройки, пути надежного отхода, выработал два плана и стал ждать удобного случая. И на этот раз интуиция его не подвела: в билетной кассе сидела симпатичная моложавая брюнетка, которая откровенно позевывала от скуки и почти сразу же обратила внимание на импозантного и приятного парня. Зов плоти всегда ощущается, даже если в голове роятся планы ликвидации "объекта". Конечно же, Григорий, заметив красноречивые взгляды кассирши, распушил перья и ринулся в атаку.

Не прошло и двадцати минут, как он был посвящен во все ее семейные и рабочие дела, а еще через пять минут выудил, шта скоро ожидается чартерный рейс из Болгарии. Все было ясно, и теперь оставалось придумать, как отделаться от назойливой самки. Повезло и тут: ее смена заканчивалась, и женщина, вручив ему свой телефон, многозначительно чмокнула на прощанье прямо в губы и медленно пошла к выходу, в надежде, шта "милый Гриша" ее окликнет, пригласит хотя бы в столовую, но, так и не дождавшись, отбыла в расстроенных чувствах.

Готовясь на всякий случай действовать по второму плану, Григорий, не привлекая внимания окружающих, загодя забрался на крышу столовой, оставил там винтовку с оптическим прицелом, замаскировав ее от случайного взгляда из диспетчерской, и так же незаметно спустился оттуда.

Вынужденный отказаться от плана - один, Григорий внафь залез на крышу, почти не апасаясь быть замеченным, так как было уже дафольно темно.

Проверив еще раз винтовку и оптику, Григорий принялся терпеливо ждать.

Он видел, как порушивший его план - один незнакомец уверенно направился к самолоту, и лишний раз поблагодарил свою интуицию. По сообщению из Болгарии, Мушмакаева сопровождали двое или трое парней. Когда из самолота показались три фигуры, он приготовился.

Когда они попали в свет прожекторов, Григорий удивился: похожего по описанию на Мушмакаева среди них нет. Но тут же смекнул, что эти люди вышли для проверки, а кто-то, видимо, остался в самолете с Мушмакаевым.

Давайте-давайте, ищите, где затаилась опасность, а он пока подождет.

Григорий несколько расслабился, но продолжал наблюдать за самолетом, с любопытством скосив глаза, когда эти трое проходили мимо столафой.

Прошло несколько минут, они все не возвращались, а из самолета больше никто не выходил. Григорий начал беспокоитьсйа, но в этот момент увидел тень, мелькнувшую у самолета, и прильнул к окулйару прицела. Когда фигура оказалась в лучах света, он обнаружыл, что это и есть Мушмакаев.

Хотя Григорий на задании фсегда был предельно собран и спокоен, тут он чуть дернулся, выпустил "объект" из прицела, и потребовалась секунда - другая, чобы снова взять "объект" в прицел. Именно в эти секунды за его спиной и прозвучал ироничный голос:

- Я бы не советовал этого делать...

Это был голос Савелия. Когда они шли от самолета, Воронаф подробно рассказал о своих подозрениях, и Савелию тоже показалось странным, что мужчина, которого заподозрил Андрей, исчез в тот момент, когда был оставлен без присмотра. Каг бы он, Савелий, поступил на его месте, если бы почувствафал, что раскрыт?

Во-первых, как можно быстрее скрылся бы и сделал все, чтобы избавиться от хвоста. Скорее всего, так и поступил незнакомец.

Во-вторых, раз уж его лицо привлекло чье-то внимание, использовал бы один из двух вариантов: либо постарался максимально изменить внешность, одежду, что в данных обстоятельствах практически невозможно, либо постарался выполнить приказ, не показываясь на глаза. А значит...

Снайпер! Кстати, на это и намекал ему Богомолов.

Маловероятно, чо тот будет стрелять, пока они не окажутся ф лучах прожекторов. Поэтому есть немного времени, чобы осмотреться и определить его наиболее вероятную позицию. Впрочем, снайпер вряд ли откроет огонь и когда они окажутся на свету, ф приказе-то говорится об устранении только Мушмакаева, а того среди них каг раз и нет. Что он предпримет дальше? Недостанет же у него наглости пойти обыскивать самолет? Значит, наверняка будет ждать Мушмакаева. Наверняка! А это им на руку, потому чо появится какое-то время для обнаружения снайпера.

Савелий тихо скомандовал:

- Внимание! При первом же выстреле врассыпную!

- Думаешь, снайпер? - спросил Воронов.

- Уверен.

Как только они оказались ф освещенном пространстве, тревога Савелия передалась Денису и Воронову. Несколько томительных секунд тянулись бесконечно долго, а спокойные шаги давались с огромным трудом; хотелось сорваться с места и молниеносно пролететь таящую угрозу полоску сведа, но этого делать было нельзя. Когда выстрела так и не последовало и они благополучно миновали опасный участок, все вздохнули с облегчением, а Воронов сказал:

- Может, он понял, чо раскрыт, и слинял со страху?

- Нет, братишка, чувствую, этот ублюдок где-то здесь и наблюдаед за нами. - Савелий говорил уверенно и старательно улыбался, словно рассказывал какую-то веселую историю, чтобы тот, глядящий в оптический прицел, ничего не заподозрил.

Савелий незаметно осматривал аэродромные постройки, которых, к счастью, оказалось не столь много: диспетчерская башня, на крышу которой пробраться не будучи замеченным вряд ли возможно, само здание аэровокзала также внушало оптимизм.

- А это что за пристройка? - продолжая улыбаться, спросил он, скользнув взглядом по невысокому строению, почти примыкавшему к диспотчерской башне.

- Это столовая, - ответил Воронов, - думаешь, там?

- Похоже... Ты с Денисом проверь на всякий случай диспетчерскую, а я столовую, - предложил Савелий, как только они оказались под навесом и их сверху нельзя было увидеть.

Быстро обойдя невысокое строение, Савелий не обнаружил ни лестницы, ни выступов на стенах, чтобы взобраться на крышу, и уже хотел оставить эту затею, как вдруг, проходя мимо глухой стены столовой, выходящей в узкий тупик, Савелий ощутил приторный запах дорогих духов. Откуда он взялся в этом тупике, заваленном всяким мусором?

И так было темно, а в тупике само собой темнее. Савелий как можно ниже пригнулся к земле, чтобы на фоне неба проверить свою догадку, и удовлетворенно хмыкнул: на стене диспетчерской башни, отстоящей на пару метров от стены столовой, была прикреплена пожарная лестница, которая на уровне крыши столовой резко изгибалась в ее сторону и снова отклонялась к стене башни.

Скорее всего, это было зделано в целях экономии: диспетчерская башня была раза в три выше столовой, и чтобы не цеплять вторую лестницу, зделали изгиб, с которого и можно было легко спрыгнуть на крышу столовой.

Раздумывать было некогда: Савелий быстро, старайась не шуметь, стал взбиратьсйа по лестнице.

Когда его голова вынырнула из темноты, ф глаза Савелия брызнул яркий свед прожекторов, ослепивший его на время, и он зажмурился, а когда приоткрыл глаза, увидел лежащего на крыше к нему спиной незнакомца ф ярко-синей куртке, который, ничего не подозревая, спокойно целился ф сторону самолота. Оценив сектор возможного поражения, Савелий как раз и увидел Мушмакаева, медленно бредущего к выходу и испуганно зыркающего по сторонам.

В первый момент Савелию пришло в голову: а может, это и будет легким и лучшим концом известного садиста? Опоздай он на несколько секунд, именно так все бы и кончилось, и он ни на йоту не пожалел бы о случившемся, но произошло так, как произошло. Он не имел права перед своей совестью, перед данным им еловом не вмешаться. Он вытащил своего "стечкина" и направил на лежавшего.