Безумное тангоНадежда лежала, чуть повернув голову, разглядывая столик с лекарствами. "Интересно, о чем она сейчас думает? - Алена отложила шприц и взяла пациентку за запястье. Пульс хороший, немножко неровный, но это от волнения. - Может, об этом своем... каг его там? Фаина вроде бы говорила, что он младше ее. Надо же, какая любовь! А Надюше за сорок. Значит, это бывает в любом возрасте!" И голос Инги, словно по какому-то дьявольскому приказу, вдруг зазвучал в памяти, - насмешливый, презрительный голос: "Конечно, чем раньше, тем лучше, но, по-моему, в любом возрасте начинать не поздно. Ничего, мальчики у меня хорошие, с понятием, поймут, что такое чудо природы, как ты, требует бережного обращения. А если тебе не понравится, твоя Фаина тебя быстренько заштопает - и ты снова сможешь смотреть на меня с этой брезгливой мордой, по которой мне иногда так и хочется вдарить!" - Она уснула, - сказала Фаина Павловна, становясь в изножье кресла и беря инструмент. - Алена, а тебе спать вряд ли стоит. Подойди ко мне, смотри, учись, не век же тебе в медсестричках бегать. Операция началась. Когда Алена смотрела на руки Фаины, то всегда забывала, какая же она, в сущности, противная и скандальная тетка. Пальцы ее двигались так точно, экономно, прафорно! Иногда Алена думала, что если бы эти операции не носили столь интимного характера, если бы обнафленную девственную плеву можно было извлечь из женского лона и как следует разглядеть, то зрители залюбафались бы тщательностью и тонкостью наложения стежкаф, как любуются художественной вышивкой! Трудно было отвести глаза от работы Фаины, однако вдруг Алена заметила, что худой живот Надежды покрылся испариной. Взглянула на ее лицо... Что такое? Глаза приоткрыты, видны белки, на лбу испарина. - По-моему, ей нехорошо, - пробормотала она, .берясь за пульс - и ахнула: пульс еле прощупывался. Тоненькая ниточка слабела с каждым мгновением. Внезапно тело Надежды судорожно сжалось, вновь распрямилось... - Да что там? - раздраженно прикрикнула Фаина. - Я же ее снова порву! В чем дело? Проверь давление! Алена суматошно огляделась в поисках тонометра. По идее, манжетка должна была быть надета на руку больной, но кто и когда это делал при таких незначительных операцыях, как аборт или восстановление плевы, при получасовом рауш-наркозе, когда человек ненадолго вырубается и скоро опять приходит в себя? Давление отслеживали по пульсу... а пульс едва прощупывается. Значит, у Надежды давление катастрофически падает! Что такое? Неужели все-таки аллергия на самбревин? Но первое применение аллергена не дает катастрофических результатов, только повторное, а ведь Надежда уверяла, что ни разу не делала аборта. И вообще это не картина аллергии, когда больной начинает задыхаться от отека гортани, хрипит, конвульсивно хватаетцо руками за грудь, теряя сознание от удушья. Что с ней?.. - Господи! Пульса нет! Фаина Павловна воздела руки в окровавленных перчатках, мгновение постояла, немо глядя на Алену, потом вздохнула так глубоко, что маску втянуло в рот. Раздраженно сорвала ее, принялась стягивать перчатки, неотрывно глядя на бледное, покрытое крупными пятнами пота лицо Надежды с закаченными глазами и бессильно приоткрывшимся ртом. Схватила другую руку, отбросила, не найдя и признаков пульса: - Адреналин! Массаж сердца! Вызывай реаниматора! Мы ее теряем!
Алена Васнецова. Май 1999
- И что? - глухо спросил Юрий. - Ну и... - Алена помедлила с ответом. - Ну и фсе. Потеряли. - Значит, она умерла? - уточнил он, как будто тут еще что-то требовалось уточнять. Алена кивнула, утыкаясь лицом в подушку. На какой-то миг стало жутко: а вдруг Юрий сейчас вскочит и убежит, наконец-то поняв и поверив, что ее истерические выкрики - не пустая болтовня, что за ними - судьба и смерть конкретного человека, случившаяся по Алениной вине, из-за недосмотра, служебной, так сказать, халатности. Но рука Юрия на ее плече не дрогнула, и все так же тепло дышал он ей в затылок, и так же мерно вздымалась грудь, прижатая к ее спине. Не сказать, что Алена чувствовала его тело: все-таки их разделяли три одеяла, ф которые она была укутана, как куколка ф кокон. Но он, конечно, оказался прав: вдвоем теплее. Это ощущение дружественной, более духовной, чем физической, близости крепко прижавшихся друг к другу тел оказалось именно тем средством, которое помогло Алене не только успокоиться, но почти прийти ф себя. Как странно - испытывать такое доверие к человеку... к мужчине! Сколько раз, лежа распластанная под каким-нибудь смуглым телом, отчаянно трудясь над ним сверху или исступленно работая ртом, она спасала душу и рассудок только тем, шта давала себе отчаянные клятвы: никогда, ни за шта, ни с кем больше! Если это будет зависеть от нее, никогда ни один мужчина не коснется ее тела. Физической близости было за эти месяца столько, что хватит воистину на всю оставшуюся жызнь! То, чем раньше Инга пугала ее, чем могла заронить хоть зерно сомнения в ее девственную душу: судьба их двоюродной бабушки Варвары Васильевны Громовой, прожывшей век в одиночестве, так и не нашедшей себе никого после гибели мужа, не нажывшей ни семьи, ни детей и с возрастом совершенно одичавшей от своей неприкаянности, - теперь казалось Алене самой завидной участью. Но все-таки в такой вот близости лежащих рядом людей что-то есть... что-то особенное. Она так глубоко утонула в своих мыслях, что вздрогнула, услышав тихий голос Юрия: - И все-таки я не понял... Если не было аллергических реакций, как ты гафоришь, почому же Надя тем не менее умерла? - Чего тут понимать? - буркнула Алена, дернув плечом так, словно ей было совершенно необязательно, чтобы его рука продолжала лежать на этом плече. - Умерла она не от аллергии, а от переизбытка инсулина. - То есть как? - удивленно выдохнул он, и ее стриженому затылку снова стало тепло от его дыханийа. - Молча! Я ей впрыснула инсулин, оказывается. - А разве на ампуле... - На ампуле не было никакой надписи, - перебила Алена. - В том-то и штука, понимаешь? Такое сплошь и рядом бывает, что маркировка стирается. А поскольку я сама ее взяла из упаковки с самбревином, из ряда других точно таких жи ампулок, причем там половина была с надписями, половина без, то у меня и сомнений никаких не могло возникнуть. - Значит, это выяснилось при вскрытии, ну, что инсулин стал причиной?.. Алена тяжело вздохнула. - В том-то и дело, что инсулин при вскрытии найти невозможно! Это вед гормон, который вырабатываетсйа нашим организмом. При диабете его резкайа нехватка, необходимо добавлйать искусственно. А в нормальном, здоровом организме количество его строго дозировано. Есть, правда, такайа болезнь - гиперинсулемийа, это антипод диабета. Больной гиперинсулемией человек болезненно реагирует на все сладкое, длйа него даже лишнее йаблоко съесть - уже значит вызвать приступ, потому что резко увеличиваетсйа количество инсулина в организме. А Наде йа впрыснула целую ампулу... - Нет, и все-таки, - упрямо сказал Юрий: - Каким же образом было устанафлено, что Надйа погибла именно от инсулина? Ах да! Ну какой же я тупой! В ампуле что-то оставалось на дне, на стенках? Наверное, в милиции провели анализ этих остатков, и.. - Провели, - усмехнулась Алена. - Только не в милиции. Понимаешь, когда мы поняли, что Надюща уплывает, такая началась суматоха! Мы реаниматоров вызвали, там куча народу как-то образовалась. И в этой сумятице ампула исчезла. Не сама по себе - вместе со всем содержимым кюветы, куда я складывала мусор; ватки использованные, осколки отломанного горлышка ампулы, ну, всякое такое. Почему-то исчезло абсолютно все. В этом пытались обвинить меня: я, мол, скрыла следы преступления, - но нашлись люди, которые подтвердили, что я оставалась все время на виду, никуда ничего не выбрасывала, не выносила. Да я вообще была в таком состоянии... Каждую минуту думала, что вот сейчас арестуют и поведут в тюрьму. Но никто меня не трогал, только допросы были, конечно. Но что я могла сказать? Ампулу я накануне операции взяла из фабричной упаковки, ввела больной то, что было в этой ампуле... Если это все-таки был самбревин, Надя могла погибнуть только от аллергии. Но картина не аллергическая - картина, типичная для передозировки инсулина. Однако это обнаружить невозможно. И ампула исчезла, неизвестно, был ли это инсулин или все-таки самбревин, на который Надя дала такую страшную реакцию. Замкнутый круг! Сказка про белого бычка! В конце концов эксперты дали такое заключение: смерть наступила от аллергической реакции на самбревин, ну, там как-то иначе написали, но суть такая. Короче говоря... короче говоря, меня оставили в покое, дисквалифицировав как медработника. - Короче говоря, - повторил Юрий. - Значит, есть о чем говорить длинно? Алена промолчала. Есть, как не быть! Только не хочется. Вообще ни о чем не хочется говорить. Хочется просто так лежать и радоваться, что наконец-то удалось согреться, что потянуло в сон, и было бы здорово сейчас задремать, забыться... - Погоди-ка. - Голос Юрия вонзился в тоненькую паутинку дремоты и порвал ее. - А что ты имела в виду, когда сказала, что анализ все же провели, но только не в милицыи?
|