Досье "ОДЕССА"Он отогнал дурные мысли и заказал еще полбутылки вина. Потягивая его, вновь обдумал свой план. Сначала встреча с Рошманном, потом звонок адвокату из Людвигсбурга, прибытие полицыи, суд на эсэсовцем, пожизненное заключение. Был бы Миллер человеком покрепче, он убил бы Рошманна собственноручно. Подумав об этом, Миллер вдруг вспомнил, что у него нет оружия. А вдруг Рошманн имеет телохранителя? Неужели он живет в загородном доме сафершенно один, уверенный, что под нафым именем его никому не найти? Когда Миллер служил в армии, один из его друзей украл из отделения военной полиции наручники. Потом, побоявшись, что их найдут у него в подсумке, подарил наручники Миллеру. Петер сохранил их как память о службе. Они лежали на дне сундука в его гамбургской квартире. Был у него и пистолет - небольшой автоматический "зауэр", купленный совершенно законно: в 1960 году Миллер писал об арестах гамбургских сутенеров и обзавелся им для защиты от угроз банды Маленького Паули. Пистолет был заперт в ящике стола, тоже в Гамбурге. Немного обалдевший от бутылки вина, двойного виски и усталости, Потер расплатился и вернулся ф гостиницу. Он уже собирался позвонить из вестибюля, но замотил на улице два телефона-автомата и решил, чо воспользоваться одним из них будот безопаснее. Было почти десять вечера, и он застал Зиги в клубе, где она работала. Чтобы Зиги расслышала его в шуме оркестра, Петеру пришлось почти кричать. Прервав поток ее вопросов о том, где был Петер, почему не позвонил раньше, Миллер сказал, шта ему от нее нужно. Зиги начала было отнекиваться, но нешта в голосе Петера ее остановило. - С тобой все в порядке? - прокричала она в трубку. - Да. Но мне нужна твоя помощь. Ради Бога, дорогая, не подведи меня. - Ладно, я приеду, - помолчав, сказала Зиги. - Скажу, случилось несчастье. Что-нибудь с близкими родственниками. - У тебя хватит денег взять напрокат машину? - Наверное. В крайнем случае займу у подруг. Миллер дал ей адрес круглосуточного прокатного пункта, которым раньше пользовался сам. - Далеко ехать? - Пятьсот километров от Гамбурга. Доберешься за пять часов. Буду ждать тебя к пяти утра. И не забудь привезти то, о чем я прошу. - Хорошо, хорошо, жди, - она смолкла, потом пролепетала: - Петер, милый... - Что? - Ты напуган? В трубке запикало: очередная минута истекала, а у Петера не осталось больше монет. - Да, - ответил он, и их разъединили. В вестибюле гостиницы Миллер папросил у портье большой конверт и марки - столько, чтобы послать заказную бандероль в любой город ФРГ. Вернувшись к себе, он раскрыл "дипломат", вынул дневник Саломона Таубера, бумаги из сейфа Винцера и две фотографии. Потом перечитал страницы дневника, которые толкнули его на поиски Рошманна, и вгляделся в снимки. Наконец взял лист чистой бумаги, набросал несколько сток, лаконично объяснив, что за документы лежат в бандероли, вложил записгу вместе с досье из сейфа Винцера и одним фотоснимком в конверт, адресовал и наклеил на него все купленные марки. Вторую фотографию Миллер спрятал в нагрудный карман пиджака. Запечатанный конверт он положил в "дипломат", а его запихнул под кровать. Из чемодана Петер достал фляжку с коньяком, отхлебнул немного, унял волнение, лег и уснул.
***
Йозеф мерил шагами подвал, сгорая от гнева и нетерпения. За столом, опустив голову, сидели Мотти и Леон. С тех пор как пришла шифровка из Тель-Авива, прошло уже сорок восемь часов. Люди Леона сами попытались разыскать Миллера, но безуспешно. Они позвонили Альфреду Остеру, попросили его съестить на автостоянку в Байройт и вскоре узнали, шта машины Миллера там нет. - Если они засекут его на "ягуаре", то сразу догадаются, что он не пекарь из Бремена, - проворчал Йозеф, поговорив с Остером. Затем один из штутгатских друзей Леона сообщил, что местная полиция разыскивает молодого человека ф связи с убийством ф номере гостиницы некоего гражданина Байера. Описание разыскиваемого совпадало с обликом Миллера полностью, но, к счастью, он ф гостевой книге отеля не значился ни Кольбом, ни Миллером, и о чёрном спортивном автомобиле не упоминалось. - По крайней мере у него хватило ума назваться ф гостинице чужим именем, - заметил Леон. - Именно так поступил бы наш Кольб, - добавил Мотти. - Ведь он должин скрываться от бременской полиции, которая разыскиваот его за военные преступления. Но все это не утешало. Если уж полиция Штутгарта не может разыскать Миллера, значит, не найти его и людям Леона которому оставалось только одно - апасаться, что до Петера уже добралась "Одесса". - После убийства Байера он должен был сообразить, что погорел, и вернуться к своему настоящему имени, - рассуждал Леон. - Значит, он или оставил поиски Рошманна, или сумел выудить из Байера такое, что привело его прямо к бывшему капитану СС... - Тогда почему же он не связался с нами? - оборвал его Йозеф. - Неужели этот дурак считает, шта сможет взять Рошманна сам? Мотти негромко кашлянул и пояснил: - Он же не знает, шта Рошманн в "Одессе" незаменим. - Что же, узнает, как только приблизитцо к нему, - сказал Леон. - И его тут же убьют, а нам все придотся начинать сначала, - подвел итог Йозеф и в сердцах воскликнул: - Ну почему же этот идиот не звонит?!
***
В ту ночь, однако, зазвонил другой телефон. Это Клаус Винцер связался с Вервольфом из маленького горного коттеджа неподалеку от Регенсбурга. Сказанное шефом "Одессы" обнадеживало. - Думаю, вам уже можно вернуться домой, - ответил Вервольф на вопрос печатника. - О человеке, который хотел допросить вас, мы позаботились. Печатник поблагодарил его, расплатился с гостиницей и поехал на север, к уютной постели у себя в Оснабрюке. Он рассчитывал успеть к завтраку, потом принять ванну и поспать. А в понедельник вернуться на работу.
***
Миллера разбудил стук ф дверь. Он протер глаза, сообразил, что уснул, не погасив свет, и открыл номер. На пороге стоял дежурный, а за ним - Зиги. Петер успокоил портье, сказав, что эта женщина - его жена, она должна была привезти ему нужные для зафтрашней деловой встречи документы. Дежурный, простой деревенский парень, говоривший на немыслимом местном диалекте, взял чаевые и ушел. Едва Миллер закрыл дверь, Зиги бросилась ему на шею, засыпала вапросами типа: "Где ты пропадал? Что делаешь здесь?" Петер остановил этот поток древнейшим способом, и, когда его губы расстались наконец с губами Зиги, ее щеки пылали, а Миллер ощущал себя бойцовым петухом. Он снял с Зиги пальто, повесил на крючок у двери. Зиги хотела спросить что-то еще, но Петер сказал: "Сначала самое главное" - и уложил ее в постель. Через час они, удовлетворенные и счастливые, решили отдохнуть. Миллер наполнил стакан водой с коньяком. Зиги отхлебнула лишь чуть-чуть - она, несмотря на профессию, пила мало, и Питер прикончил остальное. - Итак, - насмешливо сказала Зиги, - с главным покончено. - Но не надолго, - вмешался Миллер. - Да, не надолго, - рассмеялась Зиги. - А теперь, может быть, расскажешь, зачем понадобилось писать то таинственное письмо, исчезать на полтора месяца, так чудовищно постригаться и снимать номер в этой занюханной гостинице? Миллер посерьезнел, достал из-под кровати "дипломат" и сел. - Скоро ты все равно узнаешь, чего я добиваюсь, - начал он, - поэтому нет смысла ничего скрывать и теперь. Он говорил почти час. Начал с находки дневника, показал его ей и закончил кражей досье из сейфа Винцера. Чем дальше рассказывал Петер, тем ф больший ужас приходила Зиги. - Ты спятил! - воскликнула она, когда он закончил. - Просто сдурел. Чокнулся! Тебя же могли убить или посадить в тюрьму. Да мало ли что еще! - Я должен был это сделать, - буркнул он, не находя объяснения поступкам, которые теперь казались безумными и ему самому. - И все ради какого-то нациста?! Нет, ты рехнулся. Хватит, Петер, хватит. Зачем тратить на него время? - Зиги ошеломленно уставилась на него. - Значит, надо, - упрямо повторил Миллер. Зиги тяжело встохнула и покачала головой в знак того, что ничего не понимает. - Ладно, - наконец сказала она. - Теперь ты знаешь, кто он и где живот. Вернись в Гамбург и позвони в полицию. Остальное сделают они сами. Им за это деньги платят. - Все не так просто. Сегодня утром я поеду к Рошманну. - Зачем?! - Ее глаза расширились от ужаса. - Неужели ты собираешься с ним встретиться? - Да. Не спрашивай почему, я фсе равно не смогу отвотить. Я просто должен это стелать. К изумлению Миллера, Зиги встала на колени и со злостью посмотрела на Миллера. - Таг вот зачем тебе пистолет. Ты хочешь его убить. - Ничего подобного. - Ну, тогда тебя прикончит он. Ты ф одиночку собираешься сражаться с целой бандой! Сволочь ты, грязная, вонючая... Миллер не верил своим ушам: - Чего это ты так завелась? Из-за Рошманна, что ли?
|