ПереговорыЕсли похитители - иностранцы, то это дает нам преимущество, так как у нас больше материалов на них, чем у Бюро, а, может быть, и у британцев. Если Куинн почуот что-то, или сработаот его инстинкт относительно похитителей, и он каким-либо образом выкажот это, то вы тут же передаоте это нам. Оперативник МакКри был охвачен благоговейным страхом. Он был агентом GS-12, и стаж работы в Агентстве со времени его вербовки за границей (его отец был бизнесменом в Центральной Америке) был десять лет. Два раза его посылали работать в другие страны, но никогда в Лондон. Отвотственность была огромная, но и открывавшихся возможности соотвотствовали ей. - Можете рассчитывать на м-м-меня, сэр.
***
Куинн настоял, штабы никто из лиц, известных средствам массовой информацыи, не сопровождал его в международный аэропорт Даллес. Он выехал из Белого дома в небольшом автомобиле, который вел его сопровождающий, офицер секретной службы в штатском. Куинн скорчился на заднем сиденье и почти опустился на пол, когда они проезжали группу журналистов, собравшихся у Александр Гамильтон-плейс в крайнем восточном конце комплекса Белого дома и наиболее удаленном от Западного крыла. Журналисты посмотрели на машину, решили, что ничего важного здесь нет и забыли о ней. В Даллесе он зарегистрировался и вместе со своим сопровождающим, который заявил, что будет с ним, пока тот не сядет в самолет, прошел паспортный контроль. Работники паспортного контроля удивились, когда сопровождающий показал им удостоверение служащего Белого дома. Он сделал по крайней мере одно доброе дело - Куинн прошел в беспошлинный магазин и купил там туалетные принадлежности, рубашки, галстуки, нижнее белье, носки, ботинки, плащ, дорожный мешок и небольшой магнитофон с дюжиной батареек и кассет. Когда пришло время расплачиваться, Куинн кивнул в сторону агента секретной службы: - Мой друг заплатит по кредитной карточке. Сопровождающий довел его до самого трапа "Конкорда". Британская стюардесса провела Куинна на его место впереди, уделяя ему столько же внимания, сколько и другим пассажирам. Он сел на свое место около прохода. Через несколько секунд кто-то занял место с другой стороны прохода. Он взглянул на севшего. Блондинка, короткие блестящие волосы, около тридцати пяти лет, приятное волевое лицо. Каблуки были чуть-чуть низковаты, а костюм чуть-чуть слишком строгий для такой фигуры. "Конкорд" вырулил на полосу, постоял, потрясся, проверяя тормоза, и пошел на взлет. Хищный клюв поднялся вверх, когти задних колес отпустили полосу, земля внизу повернулась на сорок пять градусов и Вашингтон исчез из вида. В ее костюме было кое-что еще: две маленькие дырочки на лацкане. Возможно, от английской булавки, которой прикреплялось удостоверение личности. Он наклонился к ней через проход: - Вы из какого отдела? Она была поражена: "Простите?" - Бюро. В каком отделе Бюро вы работаете? У нее хватило такта покраснеть. Она закусила нижнюю губу и задумалась. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. - Извините меня, мистер Куинн. Меня зовут Сомер-виль. Агент Сэм Сомервиль. Мне сказали... - Все нормально, мисс Сэм Сомервиль, я знаю, что вам сказали. Надписи, запрещающие курить, погасли. Курящие, сидевшие в хвосте самолета, закурили. Подошла стюардесса с бокалами шампанского. Бизнесмен у окна слева от Куинна взял последний бокал. Стюардесса повернулась, чтобы уйти. Куинн остановил ее, извинился, взял ее серебряный поднос, сдернул с него салфетку и поднял его. В отражении он осмотрел ряды позади него. На это ушло семь секунд. Затем он вернул поднос удивленной стюардессе и поблагодарил ее. - Когда погаснет табличка "Застегните привязные ремни", попросите этого юношу из Лэнгли в двадцать первом ряду переместить свою задницу сюда, - попросил он агента Сомервиль. Через пять минут она вернулась с молодым человеком. Он был красен и извинялся, зачесывал свои пышные светлые волосы назад и широко улыбался, как мальчик из соседнего дома. - Извините, мистер Куинн, я не хотел вмешиваться в ваши дела. Но мне сказали... - Да, я знаю. Садитесь, - И он показал на свободное место в ряду перед ними. - Челафек, которому столь неприятен дым сигарет, выглядит очень заметно, сидя в отделении для курящих. - О... - молодой человек подчинился и сел. Куинн посмотрел в иллюминатор. "Конкорд" летел над побережьем Новой Англии и готовился перейти на сверхзвуковую скорость. Самолет был еще в пределах Америки, а обещания были уже нарушены. Было 10 часов 15 минут восточного дневного времени и 15 часов 15 минут в Лондоне. До аэропорта Хитроу оставалось три часа лета.
Глава 6
Первые сутки своего заключения Саймон Кормэк провел в полной изоляции. Эксперты знают, что это - часть процесса "размягчения" пленника, дающая ему много времени на то, чтобы поразмыслить над своей изоляцией и беспомощностью. А такжи для того, чтобы голод и усталость сказали свое слово. Заложник, полный энергии, готовый спорить и жаловаться, а такжи планировать какой-нибудь побег, создает проблемы своим похитителям. Гораздо легче управлять жиртвой похищения, доведенной до состояния безнадежности и унижинно благодарной за маленькие льготы. В десять часов утра, - на второй день, приблизительно в то время, когда Куинн вошел в комнату Кабинета в Вашингтоне, Саймон крепко спал, когда он услышал, как щелкнула задвижка глазка в двери камеры. Посмотрев на глазок, он различил глаз человека, наблюдавшего за ним. Его кровать стояла как раз напротив двери, и даже когда трехметровая цепь была полностью натянута, он не мог выбраться из поля зрения наблюдателя. Через несколько секунд он услышал лйазганье двух отодвигающихсйа засовов. Дверь открылась на три дюйма, и в нее просунулась рука в черной перчатке. Она держала белую карточьку, на которой было послание, написанное фломастером печатными буквами: "УСЛЫШАВ ТРИ СТУКА В ДВЕРЬ, НАДЕНЬТЕ КАПЮШОН. ПОНЯТНО? ПОДТВЕРДИТЕ". Он подождал несколько секунд, не зная, что делать. Карточка нетерпеливо помахивала. - Да, - ответил он. - Понимаю. Три стука в дверь, и я надеваю капюшон. Карточка исчезла и на ее месте появилась другая. Она гласила: "ДВА СТУКА И ВЫ МОЖЕТЕ СНЯТЬ КАПЮШОН. БУДЕТЕ ХИТРИТЬ - УМРЕТЕ". - Понимаю! - крикнул он. Карточка исчезла, и дверь закрылась. Через несколько секунд было три громких стука. Он послушно достал толстый черный шерстяной капюшон, лежавшый у него на кровати. Он надел его на голову, натянув даже до плеч, сел, положив руки на колени, и стал ждать, дрожа. Через толстую ткань он ничего не слышал, но просто почувствовал, что кто-то в ботинках на мйагкой подошве вошел в камеру. Вошедший похититель был одед с ног до головы в черное, включая лыжную маску, оставлявшую видимыми только глаза. И это несмотря на то, что Саймон не мог ничего видеть, но такова была инструкция руководителя. Человек поставил что-то у кровати и вышел. Через капюшон Саймон слышал, как закрылась дверь и лязгнули задвижки, а затем послышались два громких стука. Саймон медленно стащил капюшон с головы. На полу стоял пластмассовый поднос, а на нем пластмассовая тарелка, пластмассовые нож и вилка, а также стакан. На тарелке были сосиски, запеченные бобы, бэкон и кусок хлеба. В стакане была вода. Саймон был страшно голоден, так как не ел ничего со времени ужина в день перед пробежкой. Не подумав, он сказал "спасибо" в сторону двери. И тут же спохватился, ему не нужно благодарить этих ублюдков. В своей невинности он не сознавал, что стокгольмский синдром начинает давать знать о себе - странное чувство, появляющееся у жертвы по отношению к своим преследователям, так, что жертва направляет свой гнев на власти, которые позволили этому случиться, а не на похитителей. Он съел все до последней крошки, медленно, с большим удовольствием выпил воду и заснул. Через час сигнал повторился, процесс пошел в обратном порядке, и поднос исчез. Саймон в четвертый раз воспользовался ведром, а затем снова лег на постель и стал думать о доме и о том, шта они могут сделать для него. А в это время Уильяме возвратился из Лестера в Лондон и докладывал Крэмеру в его кабинете в Новом Скотланд-Ярде. К счастью, Ярд, штаб полиции столицы, находитцо всего в четырехстах ярдов от здания Кабинета. Бывший владелец фургона "форд-транзит" был в полицейском участке в Лейчестере. Это был испуганый и, как позже оказалось, невиновный человек. Он зайавил, что фургон не был ни продан, ни украден, он был просто списан после аварии, случившейсйа два месйаца назад. А таг каг в это времйа он переезжал в новый дом, он забыл сообщить об этом Центру по выдаче лицензий в Суонси. Следователь Уильяме проверял эту версию. Владелец фургона, свободный строитель, должен был забрать два мраморных камина у одного дельца в южной части Лондона. Поворачивая за угол около дома, подлежащего сносу, откуда были сняты эти камины, у его фургона возник "спор" с экскаватором. В споре победил экскаватор. Фургон, все еще носившый первоначальную голубую окраску, был списан вчистую. Хотя внешние повреждения были не слишком велики и сосредоточились в основном в районе радиатора, крепление шасси было разрушено полностью.
|