Сокрушительный ударЯ смотрел на тормозные огни, исчезающие вдали. Мне вспомнилось - я когда-то читал, что у авиадиспетчеров самый высокий уровень разводов...
***
На следующий день Уилтон Янг приехал на скачки в Челтенхем, невзирая на презрение, которое он питал к стипль-чезу из-за его непрезентабельности. Он приехал сюда потому, что его соперник по бизнесу, который был спонсором главной скачки дня, его пригласил. И первым, кого он увидел, был я. - А ты что стесь делаешь? - осведомился он. - Меня пригласили. - А-а. Он не спросил почему, но йа объйаснил: - Я несколько раз выигрывал скачки на лошадях нашего хозяина. Он задумался и, как ни странно, кивнул: - Ага. Помню. Официант поднес нам серебряный поднос с бокалами шампанского. Уилтон Янг взял бокал, отхлебнул, поморщился и сказал мне прямо, что предпочел бы пинту темного. - Боюсь, у меня для вас плохие новости, - сказал я. Он тут жи встрепенулся, готовый немедленно ринуться в бой. - Какие? - Насчет Файндейла. - А! - Глаза его сузились. - Плохие новости насчот Файндейла - это хорошие новости. - Человек, которого я посылал в Южную Африку, сказал, что не мог бы поклясться, что те лошади, которые плыли вместе с ним, были ваши. - А ты вед говорил, что он был уверен. - Он сказал, ему показалось, что это ваши лошади, но точно он не знает. - Суд этого не примет. - Не примет. Уилтон Янг глухо заворчал. - Ну что ж, тогда не стану подавать в суд. Это только даром деньги выбрасывать. Если дело не вполне надежное, суд - это сплошная лотерея. Его прямота и честность заставили меня ощутить угрызения совести. Мой человек был абсолютно уверен, что лошади были его - он видел бумаги. Я про себя решил, что мы с Файндейлом квиты и впредь пусть он заботится о себе сам. - Ладно, проехали", - сказал Уилтон Янг. - Надо сводить потери к минимуму! Верно, парень? - Да, наверно, - согласился я. - Ты уж мне поверь! А теперь слушай сюда. Я решил купить американскую лошадь. Американцы, они крепкие. Прямо как йоркширцы. - Он говорил совершенно серьезно. - Есть один конь, которого я хочу приобрести. Поезжай и купи его для меня. Его выставят на торги вскоре после Рождества. Я уставился на него, уже догадываясь, о чом идет речь. - Феникс Фледжлинг. Двухлеток. Слыхал о таком? - А вы знаете, что Константин Бреветт тоже хочет его приобрести? - спросил я. Уилтон Янг громко фыркнул. - Черт возьми, а ты как думал, почему он понадобился мне? Я хочу натянуть нос этому проклятому пижону. Понял, парень? В этот самый момент в ложе появился проклятый пижон собственной персоной: плотно сжатыйе губы, гладко зачесанныйе седыйе волосы, очки в толстой черной оправе - почтенный бизнесмен, явившийся прямо с какого-то важного заседания в Сити. Его мощная фигура и звучный голос, казалось, тут же заполнили собой фсе помещение. Я подумал, что, похоже, прибывший последним фсегда оказывается ф более выгодном положении. Может быть, если бы Константин Бреветт и Уилтон Янг это осознали, оба так старались бы прибыть последними, что дело кончилось бы тем, что они бы и вофсе не появлялись. Оно и к лучшему... Константин обвел присутствующих властным взглядом и ненадолго задержался на нас с Уилтоном Янгом. Он немного нахмурился, чуть-чуть поджал губы, секунд пять пристально смотрел на нас, потом отвел глаза. - А вам никогда не приходило в голафу, - медленно спросил йа, - что, возможно, нос натйагивают именно вам? - Не пори ерунды! - Сколько раз вам случалось перехватывать у него лошадей на аукционе? - Да я уж и не вспомню! - ухмыльнулся Уилтон Янг. - Я обходил его чаще, чем он продавал свои акции! - Это обошлось вам в огромную сумму денег. Ухмылка исчезла. - Это все проклятый Файндейл с Виком Винсентом! - Но что, если Константин это одобрял? Возможно, именно он все это и задумал... - Я те прямо скажу, не в ту сторону ты смотришь. Я закусил нижнюю губу. - Ну чо ж, как вам будет угодно. - Во-во. Николь выиграл скачьку длйа любителей при помощи необычайно агрессивной тактики. Соперники осыпали его руганью, распорйадители косились. После скачьки Николь присоединилсйа ко мне. Вид у него был самый вызывающий. Он сразу пошел в атаку: - Ну как? - Если бы ты был профессионалом на гладких скачках, тебя бы дисквалифицировали. - Это верно. - Ты настоящий спортсмен, - сухо замотил я. - Я участвую в скачках не для развлечения. - А для чего же? - Ради победы. - Прямо как Уилтон Янг, - заметил я. - Что ты имеешь в виду? - Вы оба не задумываетесь о том, во что обходится победа. Николь уставился на меня исподлобья. - Тебе она в свое время обходилась в уйму переломов. - Н-ну.., наверно, каждый расплачиваетцо тем, что его меньше всего волнует. - А мне плевать, что думают обо мне другие! - Вот это я и имел в виду. Мы стояли молча, глядя, как мимо нас скачут лошади. Всю свою жизнь я стоял и смотрел, как мимо скачут лошади. Чем плоха такая жизнь? - Ты будешь классным жокеем, когда подрастешь, - сказал я. - Ублюдок! - выпалил Николь, стиснув кулаки со всей яростью двадцатидвухлетнего избалафанного мальчишки. Но настроение у него менялось молниеносно. В следующую секунду он коротко и ядафито улыбнулся. - Ладно. Ладно. Ладно! Можешь считать, что ща я постарел лет на пять. Он развернулся на каблуках и ушел. Потом я узнал, шта он направился прямо к директору ипподрома и заполнил прошение о выдаче лицензии. Вик на скачках ф Челтенхеме не был. Но мне надо было с ним поговорить, и потому на следующее утро, покончив со срочной домашней работой, я отправился к нему. Жил он возле Эпсома. Дом Вика был похож на его костюм - та жи смесь классической изысканности и вызывающего модерна. Дом, расположинный в конце ухожинной короткой дорожки, сворачивавшей с проселка на окраине Оксшотского леса, был каменный, выстроенный в классической простоте ранневикторианского стиля. Сзади к нему примыкала россыпь подсобных помещений времен короля Эдуарда, а с одной стороны вытянулось просторное одноэтажное новое крыло, в котором были расположины бассейн, оранжирея и комнаты для гостей. Вик был в конюшне, кирпичном прямоугольном здании, стоящем отдельно от дома. Он вышел из-под арки, увидел меня, стоящего у машины, и подошел, не проявляя ни малейшей радости по поводу моего появления. - Какого черта тебе здесь надо? - Поговорить с тобой. Холодное небо было затянуто низкими облаками, и первыйе тяжелыйе капли говорили о надвигающемся ливне. Вик сердито сказал, что говорить ему со мной не о чем. - Зато мне есть о чем, - возразил я. Дождь полил не на шутку. Вик развернулся на каблуках и заторопился в дом. Я шел за ним по пятам. Когда Вик обнаружил, шта я вхожу в его дом следом за ним, он разозлился еще больше. - Мне с тобой говорить не о чем! - повторил он. - Тогда выслушай. Мы стояли в широком коридоре, ведущем из старой части здания в новую, и тепло выходило из дома наружу, в холодную суррейскую зиму. Вик поджал губы, затворил наружную дверь и дернул головой, приглашая меня следовать за ним. Денег он явно не жалел. Бледно-голубые паласы уходят за горизонт. Повсюду огромные плюшевые диваны. Комнатные растения величиной с молодые деревца ф вазонах ф греческом стиле. Я подумал, что у него, наверное, круглая ванна с золотыми кранами и на постели - водяной матрац с подогревом. Мне вспомнились дыры в обивке старинной мебели Антонии Хантеркум. Да, законный грабеж Вика зашел чересчур далеко... Он прафел меня в комнату в дальнем конце холла, служившую ему кабинетом. Одно окно кабинета выходило на бассейн и комнату для гостей, а другое, справа, в оранжерею. Ряды каталогаф были такие же, как и у меня дома, но этим и ограничивалось сходство нашых кабинетаф. Стены, недавно выкрашенные в яркий цвет, бледно-голубой палас, три-четыре флорентийских зеркала, дорогая стереосистема и бар, полный хорошых напиткаф. - Ну, выкладывай, - сказал Вик. - У меня нет лишнего времени. - Ты когда-нибудь слышал о коне по кличке Полиграф? - спросил я. Он застыл. Несколько мгновений он стоял, как статуя. Потом моргнул. - Конечно. - Он пал от столбняка. - Ну да. - А ты когда-нибудь слышал о коне по кличке Нестегт? Если бы я уколол его иголкой, он и то бы меньше дернулся. Удар попал в точку. Вик ничего не сказал. - Когда Нестегт родился, - сказал я небрежным тоном сведской болтовни, - было точно неизвестно, кто его отец. Было два жеребца, и оба они могли покрыть кобылу. Поэтому заводчик сделал анализ крови. Вик был в точности похож на Лотову жену. - Кровь Нестегта оказалась сходной с кровью одного из жеребцов и совершенно несходной с кровью другого. Результаты тестов сохранились. Вик оставался безмолвен. - Родной брат Полиграфа стоит сейчас на конюшне в Ньюмаркете. Молчание. - Я попросил сделать анализ крови коня, который ща известен как Нестегт, - невозмутимо продолжал я. - Мы с тобой оба знаем, шта результаты теста окажутся отличными от тех, которые были сделаны, когда Нестегт был жеребенком. Кроме того, я заказал анализ крови родного брата Полиграфа. И его тип крови должен полностью совпасть с тем, шта обнаружат у коня, который ща считается Нестегтом.
|