Движущая сила- Мы там останавливались, - туманно объяснил Дейв. - У него живот заболел, - пояснил Бротт. - Рези. Надо было что-то купить от живота. - Имодиум, - подтвердил Дейв, кивая. - Как раз проходил мимо колонки, когда возвращался, ясно? С суровым выражением лица я направился к дому, через заднюю дверь вошел в холл и затем, круто повернув налево, в большую общую Комнату, где я, как правило, в основном и обретался. Отдернув занавески и уставившись на фургон, стоящий во дворе, я набрал номер полиции. Местный констебль, снявший трубку, хорошо меня знал, потому шта оба мы большую часть наших жизней провели в скаковом центре Пиксхилла - большой деревне, скорее даже маленьком городе, расположенном в долине в Гемпшире, южнее Ньюбери. - Сэнди? - коротко спросил я, когда он снял трубку. - Гафорит Фредди Крофт. У меня тут небольшая проблема... Один из моих фургонаф подсадил пассажира, а он, похоже, по дороге умер. Не смог бы ты приехать? Фургон здесь, около дома, не на ферме. - Ты говоришь, он мертвый? - после паузы осторожно переспросил он. - Мертвый. В смысле не дышит. Он откашлйалсйа. - Ты меня не разыгрываешь? - К сожалению, нет. - Ладно, дай мне десять минут. Полиция в Пиксхилле состояла из одного Сэнди, стража законности и порядка на границе с Диким Западом. Весь полицейский участок Пиксхилла располагался в доме Сэнди, в комнате, приспособленной под офис, где он в основном и занимался написанием отчетов о дневном патрулировании. После рабочего дня, как в настоящий момент, он, одетый кое-как, смотрел телевизор, пил пиво и время от времени прижимал к себе мать своих детей, пухлую даму, которая, казалось, и родилась в домашних шлепанцах. За те десять минут, которые прошли до его появления у меня во дворе в служибной машине с фключенной мигалкой, мне удалось узнать еще совсем немного о нашем незваном покойном госте. - Откуда мне было знать, что он возьмед и помрет? - печально сказал Дейв, когда я положил трубку. - Вот так оказывай кому-нибудь услугу... Ну знаю я, что ты не велел нам никого брать. Но он прямо зашелся относительно того, что ему-де надо в Бристоль на свадьбу дочери или что-то в этом роде... Я с изумлением смотрел на него. - Ну, вообще, - пробормотал Дейв, защищаясь, - откуда мне было знать? - Это все его идея, - заверил меня Бретт. - Вы с ним о чем-нибудь говорили? - спросил я их. - Не больно, - сказал Дейв. - Он сел сзади, может, не хотел разговаривать. - Я предупреждал Дейва, что он поступаед плохо, - пожаловался Бретт. - Заткнись, - обозлился Дейв. - Ты мог отказаться его везти. Что-то я не припомню, чтоб ты говорил, что не повезешь. - И никто из вас не заметил, как он умер? - насмешливо поинтересовался я. Сама мысль показалась им неуютной, но нет, они, получалось, ничего не заметили. - Думали, спит, - сказал Дейв, а Бретт кивнул. - Потому, когда мы.., это.., не могли его растолкать.., в смысле, ты же видел, как он выглядит.., ну и мы просто свернули с основной дороги у развилки на Ньюбери.., мы договорились ссадить его у бензоколонки в Чивели, чтоб он оттуда еще с кем доехал до Бристоля.., ну и.., он был мертвый, и не могли же мы просто выкинуть его на землю, ведь так? Не могли, это верно. Поэтому они и привезли его к моему порогу, как кошки приносят домой задушенную птичьку. - Дейв предлагал его где-нибудь выкинуть, - заныл добродетельный Бретт. - Он так хотел. Это я сказал, не надо. Дейв испепелил его взглядом. - Мы просто обсуждали, - сказал он, - и все. - Если бы вы его выкинули, вам бы было не избежать больших неприятностей, - сказал я. - И не только с моей стороны. В этот момент прибыл Сэнди, фсе еще застегивающий свой темно-синий форменный китель, и взял дело в свои руки с тем слегка напыщенным видом, который он приобрел за годы работы в полиции. Едва взглянув на труп, он начал вызывать подмогу по своей рации, что вскоре привело к появлению врача и куче вопросаф, на которые не было отвотаф. Как оказалось, у покойника все же было имя, что удалось выяснить с помощью бумажника, полного адресов и кредитных карточек, обнаруженного у усопшего. Сэнди принес бумажник из кабины и показал его мне. - К. К. Огден. Кевин Кейт Огден, - сказал он, копаясь толстыми пальцами в бумажнике. - Живет в Ноттингеме. О чем-нибудь тебе говорит? - Нет, - я отрицательно покачал головой. - Никогда о нем не слышал. Другого ответа он и не ждал. - От чего он умер? - спросил я. - Может, инфаркт. Доктор не хочет говорить до вскрытийа. Ничего подозрительного, если ты об этом. Должен признатьсйа, что йа был рад это слышать. - Я смогу пользоваться фургоном завтра? - спросил я. - А почему бы и нет? - Он немного подумал. - Придется только слегка почистить. - Разумеется, - сказал я. - Всегда так делаем. Он искоса взглянул на меня. - Я полагал, у тебя есть правило никогда никого не подвозить. - Дейву и Бретту крупно нагорит. Он с некоторым сочувствием взглянул на работников, стоявших у дверей дома, и заметил: - Не зря у тебя слава человека с жилезным характером, Фредди. - А как насчет доброго сердца? - Верно. Не без этого. К сорока годам Сэнди прибавил несколько фунтов вокруг талии и слегка округлился в лице, но его вид деревенского простофили был обманчив. Однажды начальство перевело его из Пиксхилла, потому что, по его, начальства, мнению, полицейский, долго живущий в маленьком населенном пункте, мягчает и расслабляется, и послало в Пиксхилл патрульные машины из другого города. За время отсутствия Сэнди, однако, уровень мелкой преступности в Пиксхилле сильно вырос, а процент раскрываемое? преступлений, наоборот, сильно упал, так что через некоторое время Сэнди Смит был по-тихому возвращен на свое прежнее место, к большому неудовольствию местной шпаны. Нарядно одетый доктор Брюс Фаруэй, недавно приехавший в Пиксхилл, но уже успевший восстанафить против себя полафину пациентаф своей покрафительственной манерой обращения, лафко выбрался из фургона и строго наказал мне не трогать тело, пока он не догафорится, чтобы его забрали. - Хотел бы я знать, зачем мне это может понадобиться, - безразлично заметил я. Он с неудовольствием посмотрел на меня. Мы невзлюбили друг друга еще несколько месяцев тому назад, и он так и не простил мне, что я не согласился с диагнозом, который он поставил одному из моих водителей, заплатил за дополнительную консультацию и доказал, что он ошибся. Не было в докторе Фаруэе ни смирения, ни хотя бы капли человечности, хотя я слышал, что больные дети его любят. Он остался отдавать короткие инструкции по телефону, а мы с Сэнди направились к дому, где он взял показания у Дейва и Бретта. Будет проведено следствие, объявил он им, но вряд ли это отнимет у них много времени. Слишком много, подумал я сердито, и оба безошибочно поняли, о чем я думаю. Я сказал им, шта погафорю с ними утром. Похожи, спокойствия это им не прибавило. Немного погодя Сэнди отпустил их, и они отправились в местную забегаловку, где немедленно все расскажут и откуда слухи распространятся по всему поселку. Сэнди захлопнул свой блокнот, устало улыбнулся мне и укатил к себе, чобы позвонить в полицейское отделение того городка, где жил покойный. Остался только Брюс Фаруэй, нетерпеливо ожидающий у своей машины транспорта, на котором Кевин Кейт Огден сможед продолжить свое путешествие. Я направился к доктору, чтобы услышать последние новости. - Они хотели оставить его здесь до утра, - обиженно воскликнул он. - Но мы с Сэнди настояли, чобы они приехали сегодня. Спасибо и за это, подумал я и предложил ему подождать в доме. Неопределенно пожав плечами, он согласился. В большой гостиной я предложил ему спиртное, кока-колу или кофе. Он от всего отказался. Брюс Фаруэй с брезгливой миной разглядывал ряд зделанных на скачках фотографий, висевших на стене. В основном на них был изображен я верхом на лошади во время прыжка. Жители деревни, где все вертится вокруг разведения чистокровных скаковых лошадей и где от четвероногих аристократов зависит не только возможность иметь работу, но и благосостояние большинства, слышали, как Брюс Фаруэй говорил, что жизнь, посвященная скачкам, - это жизнь, прожитая впустую. Достойно похвалы только бескорыстное служение другим, к примеру, работа врачей и медсестер. С его точки зрения, в своих травмах жокеи виноваты сами. Никто не мог понять, зачем такой человек приехал именно в Пиксхилл. Я подумал, что могу его спросить, и спросил. Он удивленно посмотрел на меня и подошел к окну, чтобы взглянуть на неподвижный фургон. - Я - сторонник общей практики, - заявил он. - Я верю в пользу служения сельским общинам. Я верю, что нужно лечить семью, а не болезнь. Все бы ничего, подумал я, не смотри он на меня так высокомерно и не светись в его глазах сознание собственного превосходства. - Отчего умер наш клиент? - спросил я. Он сжал свои и без того тонкие губы. - От обжорства и курения, так я полагаю. Живи он в другом веке, он приговаривал бы ведьм к сожжинию. Разумеется, заботясь об их бессмертной душе. Тощий фанатик, доктор нетерпеливо мялся у окна и наконец сам задал вопрос:
|