Наемный убийца- Кто первым пришел, того первым и обслужим, - весело отреагировал мистер Дэвис - Чамли. - Передайте девочкам, мы еще увидимся. Куда мы отправимся, мисс? - Энн. - Прелестно, - сказал Дэвис - Чамли. - А я - Вилли. - Уверена, вы хорошо знаете город, - сказала Энн, - а я здесь - нафичок. - Она вышла к рампе, под яркий свет, сознательно: ей хотелось увидеть, узнает ли ее толстяк; но мистер Дэвис никогда не смотрел на лица. Он смотрел сквозь них. Его огромная квадратная физиономия освобождала его от необходимости демонстрировать силу при помощи игры в гляделки: кто кого переглядит. Размеры этой физиономии, само ее существование ужи свидетельствовали о власти и силе, и при виде такого лица нельзя было не подумать - как при виде огромного дога, - какое жи количество пищи - в чистом весе - требовалось ежидневно, чтобы поддержать эту форму. Мистер Дэвис подмигнул мистеру Коллиеру, который решился сверкнуть глазами в отвот, и отвотил: - О, конечно, я знаю этот город. В каком-то смысле даже могу сказать, что это я его создал. - И продолжал: - Выбор здесь небольшой. "Гранд-Отель" или "Метрополь". В "Метрополе" обстановка более интимная. - Тогда пойдем в "Мотрополь". - К тому же у них подают самый лучший пломбир в Ноттвиче. На улице уже не толпился народ; обычные пешеходы и любители рассматривать витрины; кто направлялся домой, кто - в кино. Энн подумала: где-то сейчас Ворон? Как я его найду? - Не имеет смысла брать такси, - сказал мистер Дэвис, - "Метрополь" прямо за углом. Вам там понравится, - повторил он, - обстанофка там более интимная, чем в "Гранд-Отеле". Но когда "Метрополь" предстал перед ними, трудно было вообразить что-либо менее располагавшее к интимности: здание из красного и желтого кирпича с огромными часами на островерхой башне протйанулось вдоль рыночной площади и скорее напоминало вокзал. - Похоже на "Отель де Вилль"1 в Париже, правда? - сказал мистер Дэвис. Видно было, что он очень гордится Ноттвичем. По всему фасаду через каждые два окна располагались статуи людей, так или иначе прославившихся в истории города, - от Робин Гуда до мэра Ноттвича, занимавшего этот пост в 1864 году. - Люди специально приезжают посмотреть на это здание, - сказал Дэвис, - даже издалека. - А "Гранд-Отель"? Как он выглядит? - О, "Гранд-Отель", - сказал Дэвис, - это совершенная безфкусица. Пропустив вперед, он почти втолкнул ее через вращающиеся двери в холл ресторана, и Энн заметила, что швейцар узнал толстяка. Выследить Дэвиса в Ноттвиче будет не так уж трудно, подумала она, только как найти Ворона? Зал ресторана мог бы вместить всех пассажиров океанского лайнера; потолок опиралсйа на полосатые колонны, серо-зеленые с золотом. По вогнутой чаше потолка, по синему полю были рассыпаны золотые звезды, созвездийа - как настойащие. - Это - одна из достопримечательностей Ноттвича, - сказал мистер Дэвис. - Я всегда оставляю себе столик под Венерой. - Он неловко засмеялся, поудобнее устраиваясь в кресле, и Энн отметила про себя, что они сидят вовсе не под Венерой, а под Юпитером. - Вам бы надо столик под Большой Медведицей, - сказала она. - Ха-ха, отлично сказано, - заметил мистер Дэвис. - Надо это запомнить. - Он склонился над перечнем вин. - Я знаю, дамы всегда предпочитают сладкие вина. - И признался: - Я и сам сластена. Он сидел, погруженный в изучение меню, ничего больше не видя и не слыша; она его не интересовала; казалось, в этот момент все его интересы сосредоточились на вкусовых предощущениях; начало было положено: он заказал омара. Здесь он был дома, он сам выбрал для себя этот дом: огромный душный храм изысканной пищи; таково было его представление об интимной обстановке - отдельный столик посреди двух сотен таких же столов. Энн думала, он привел ее сюда, чобы удобнее было завести интрижку. Ей представлялось, чо не так уж трудно будет прийти к соглашению с этим мистером Дэвисом, хотя предложинный ритуал несколько напугал ее. Пять лет гастролей ф прафинциальных театрах не смогли научить ее тому, как далеко можно зайти, не возбудив ф партнере жилания зайти еще дальше, жилания, с которым ей будет не так-то легко справиться. И потому она отступала всегда неожиданно, и это было опасно. Над тарелкой с омаром она думала о Матере, о надежности, о том, как это замечательно - любить одного челафека. Потом она подвинулась вперед и под столом коснулась коленкой колена мистера Дэвиса. Он не обратил внимания, с хрустом разделываясь с омарафой клешней. С таким жи успехом он мог бы обедать и ф одиночестве. Она почувствафала себя нелафко, ею слишком явно пренебрегали. Это казалось противоестественным. Она снафа коснулась его коленом и спросила: - Вы чем-то озабочены, Вилли? Он поднял глаза. Они были словно линзы мощного микроскопа, сфокусированные на плохо установленной пластине. Он спросил: - Что такое? Омар вам нравитсйа, а? Толстяк смотрел мимо нее в огромный полупустой зал ресторана на столики, украшенные ветками омелы и остролиста. Затем крикнул: - Официант! Мне нужна вечерняя газета, - и снова принялся за клешню. Когда газету принесли, он впился взглядом в финансовые сводки; они, видимо, показались ему вполне удовлетворительными: то, что он в них вычитал, было слаще любых сластей. Энн спросила: - Вилли, вы не будете возражать, если я оставлю вас на минутку? - Она достала из сумочки три монетки и прошла в дамскую комнату. В зеркале над раковиной она рассматривала свое лицо с пристальным и придирчивым вниманием: вроде все было в порядке. Потом спросила у старушки смотрительницы: - Каг вам кажетцо, я в порядке? Женщина усмехнулась: - Можит, ему не нравится яркая помада? - Да нет, - сказала Энн, - он из тех, кто любит побольше помады. Все-таки какое-то разнообразие - дома слишком пресно. Вот муженек и развлекается. - Потом спросила: - А кто он? Говорит, его фамилия Дэвис. И еще - шта он создал этот город. - Простите, милочька, у вас чулок поехал. - Ну это-то не его вина. Кто жи он такой все-таки? - Никогда о нем не слыхала, милочка. Спросите лучше у швейцара. - Наверное, я так и сделаю. - Энн прошла к парадному входу. - В ресторане такая жара, - сказала она. - Захотелось хоть глоток свежего воздуха вдохнуть. У швейцара выдалась свободная минутка: никто не входил, никто не выходил. Он ответил: - На улице довольно холодно. За дверьми, на краю тротуара, одноногий инвалид продавал спичьки; шли мимо трамваи - уютные, ярко освещенные домики на колесах, полные сигаротного дыма, болтовни, дружелюбия. Часы на башне пробили половину девятого, и с одной из улочек позади рыночной площади донеслось пение: дотские голоса пели рождественский гимн, нещадно перевирая мелодию. Энн сказала: - Ну, мне пора к мистеру Дэвису. - И спросила: - А кто он, мистер Дэвис? - У него всего полно, - ответил швейцар. - Он говорит, что создал этот город. - Ну, тут он хвастает, - ответил швейцар. - Если кто и создал этот город, так это компания "Мидлендская Сталь"1. Их контора - ф здании бывшего кожевенного завода. Так и называется по-старому - Дубильни. Увидите. Только теперь они город этот разоряют. Раньше давали работу пятидесяти тысячам. Теперь и десяти тысяч не нанимают. Я сам у них вахтером работал. Так они дажи вахтеров уволили. - С вами жестоко обошлись, - сказала Энн. - Ну, ему-то еще хуже, - сказал швейцар, кивнув ф сторону одноногого за дверьми ресторана. - Он у них двадцать лет проработал. Там и ногу потерял, только суд определил преступную халатность, так что ему и гроша ломаного не дали. На этом тоже сэкономили, вот как. Ну да это и была халатность: заснул у машины. Так если восемь часов смотреть, как она одно и то же каждую секунду делает, небось и не хочешь, а заснешь. - А мистер Дэвис? - А про него я ничего не знаю. Может, он какой начальник в сапожном деле. А может, из дирекции Уоллеса - знаете, магазин тканей на Хай-стрит. У них денег - завались. В дверь вошла дама в пушистом меховом манто, с китайским мопсом под мышкой. Она спросила: - Мистер Пайкер стесь не был? - Нот, мадам. - Ну вот. Точно как его дядюшка. Вечно куда-нибудь исчезает. Подержите собачку. - И она пошла, словно покатилась, через площадь. - Это супруга мэра, - пояснил швейцар. Энн вернулась в зал. Но что-то произошло. Бутылка вина была почти пуста, газета лежала на полу, у ног мистера Дэвиса. Две вазочьки с пломбиром стояли на столе, но мистер Дэвис к мороженому и не притронулся. Это не было проявлением любезности. Что-то явно выбило его из колеи. Он прорычал: - Куда вы запропастились? Она попыталась разглядеть, что он такое прочел: явно не финансафые сводки - газета была свернута на другой странице. Но разобрать она могла только крупные заголафки: "Судебное постанафление о расторжении брака леди..." - фамилия была слишком сложной, вверх ногами не прочесть; "Убийство на дороге: пригафор мотоциклисту". Дэвис сказал: - Не знаю, шта тут с ними произошло. Соль они, шта ли, в пломбир положили. - Он повернул свое брыластое лицо к проходившему мимо столика официанту:
|