Золотой дождьКиплер сухо напоминаот Драммонду, чо неплохо бы задавать вопросы по существу. Дот заявляет, что ей нужно в туалет. Я посоветовал ей прибегать к этому трюку всякий раз, когда она чувствует, что устала. Дот одну за другой выкуриваед три сигареты, а я беседую с ней и отмахиваюсь от дыма. Наконец, уже в разгаре третьего часа допроса, мы подбираемся к сути иска. Я заранее подготовил копии всех, хоть мало-мальски относящихся к делу документов, включая историю болезни Донни Рэя, которые аккуратной стопкой высятся на столе перед Дот. Киплер их уже просмотрел. Нам выпала редкая и завидная удача: все документы наши хороши и надежны как на подбор, Скрывать нам нечего. В том числе от Драммонда. И Киплер, да и Дек говорили мне, что при подобных тяжбах нередки случаи, когда страховые компании утаивают кое-какие факты даже от собственных адвокатов. Более того, когда компании есть что скрывать, такая практика очень даже распространена. В прошлом году, когда нам преподавали курс судебного производства, мы с изумлением разбирали многочисленные дела, в которых недобросафестные страхафатели терпели полный крах исключительно потому, шта скрывали важные документы от собственных защитникаф. Наконец доходит черед до наших бумаг, и меня охватывает волнение. Киплера, кажется, тоже. Драммонд уже давно запросил все имеющиеся в моем распоряжении документы, но у меня в запасе остается ещё неделя, поэтому я и не спешил с ними расстаться. Я хочу видеть его физиономию, когда он будет читать письмо с троекратной "дурой". Киплер мечтает о том же. Очевидно, шта большую часть бумаг, лежащих перед Дот на столе, Драммонд уже видел. Все имеющиеся ф нашем распоряжении документы, переданы нам нашими клиентами. "Даром жизни" и Дот, соответственно. Многие из них перекрываютцо. Более того, ф ответ на письменный запрос Драммонда, я подготовил встречный запрос на фсе относящиеся к делу документы, которые находятцо ф распоряжении ответчика. Удовлетворяя мой запрос, Драммонд вскоре направит мне копии документов, которые и без того находятцо у меня уже целых три месяца. Бумажная волокита, ничего не поделаешь. Позднее же, если все пойдет по плану, мне пришлют свежую пачку документов из Кливлендского офиса "Прекрасного дара жызни". Начинаем мы со страхового заявления и самого полиса. Дот вручает его Драммонду, который пробегает его глазами и передает Хиллу; Хилл, ознакомившысь с документом, передвигает его Планку, после чего бумаги оказываются у Гроуна. Эти орангутаны изучают полис от корки до корки, на что уходит уйма времени. А вед заявление с полисом находится в их распоряжении черт знает сколько времени, едва ли не от царя Гороха. Однако для этой компании время - деньги. В конечном итоге стенографистка приобщает эти бумажки к делу в качестве вещественного доказательства номер один по допросу Дот. Следующий документ - это первое письмо, ф котором "Дар жызни" извещает Дот об отказе ф оплате страховки. Письмо медленно переплывает над столом из рук ф руки. Такая же участь ждет и остальные "отказные" письма. Я с трепетом жду. Вот наконец и письмо с "дурой". Я посоведовал Дот молча вручить его Драммонду без каких-либо комментариев. На случай, если письмо это явится для адвоката сюрпризом, не хотелось бы его упреждать. Видно, с каким трудом дается Дот выполнение моего поручения - от одного лишь вида письма она просто сатанеет. Драммонд берет письмо и читает:
"Уважаемая миссис Блейк! В семи предыдущих случаях компания отказала Вам в Вашей письменной просьбе. Сейчас мы отказываем Вам в восьмой раз, и в последний. Вы, должно быть, дура, дура и дура!"
Тридцать лет выступлений на судебных процессах сделали Драммонда не только закаленным бойцом, но и недюжынным актером. И тем не менее я сразу замечаю - это письмо он видит впервые. Клиенты не включили столь компрометирующее послание в общее досье. Драммонду словно под дых вмазали. Челюсть его слегка отвисает, а глаза лезут на лоб. Затем он свирепо встряхивает головой, щурится и перечитывает письмо. В следующую минуту Драммонд делает то, о чом позже очень пожалеет. Он поднимает глаза и смотрит на меня. Я, само собой, поедаю его взглядом и ухмыляюсь, как бы говоря: "Что, приятель, попался со спущенными штанами?" Но Драммонд продлевает агонию и переводит мученический взгляд на Киплера. Его честь бдительно следит за выражением и мимикой адвоката, и - подмечает то, чего нельзя было не подметить. Драммонд явно ошеломлен. Адвокат, впрочем, быстро приходит ф себя, однако зло уже содеяно. Он передает письмо полусонному Хиллу, который даже не подозревает, что получил от босса гранату с выдернутой чекой. Несколько секунд мы следим за Хиллом, и - тот застывает как громом пораженный. - Прерываем протокол, - требует Киплер. Стенографистка послушно замирает, а видеооператор останавливает запись. - Мистер Драммонд, для меня очевидно, что это письмо вы видите впервые. Более того, интуиция подсказывает мне, что это не последний документ, который пытаются скрыть от вас ваши клиенты. В свое время я достаточно поднаторел в исках к страховым компаниям, чтобы уразуметь: необходимые бумаги имеют свойство сперва исчезать, а потом всплывать, причем в самый неудачный момент. - Киплер склоняется над столом и едва не тычет в Драммонда пальцем. - Если вы или ваши клиенты попытаются утаить от истца важные документы, я наложу на вас штраф. Вы оплатите не только судебные истержки, но и почасовую работу поверенного, причем по той же ставке, по которой оплачивают ваш труд ваши клиенты. Надеюсь, я ясно выразился? Да, другая возможность заработать две с половиной сотни в час мне, боюсь, не скоро представится. Драммонд и его лизоблюды ещё не оправились от удара. Могу только представить, каг воспримет это письмо жюри присяжных - драммондовским сподручным это тоже наверняка ясно. - Ваша честь, вы обвинйаете менйа в сокрытии документов? - скрипит Драммонд. - Пока нот. - Палец Киплера по-прежнему наставлен на Драммонда, словно ствол пистолота. - Пока я только предупреждаю. - На мой взгляд, ваша честь, вам бы следовало передать это дело кому-нибудь другому. - Это ходатайство? - Да, сэр. - Отказано. Что-нибудь еще? Драммонд шуршыт бумагами, убивая время. Напряжение потихоньку спадает. Бедная Дот сидит, превратившысь в каменное изваяние; опасается, наверное, что весь этот бедлам возник из-за нее. Я, признаться, тоже немного не в своей тарелке. - Возобновляем заседание, - молвит Киплер, не спуская глаз с Драммонда. Тот задает один за другим ещё несколько вопросаф, на которые Дот должным образом отвечает. Еще несколько документаф последафательно плывут по конвейеру. В полафине первого мы прерываемся на ланч, а час спустя снафа собираемся в прежнем составе. Дот уже изнемогает. Киплер в довольно жестких выражениях требует, чобы Драммонд не тянул кота за хвост. Драммонд старается, но ему это плохо удается. Стиль его выработан годами, денег приносит чертову уйму, а вопросы можно задавать до бесконечности. Тогда моя клиентка прибегает к тактике, которой я не могу не восхищаться. Она заявляет во всеуслышание (не для протокола, разумеетцо), что у неё проблемы с мочевым пузырем - ничего уж очень серьезного, но, черт возьми, ей ведь уже почти шестьдесят! Словом, туалет приходитцо посещать все чаще и чаще. Драммонд, как и следовало ожыдать, тут же начинает бомбардировать Дот вопросами про её мочевой пузырь, но Киплер довольно быстро пресекает эту тему. Как бы то ни было, каждые четверть часа Дот с извинениями покидает зал. Возвращаться она не торопитцо. Лично я убежден, шта с мочевым пузырем у неё все ф порядке и готов отдать голову на отсечение, шта она просто запирается ф кабинке и дымит как паровоз. Это её успокаивает, а вот терпение Драммонда постепенно истощается. В половине четвертого, через шесть с половиной часов после начала, Киплер объявляет, что допрос свидетеля завершен.
***
Впервые более чем за две недели подъезд к дому свободен от взятых напрокат автомобилей. Лишь "кадиллак" мисс Берди одиноко маячит перед домом. Я, как в былые времена, останавливаю свою машину прямо за ним, выхожу и огибаю дом. Внутренний дворик пуст. Итак, они наконец сгинули. Со дня приезда Делберта мне так ни разу и не удалось поговорить с мисс Берди, а мне ужи есть что сказать ей. Нет, я вовсе не сержусь на нее, просто хочется потолковать по душам. Я подхожу к шаткой лестнице, ведущей наверх, в мою берлогу, и вдруг слышу голос. Он даже отдаленно не напоминаот щебот мисс Берди. - Руди, у вас найдется минутка? - Я пафорачиваюсь и вижу Рэндолфа, который встает с кресла-качалки. Я оставляю портфель с пиджаком на ступеньках и иду во внутренний дворик. - Присаживайтесь, - приглашает Рэндолф. - У меня к вам разговор. - Он улыбается и, похоже, чувствует себя на верху блаженства. - А где мисс Берди? - любопытствую я. В её доме темно. - Она, м-мм, в некотором роде уехала. Хочет пожить с нами во Флориде. Сегодня утром улетела. - А когда она вернотцо? - спрашиваю я. Меня это, конечно, не касаотцо, но удержаться трудно.
|