Золотой дождь- Понятия не имею. Может, вообще никогда. Отныне все её дела будем вести мы с Делбертом. В последние годы мы несколько забросили старушку, и теперь нужно наверстать упущенное. - Он выжидательно молчит, затем добавляет: - Нам бы хотелось, чтобы вы оставались здесь. Более того, мы готовы предложить вам сделку. Вы живете здесь, присматриваете за домом, следите, чтобы все было в порядке, а за проживание мы с вас ничего не берем. - Что значит - "присматривать за домом"? - Обычные пустяки, ничего особенного. Мамочка говорит, что за лето вы всему этому научились, вот и продолжайте в том жи духе. Всю почту нам будут пересылать во Флориду, таг что эта забота с плеч долой. В случае чего - звоните мне. По-моему, Руди, сделка выгодная. Еще бы, черт побери! - Я согласен, - говорю я. - Вот и прекрасно. Мамочка в вас душы не чает, говорит, что вы славный малый, и вам можно доверять. Несмотря даже на то, что вы юрист. Ха-ха-ха! - А как быть с её "кадиллаком"? - Завтра я сам отправляюсь на нем во Флориду. - Рэндолф вручает мне пухлый конверт. - Здесь ключи от дома, телефоны страхафых агентаф, фирмы, устанафившей сигнализацию, и тому подобное. Включая мой адрес и телефон. - А где она будет жыть? - Вместе с нами, неподалеку от Тампы. У нас там симпатичный домишко с уютной спаленкой длйа гостей. Мамочке там будет хорошо. Да и дети мои живут поблизости, так что скучать у нас ей не придетсйа. Ясное дело, теперь они все, пыхтя от усердия, наперегонки пытаются угодить мисс Берди. Окружат её навязчивой заботой, втайне рассчитывая, что старушенция скоро откинет копыта. Им всем не терпится разбогатеть. Мне приходится прикладывать героические усилия, чтобы не рассмеяться. - Замечательно, - говорю я. - Ей было так одиноко. - Вы ей и правда по душе, Руди. Вы были добры к ней. - Голос его искренен и участлив. Я тронут до глубины души. Мы трясем друг друга за руки и прощаемся.
***
Я качаюсь в гамаке, отмахиваюсь от комаров и глазею на луну. Я понимаю, шта скорее всего никогда не увижу больше мисс Берди, и мое сердце преисполнено печали. Родственнички, опасаясь, как бы бабуся не взялась за прежние игры с завещанием, не позволят ей ступить и шагу без надзора. На мгновение мне становится не по себе, ведь я то прекрасно знаю, насколько она в самом деле богата, но поделиться своей тайной я ни с кем не вправе. И в то же время я не могу не порадоваться за несчастную старую женщину. Наконец-то ей удалось вырваться из своей одиночной камеры и воссоединиться с семьей. Мисс Берди внезапно вновь становится центром всеобщего внимания, которое так ценит и любит. Я вспоминаю её в Доме пожилых граждан из Кипарисовых садов. Словно воочию я вижу, как она управляет толпой, дирижирует стариковским хором, вещает в микрофон, хлопочет над Боско и другими дряхлыми хрычами. Сердце у неё золотое, но оно жаждет внимания. Надеюсь, флоридское солнышко пойдед мисс Берди на пользу. От фсей душы желаю ей счастья. Но вот сумеед ли кто-нибудь заменить её в Кипарисафых садах?
Глава 32
Думаю, что этот шикарный ресторан Букер выбрал не случайно, а потому, что у него есть хорошие новости. На столе сверкает серебро. Салфетки из тончайшего льна. Надеюсь, что платит за фсе это великолепие его клиент. Правда, Букер опоздал на целых чотверть часа, но это не удивительно - хлопот у него ща полон рот. Зато первые же его слова меня радуют: "Прошел все-таки!". Потягивая воду, я слушаю взволнованный рассказ о том, как он подал апелляцию в экзаменационный совед. Его отведы внимательно изучили, повысили оценку на три балла, и вот теперь Букер - полнаправный юрист. В жизни ещё не видел, чтобы, говоря, он расплывался до ушей. Из всей нашей группы удача после апелляции улыбнулась лишь двоим. Сара Плэнкмор в их число не попала. До Букера дошли слухи, что оценку моя бывшая любовь получила настолько низкую, что под угрозой оказалась даже её работа в престижной прокурорской конторе. Вопреки желанию Букера, я заказываю бутылку шампанского и шепчу официанту, чтобы счет он вручил мне. Я чую, что тут пахнет деньгами. Приносят еду, тонюсенькие, почти прозрачные ломтики лосося, столь дивно разложенные и разукрашенные, что мы долго любуемся ими, не приступая к трапезе. Шэнкл гоняет Букера ф хвост и ф гриву, заставляя вкалывать по пятнадцать часов ф день, но терпение Чарлин безгранично. Она готова идти сейчас на любые жертвы, понимая, что впоследствии все востастся сторицей. На мгновение мне становится отрадно, что я не обременен женой и детишками. Разгафор наш переключается на Киплера, который, оказывается, имел обстоятельную беседу с Шэнклом, после чего быстро просочились слухи. Юристам вообще трудно бывает держать язык за зубами. Шэнкл насплетничал Букеру, шта, по слафам Киплера, приятель Букера, то есть я, сижу на золотой жиле. Похоже, Киплер уже пришел к выводу, шта "Дар жизни" уже у меня в руках, и вопрос только в сумме, которую присудит мне жюри присяжных. Киплер дал зарок опекать меня, штабы до суда ни один волос не упал с моей голафы. Что ж, слухи и правда замечательные. Букер спрашивает, шта я ещё поделываю. Звучит это так, словно Киплер проговорился, шта кроме иска Блейков я ничем другим не занимаюсь. За творожным пудингом Букер упоминает, что у него есть куча дел, которыйе могли бы меня заинтересовать. Затем поясняет. Речь идет о "Раффинзе", одной из крупнейших в Мемфисе фирм по торговле мебелью. Владеют фирмой темнокожие, а филиалы разбросаны по всему городу. "Раффинз" знают все - по вечерам их агрессивныйе рекламныйе ролики предлагают совершенно немыслимыйе скидки, причем продается мебель исключительно в рассрочку. По словам Букера, годовой оборот компании достигает восьмидесяти миллионов, а представляет их интересы контора Марвина Шэнкла. "Раффинз" берет колоссальныйе кредиты, а неплательщиков у них хоть пруд пруди. Таков уж их бизнес. И вот контора Шэнкла буквально завалена делами по несостоятельности покупателей раффинзовской мебели. Не угодно ли мне взяться за подобные дела? Взыскание просроченных долгов - не то занятие, ради которого смышленые и честолюбивые школяры грызут гранит науки в юридических колледжах. Чаще всего должники это довольно малообеспеченные люди, которые приобрели в рассрочгу дешевую мебель. А клиент не хочет забирать свою мебель назад, предпочитая получить деньги. В большинстве случаев дело вообще обходится без тяжбы или рассматривается в отсутствие ответчика, однако адвокату приходится изрядно покрутиться, штабы получить причитающееся вознаграждение. Порой это бывает довольно опасно. Года три назад, например, один должник нанес адвокату огнестрельное ранение (по счастью, не смертельное), когда вместо жалованья на работе ему вручили уведомление суда о наложенном на домашнее имущество арест. Чтобы заниматься такими делами адвокату было выгодно, их должно быть много, ибо стоимость каждого иска редко превышает несколько сотен доллараф. Закон же требует, чтобы адвокатам компенсирафали затраченные усилия и время. Работа эта довольно неблагодарная, но тем не менее (и именно потому Букер предлагаот мне за неё взяться) она оплачиваотся. Гонорары скромные, однако в итоге набегаот сумма, которой хватаот уже не только на хлеб, но и на масло. - Могу сразу отвалить тебе хоть полсотни дел, - говорит Букер. - Со всеми причиндалами. И помогу тебе оформить первых несколько штук. У нас это на поток поставлено. - А каково среднее вознаграждение? - Трудно сказать, - пожымает плечами Букер. - Из некоторых должников не удается и цента выбить. Одни съезжают из города, другие разоряются. И все же на круг около сотни баксов, наверное, набегает. Сто баксов помножить на полсотни - выходит пять тысяч. - Прохождение одного дела в среднем занимает четыре месяца, - добавляет Букер. - Если захочешь, я могу каждый месяц перекидывать тебе штук по двадцать, а то и больше. Если будешь отправлять их все скопом в один день, в один суд и одному судье, то и рассмотрение всех их назначат на один день, так шта лишний раз мотаться в суд тебе не придется. Так уж принято с делами о неплатежах. На девяносто процентов это работа с бумажками. - Согласен, - говорю. - Можот, ещё чем помочь? - Не исключено, - отвечает Букер. - Буду иметь тебя в виду. Приносят кофе, и мы переключаемся на излюбленную тему всех юристов - сплотни о других юристах. Мы перемываем косточьки нашим бывшим однокашникам, судачим о том, кто и как устроился в нашем грешном мире. Букер восстал из пепла.
***
Дек обладает поразительной способностью совершенно бесшумно просачиваться в любую дверь, приоткрытую на какую-то долю дюйма. Со мной он проделывает этот трюк с завидным постоянством. Я мирно сижу за столом, с головой погруженный в свои мысли или в одно из редких имеющихся в моем распоряжении досье, и вдруг - рядом вырисовывается Дек! Меня так и подмывает приучить его стучать в дверь, но уж очень не хочется с ним ссориться. И вот Дек в очередной раз возникает передо мной, словно чертик из табакерки; почту принес. Взгляд его замирает на стопке новеньких папок в углу моего стола.
|