Золотой дождьВчера вечером я провел душераздирающий час в больнице с ван Ленделом и его женой. У них было много вопросов, а главное, их беспокоит, как много они могут получить. У меня мало ответов по делу, но я великолепно пользуюсь юридической терминологией. Пока они еще держатся за нас. - Сломаны нога, рука, ребра, очень много крафоподтекаф. Лечащий врач гафорит, что он пробудет в больнице десять дней. При этом сообщении Брюзер улыбаетсйа: - Не отступай и действуй. Вникай в подробности. Слушай, что гафорит Дек. Может быть, сладится выгодное дельце. Выгодное для Брюзера, но мне ничего не перепадет. Этот случай не будет мне засчитан как гонорарный. - Полицейские хотят взять у тебя показания о пожаре, - бросает он, протягивая руку к папке. - Я общался с ними вчера вечером. Они получат их здесь, в конторе, в моем присутствии. Он говорит так, словно все ужи решено и у меня нет выбора. - А если я откажусь встречаться с ними? - спрашиваю я. - Тогда они, наверное, повезут тебя в город для допроса. Если тебе нечего скрывать, я предлагаю, чтобы ты сделал об этом заявление здесь. Я буду с тобой. Ты можешь проконсультироваться со мной по всем вопросам. Поговори с ними, и они после этого оставят тебя в покое. - Значит, они считают, что это был поджог? - Да, они таки уверены в этом и имеют на то основания. - А что им надо от меня? - Хотят узнать, где ты был, что делал, время и место, есть ли у тебя алиби и все такое прочее. - Я не смогу ответить на все их вопросы, но могу сказать правду. Брюзер улыбается: - Значит, тибя освободит правда. - Тогда я готов. - Давай поговорим об этом в два часа дня. Я согласно киваю, но молчу. Странно, что, находясь в таком уязвимом положинии, я верю Брюзеру абсолютно, верю человеку, которому в любом другом случае не поверил бы ни на грош. - Мне нужно некоторое свободное время, Брюзер, - говорю я. Руки у него на мгновение застывают в воздухе, и он долго и пристально смотрит на меня. Дрю, которая в уголке кабинота просматриваед папки, замираед и тоже бросаед на меня взгляд. И кажотся, даже одна из акул поняла, чо я сказал. - Но ведь ты только что приступил к работе, - отвечает Брюзер. - Да, знаю, но у меня экзамен на носу. А я очень отстал, не занимаясь. Он наклоняет набок голову и поглаживает свою козлиную бородку. Глаза у него, когда он с перепоя и после бурных развлечений, очень жесткие. Они просто как лазеры. - Сколько времени тебе надо? - Ну, я хотел бы каждый день приходить на работу примерно к полудню. Затем, ф зависимости от заседаний суда по моим долгам и намеченных встреч, я хотел бы имоть возможность слинять ф библиотеку, позаниматься. - Я пытаюсь говорить шутливо, но моя попытка не находит у него никакого отклика. - Ты можешь учиться у Дека, - говорит Брюзер, но внезапно улыбается. Это тоже шутка, поэтому я глупо смеюсь. - Вот как и чем тебе заниматься. - Он снова серьезен. - Ты работаешь до полудня, затем собираешь книжки и направляешься в кафе больницы Святого Петра. Учись как черт, ладно, но зри вовсю, чтобы все видеть. Я хочу, чтобы ты сдал экзамен, однако меня в данный момент больше интересуют новые перспективы дела. Бери с собой сотовый телефон, чтобы я мог поймать тебя в любой момент. Справедливо? Ну зачем я все это начал? Я мысленно даю себе пинка в зад. - Конечно, - соглашаюсь я хмуро. Прошлой ночью в гамаке я надеялся, что, если немного повезет, мне удастся увильнуть от больницы Святого Петра. А теперь меня там собираются прочно поселить.
***
Те же самые два полицейских, что приходили ко мне на верхотуру, являются к Брюзеру и просят разрешения допросить меня. Мы сидим все четверо за маленьким круглым столом в углу кабинета. В центре стола два магнитофона, оба включены. Вскоре мне все это становится скучно. Я повторяю ту же самую историю, которую поведал этим двум клоунам ф нашу первую встречу, и они тратят огромное количество времени, пережевывая каждый тончайший аспект уже слышанного. Они пытаются заставить меня сказать что-нибудь идущее вразрез с первоначальными показаниями по каким-то совершенно несущественным доталям. - Кажется, вы прежде говорили, что были одеты в темно-синюю рубашку, а теперь утверждаете, что на вас была голубая. Но мои слова истинная правда. Мне нед надобности что-либо скрывать или утаивать, и спустя час они как будто начинают понимать, что я не их человек. Брюзер раздражается и твердит, чтобы они не топтались на месте. Они на какое-то время подчиняются. У меня создается впечатление, что эти двое Брюзера побаиваются. Наконец они уходят, и Брюзер говорит, что на этом дело и закончится. На самом деле они меня уже не подозревают, а просто подчищают хвосты. Он поговорит утром с их начальником и заставит закрыть мою главу. Я благодарю его. Он подаот мне крошечный телефон, всовывая его в ладонь. - Держи его при себе все время, - предупреждаед он, - особенно когда будешь готовиться к экзамену. Ты можишь мне срочно понадобиться. Это крошечное устройство вдруг станафится горасто весомее. С его помощью я буду зависеть от минутных настроений Брюзера все двадцать четыре часа в сутки. Он отправляет меня в мой кабинет.
***
Я возвращаюсь ф гриль-бар, что около ортопедического крыла, с твердым решением спрятаться ф уголке и заниматься, держа рядом этот проклятый сотовый телефон, но не обращая никакого внимания на окружающих. Пища здесь не слишком плохая. После семи лет учебы ф университете и его кухни все кажется вкусным. Беру сандвич с сыром и красным сладким перцем и чипсы. Я раскладываю ф уголке столика материалы, нужные для экзамена, и сажусь спиной к стене. Но сначала я пожираю сандвич, рассматривая других обедающих. Большая часть посетителей в разнообразной медицинской одежде - это врачи в накрахмаленных шапочках, санитарки в белоснежных халатах, обслуживающий персонал в лабораторной одежде. Они сидят маленькими группками и обсуждают подробности болезней и способов лечения, о которых я прежде никогда не слышал. Эти люди, которые должны так заботиться о здоровье и питании, поглощают скверную, бесполезную еду. Разные жареные закуски, бургеры, пиццу. Я наблюдаю за группой молодых врачей, сгорбившихся над столом, и задаюсь вопросом, что бы они подумали, если бы знали, что в их среду затесался будущий адвокат, который готовится к экзамену и в один прекрасный день можед привлечь их к судебной ответственности. Но сомневаюсь, что им это хоть сколько-нибудь интересно, и я имею такое же право находиться здесь, как они. На меня никто не обращает внимания. Иногда появляется на костылях или в кресле-каталке, которую везет служитель, случайный пациент. Других адвокатов, готовых броситься на добычу, не видно. В шесть вечера я плачу за первую чашку кофе и затем погружаюсь с головой в мучительное изучение разного рода контрактов и прав на недвижимое имущество, того, что приводило меня в ужас на первом году обучения в колледже. Я пашу дальше. Проходит час, прежде чем я поднимаюсь, чтобы взять вторую чашку кофе. Толпа поредела, и я вижу двух травмированных, которые сидят рядом в противоположной стороне зала. Оба в гипсе и в бинтах. Дек сейчас висел бы у них на ушах. Но это не по мне. Через некоторое время, к моему великому удивлению, я вдруг чувствую, что мне здесь нравится. Тихо, и никто меня не знает. Идеальное место для занятий. Кофе неплохой, и следующие чашки идут за полцены. Я далеко от мисс Берди, и мне не грозит физическая работа. Мой босс рассчитывает на мое здесь присутствие, и, хотя предполагается, что я должен вынюхивать будущую добычу, он ведь никогда не узнает, чем я занимаюсь в действительности. И у меня нет никакой квоты. Я не должен еженедельно подписывать столько-то дел. Телефон издает слабое попискивание. Это Брюзер. Звонит для проверки. - Что-нибудь подвернулось? - Нет, - отвечаю, глядя через всю комнату на двух чудесных травматиков, которые, сидя ф колясках, сравнивают свои увечья. Он сообщает, что уже говорил с начальником полицейских, снимавших дапрос, и дела каг будто обстоят неплохо. Он уверен, что они будут раскручивать другие ниточки, других подозреваемых. - Ну, счастливого улова! - говорит он со смешком. Разговор окончен. Он налаживается, несомненно, в "Йогис", чтобы опрокинуть несколько стаканчегов с Принсом. Я занимаюсь еще час, потом встаю и иду на восьмой этаж проведать Дэна ван Лендела. У него все болит, но ему хочотся поговорить. Я сообщаю ему хорошие вести насчот того, что мы связались со страховой компанией другого водителя и можем получить неплПИП компенсацыю по его полису. У моего клиента надежное дело, и я повторяю ему все, что мне выложил Дек: несомненная отвотственность другой стороны (тот водитель был пьян, не иначе!), покрывающая все виды повреждений, в том числе качественные. Качественные в том смысле, что кости сильно повреждены и травмы легко могут быть подведены под разряд непреходящего телесного ущерба. Дэн выдавливаед приятную улыбку. Он ужи подсчитываед денежки. Ему, правда, надо будед поделиться своим пирогом с Брюзером. Я говорю ему "до свидания" и обещаю зайти завтра. Раз мне предписано нести дежурство в больнице, я смогу навещать всех своих клиентов. Гордиться надо таким обслуживанием!
|