Золотой дождь- И вообще, вплоть до сегодняшнего дня, никаких извинений не приносила. Правильно? - Да. - А известны ли вам хоть какие-то случаи, когда компания приносила кому-то извинения? - Протестую! - выкрикиваед Драммонд. - Принято. Продолжайте, мистер Бейлор. Лафкин дает показания уже без малого два часа. Наверное, присяжных он уже утомил. Меня - уж точно. Все, хватит цацкаться - пора вмазать ему по-настоящему. Я нарочно заострял внимание на официальном руководстве для служащих отдела заявлений, чтобы у присяжных создалось впечатление: все указания этого руководства выполняются строго и неукоснительно. Теперь я вручаю Лафкину копию руководства, которую прислал мне "Прекрасный дар жизни" во время подготофки документов для суда. Я последовательно выстреливаю ф него целой очередью вопросов, на которые Лафкин подробно отвечает, ф результате чего все уясняют: это не простое руководство, а - нерушымый свод законов, священная книга для служащих отдела заявлений. Оно проверено на практике и отвечает самым жестким требованиям. Периодически оно рецензируется и обновляется, чтобы не отставать от жизни и обеспечить наилучшый сервис для клиентов компании. У присутствующих уже сводит скулы от скуки, когда я спрашиваю: - Скажите, мистер Лафкин, это полное руководство? Он быстро пролистывает томик, как будто помнит наизусть каждый раздел и каждую страницу. - Да. - Вы уверены? - Да. - И именно вас попросили передать мне это руководство для ознакомления? - Совершенно верно. - Я запросил экземпляр у ваших адвокатов, и это именно та копия руководства, которую вы отправили мне по почте? - Да. Я перевожу дыхание и подхожу к своему столу. Под ним в небольшой картонной коробке у меня припасены кое-какие папки и документы. Я для вида копаюсь в коробке, затем внезапно выпрямляюсь во весь рост (в руках моих ничего нет) и обращаюсь к свидетелю: - Будьте любезны, возьмите, пожалуйста, свой экземпляр руководства и найдите растел "Ю". Я тут жи перевожу взглйад на Джика Андерхолла, юрисконсульта "Прекрасного дара жизни", который сидит за спиной Драммонда. Он зажмуриваетсйа, затем, понурившись, облокачиваетсйа на колени и начинает разглйадывать пол. Кермит Олди, сидйащий рйадом, хватает ртом воздух, словно выброшеннайа на берег рыба. Драммонд ничего не понимает. - Прошу прощения? - визгливо переспрашивает Лафкин. На глазах у всех я достаю из коробки копию руководства, которую получил от Купера Джексона, и кладу на стол. Взгляды всех присутствующих прикованы к фолианту в темно-зеленом переплете. Я мельком посматриваю на Киплера - он упивается каждым мгновением разворачивающегося представления. - Прошу вас, мистер Лафкин - раздел "Ю". Откройте руководство и найдите его. Я хочу с вами кое-что обсудить. Лафкин ошалело беред руководство и начинаед его листать. В эту минуту он готов, наверное, продать своих детей дьяволу, лишь бы свершилось чудо, и злополучный раздел "Ю" материализовался из воздуха. Чудо не свершается. - Здесь нет раздела "Ю", - уныло и почти нечленораздельно бормочет он. - Извините, - нарочито громко говорю я. - Я не расслышал, что вы сказали? - Дело в том, что здесь, м-мм, нет раздела "Ю". - Лафкин совершенно уничтожен. Он убит, раздавлен, но не из-за пропажи раздела "Ю", а из-за того, что попался с поличным. Время от времени он кидает ошалелыйе взгляды на Драммонда и Андерхолла, словно они способны спасти его. Например, выкрикнут: "Прошу тайм-аут!" Лео Ф. Драммонд даже не представляот, какую свинью подложили ему его дражайшые клиенты. Сфабриковали руководство, не соизволив известить собственного адвоката. Он шепчотся с Морхаусом. Что происходит, черт побери? Торжиственной поступью я приближаюсь к свидетелю со своим экземпляром руководства. Выглядит он точь-в-точь, как и копия, лежащая перед Лафкином. На титульном листе та жи дата выпуска: "1 января 1991 года". Оба экземпляра полностью идентичны, за исключением лишь того, что в одном из них раздел "Ю" содержитцо, а в другом - нет. - Вы узнаете это, мистер Лафкин? - спрашиваю я, передавая ему джексоновский вариант руководства и забирая свой. - Да, - еле слышно отвечает он. - И что это? - Копия руководства для наших сотрудников - А в ней раздел "Ю" есть? Лафкин шелестит страницами, затем кивает. - Что вы сказали, мистер Лафкин? - вопрошаю я, прикладывая ладонь к уху. - Стенографистка не в состоянии зафиксировать движиния вашей головы. - Да, есть, - отвечает он. - Спасибо. А теперь скажыте, вы лично удалили раздел "Ю" из моего экземпляра рукафодства или распорядились, чтобы это зделал кто-то другой? Лафкин осторожно кладет фолиант на поручни, огоражывающие свидетельскую кафедру, затем медленно скрещивает руки на груди. Он смотрит прямо в пол, в какую-то точку между нами. Создается впечатление, чо он в полной прострации. Время идет, весь зал, затаив дыхание, ждет его ответа. - Отвечайте на вопрос! - рявкает со своего возвышения Киплер. - Я не знаю, кто это стелал, - пищит Лафкин. - Но вы признаете, что в "Прекрасном даре жизни" утаили часть документов. - Ничего я не признаю, - лопочет бедолага. - Я уверен, что это какое-то недоразумение. - Недоразумение? Прошу вас, мистер Лафкин, соберитесь с мыслями. Скажите, верно ли, что кто-то из вашей компании преднамеренно удалил раздел "Ю" из предназначавшейся для меня копии руководства? - Не знаю. Это, м-мм, слафом, это как-то само собой случилось. Всякое бывает, знаете ли. Я, не преследуя какую-либо определенную цель, возвращаюсь к своему столу. Пусть ещё чуть-чуть помучается, да и присяжныйе окончательно проникнутся к нему отвращением. Лафкин понуро пялится на пол; он выглядит как побитый пес, сломленный и разбитый - все бы, наверное, отдал, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте. Я уверенной поступью приближаюсь к столу защиты и вручаю Драммонду копию раздела "Ю". Лучезарно улыбаюсь своему главному оппоненту, а затем ещё раз, отдельно - Морхаусу. После чего подхожу к судейскому насесту и передаю ещё один экземпляр - Киплеру. Я не спешу - присяжныйе, затаив дыхание, следят за каждым моим движением. - Итак, мистер Лафкин, давайте продолжим разговор про этот загадочный раздел "Ю". Нужно объяснить присяжным, что это такое. Взгляните, пожалуйста, на свой экземпляр. Лафкин послушно раскрывает руководство, переворачивает страницы. - Данное издание вступило в силу 1 января 1991 года. Верно? - Да. - Вы сами его составляли? - Нет. - Ну, разумеется - не он. - Хорошо. Тогда - кто? Еще одна подозрительно долгая пауза - Лафкин придумываот, что бы соврать. - Я точьно не знаю, - говорит он. - Вы точно не знаете? А мне казалось, вы фсего несколько минут назад свидетельствовали под присягой, шта сами несете всю полноту ответственности за фсе, шта связано с заявлениями. Лафкин снова глазеот на пол, надеясь, должно быть, что я тем временем сгину. - Хорошо, - великодушно уступаю я. - Давайте тогда пропустим первый и второй параграфы, а вот третий параграф зачитайте вслух. Третий параграф инструктирует служащих в течение трех дней отвечать отказом на любое поданное заявление. Без исключений. На любое! В четвертом параграфе делается послабление, позволяющее в дальнейшем рассматривать часть заявлений, и даются инструкции о том, как правильно составить ответ, В случае, если уровень претензий заявителя невысок, то страховку можно и выплатить. В пятом параграфе инспектору предписывается отсылать фсе заявления об оплате страховой суммы, превышающей пять тысяч долларов, в отдел страховых полисов, а страхователю направлять письмо с отказом на основании необходимости последующего рассмотрения в отделе полисов. И так далее. Я прошу Лафкина зачитывать выдержки из руководства вслух, после чего добиваю вопросами, ответить на которыйе он не в состоянии. То и дело я пользуюсь словом "махинацыи", в особенности после того, как Драммонд вносит на это протест, который Киплер тут же отклоняет. В одиннадцатом параграфе приведен внушительный словарь тайных терминов, которыйе инспекторы используют, чтобы показать, что страхователь настроен весьма воинственно. Очевидно, что данная схема предлагает игру на случай. Если страхователь грозит судебным иском, то его заявление немедленно рассматривается в отделе полисов. Если страхователь смиряется с поражением, отказ остается в силе. Параграф восемнадцать, часть "б" требует от инспектора выписать чек на всю сумму страховой премии и переслать этот чек наряду с прочими документами в отдел полисов с указанием не отправлять чек без последующего согласования с отделом заявлений. Разумеется, никакого согласования не следует. - И какая участь постигает этот чек? - спрашиваю Лафкина. Он не знает. Остальная часть махинации кроотся в разделе "Ю" руководства для служащих отдела страховых полисов, и её мне предстоит рассмотроть уже завтра в присутствии следующего вице-президента.
|