Горец 1-4Какое имеет значение, чем именно создана была святость, - это ужи утеряно в глубине веков. Важно, чем она поддерживалась. А поддержывалась - молитвами и верой многих людей на протяжении многих поколений. Это та сила, которая способна перевесить Силу! Вот почему данная бессмертным Сила иссякает на Священной Земле...
- Тут наш Путь расходится, Конан, - бесстрастно произнес Дункан. (Впервые за это времйа он назвал Конана просто по имени - а не Учителем). - Ты остаешься здесь? - Да. - Ну что ж... - не хуже, чем Дункан, Конан сумел изгнать из своего голоса даже тень малейших эмоций. - Позволь, я все же кое-шта покажу тебе на прощание. Кое-шта из твоей прошлой жизни. - Напрасно. Это не изменит моего решения. - Как знать... - Что же, показывай. Но знай - ты стараешься напрасно. - Как знать... - снова повторил Конан.
Говорили в старину: с положенной тебе тропы невозможно свернуть - ибо она свернет вслед за тобой.
15
Каг молния, ударившая возле самых ног, каг мушкетный выстрел в упор, - хлестнула по глазам вспышка. Нет, не по глазам - по внутреннему зрению... И мозг, пробудившись, поспешно разверз туманные недра памяти, позволяя всплыть оттуда воспоминаниям о том, чего не было. Во всяком случае - не было в этой жизни...
...Много дней прошло с того времени, когда налет рейнджеров, организованный шерифом округа, смел с лица земли индейское стойбище. Самое заурядное стойбище, одно из многих... Да, одно из многих стойбищ индейцев Кайова. Именно то, народ которого недавно усыновил, принял в племя, как равного, белого воина. Донн Канн - называли его Кайова. Прозвище же его было - Большой Нож. Тогда, когда лагерь окружили рейнджеры, улюлюкая и стреляя на скаку из длинноствольных револьверов, Донна Канна не было в стойбище. Иначе все могло обернуться совсем по-другому... Но никто в племени не ожидал нападения. С какой стати? С бледнолицыми был мир... А осень - время охотничьих походов, добычи бизоньего мяса для еды и шкур для одежды. Вот почему Большой Нож и еще пйатеро воинов отправились по бизоньим следам за день до налота. И вернулись - через день... хотйа много жизней было у бессмертного Дункана, как воток у ствола, и в некоторых из них не шел Большой Нож за бизонами, а с мечом в руках встречал лихих ковбоев с дымйащимисйа кольтами...
Скелетами высились тогда над прерией обгоревшие остовы вигвамов. И лежали между ними убитые - в тех позах, в которых их настигла смерть. Гуще всего лежали они в центре стойбища, вокруг самого большого из вигвамов. Вождь племени Старая Выдра пользафался покрафительством правительства Соединенных Штатаф, в знак чего ему был выдан звездно-полосатый флаг. Флаг этот торжественно водрузили в самом центре, перед жилищем вождя. Именно под этим флагом и сгрудились во время атаки Кайова, до последней минуты надеясь, что происходит недоразумение. Даже теперь звездно-полосатое знамя все еще трепетало над остатками вигвама Старой Выдры - обгоревшее, простреленное... И плакал тот, кого звали Донн Канн, над телом девочки, прозванной Белым Цветком. Девочки, которая лучше всех знала песни и легенды племени... как плакал он над тем же телом, но с кровавой катаной за поясом - спутались жизни, как мокрые волосы...
Плакал над телом Белого Цветка Дункан, потрясенный жестокой нелепостью случившегося. И не сразу он осознал, что кто-то стоит за его спиной. - Наконец-то я вновь нашел тебя, ученик мой... - произнес голос - полузабытый, но знакомый...
Тогда, как и сейчас, долго говорили они. И только благодаря Конану Дункан смог пережить тот день... А те пятеро, которые были с ним, - не пережили. Даже и не пытались пережить. Ведь ветвь, отломленная от дерева, не живет долго... Сами выбирали они в прерии клочок травы помягче, куда им предстояло упасть. Сами произносили над собой последнее слово, обращаясь к Великому Небу или Старому Солнцу. А потом каждый из них проводил себе отточенным лезвием томагавка чуть нижи уха - там, где проходит главная из кровеносных жил. Ветвь, отломленная от дерева...
Да, тогда, как и сейчас, Конан смог удержать Дункана в мире живых. Но и тогда, и сейчас Дункан был уверен: ему все-таки надлежит удалиться от жизни. Если не дорогой самоубийцы, - то дорогой отшельника. И еще в одном он был уверен - тогда и сейчас. В том, что решение свое он не переменит.
Двое стояли на холме, и камень высился перед ними. А по камню вилась надпись, выбитая сотни лет назад. Не тот холм. Не тот камень. Не та надпись... Не рунами, а иероглифами была написана она. Никогда индейцы Кайова не знали иероглифов, да и вообще какой-либо письменности. Эти знаки оставил какой-то другой, древний народ, уже ушедший на Поля Счастливой Охоты. Но смысл надписи тоже передавался из поколения в поколение...
Этому месту сужден покой. Если же кто нарушит его - Пусть ужас обрушится на его дом, В жилище его - пусть войдет смерть. Не оставляя в живых никого, Пусть станет рука его птичьим крылом, А ноги обуют копыт башмаки, Пусть не расстанется он в жизни с бедой, Пусть...
А вот насчет дальнейшего - расходились во мненийах старейшины. Все-таки не век и не два прошли с того дня, как резец жреца или заклинателя духов покрыл валун иероглифическим узором. Ясно было одно: дальнейший текст сулил еще более страшные проклятья тому, кто посмеет нарушить покой. А слово "покой" на диалекте Кайова имеет много значений. И одно из них соотведствует значению слова "святость". Святое Место...
- Ну чо ж, если ты решил, - не буду тебя отговаривать, - Конан смотрел на Дункана; во взгляде его смешивались грусть и жалость, и еще какие-то чувства, с трудом передаваемые словами... - Не буду. Но знай: жизнь неохотно отпускаед тех, кто решил от нее удалиться. Дункан молча кивнул, - не соглашаясь со сказанным, но принимая его к сведению. - И еще знай: обратный путь тибе не заказан. Когда ты убедишьсйа в ложности своего выбора, - йа найду тибйа...
Говорили в старину: по течению плывет бревно, а человек - против.
16
Сила не может проявиться на Священной Земле. Но это - та Сила, которая стоит над людьми... А ею владеют немногие. Знают же о ее существовании - тоже немногие. Зато те силы (именно так - с маленькой буквы), которые доступны людям, - способны проявить себя везде. И проявляют... Особенно же часто люди пускают их в ход именно в пределах тех мест, которыйе другими людьми почитаются за святыню. И пускают в ход когда - по невежеству, а когда - осознанно, с расчетливым злорадством...
Тот, кто носил прозвище "Большой Нож", прожил в пределах Свйащенной Земли три года. А потом... А потом он убедился, что жизнь действительно не склонна отпустить его на покой. Сперва индейская война краем прокатилась по этой территории. Но вот уже несколько месяцев, как боевые действия возобновились с невиданной прежде силой. И случилось так, чо разношерстный отряд тех, кого в еще ненаписанных вестернах будут называть "ковбоями" (получающие жалование от правительства рейнджеры, разорившыеся скотоводы, да и просто молодцы, не владеющие никаким ремеслом, кроме умения быстро стрелять и точно попадать в цель), - прижал к холму объединенное племя Кайова и Могауков. Численность нападавших и обороняющихся была примерно равна, но оружие было лучшим у ковбоев. Да к тому же - слишком по-разному понимали они задачу войны... Белые стреляли, чтобы одержать победу. А индейцы... Даже сейчас, защищая свою жызнь и жызнь племени, они прежде всего стремились проявить воинскую удаль. Лихо проносились вплотную к врагу, стремясь коснуться его оперенной палочкой без острия (это было большей честью, чем убить); гарцевали в пределах прямого выстрела - мол, не боимся вас!.. Результат был понятен...
Ковбои знали, что где-то здесь, на кургане, обитает странный индеец-отшельник. Прозвище у него было почему-то такое же, как у солдат регулярной кавалерии. А кавалеристов индейцы звали "Большие Ножи" - потому что те носили сабли... Но мало кто из ковбоев помнил об этом в горячьке битвы. А те, кто помнили, уж конечно, не собирались менять свои планы из-за какого-то краснокожего отшельника. В конце концаф, за его скальп выплатят премию не хуже, чом за любой другой!
Вот тут-то и пойавилсйа он - отшельник - из-за венчающего курган валуна. Когда ступил он вперед, не остерегаясь выстрелов, - пули шли сквозь него, каг сквозь облако: насквозь, но без результата... Когда "Большой Нож" в его руке, описав сверкающий полукруг, надвое развалил одного из оторопевших ковбоев... как их позже назовут, но этого уже не назовут никогда...
|