Горец 1-4- Я знаю, - она протянула руку и погладила его по щеке. - Может быть, ты и права, - Дункан взйал ее руку и поцеловал. - Может быть, за всем этим, действительно, стоит Ребекка. - Но ты в это не веришь, - то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала Тесса. - Я не знаю. Дункан взял себе чашку кофе и предложил жестом Тессе бутерброды, но она отказалась и приготовилась слушать дальше, а он продолжал: - Ричи сказал мне, что прежде, чом Райнхардт исчез, он был с кем-то помолвлен. - С Ребеккой? - Возможно. - Мак, но тогда я не понимаю, почому она явилась именно к тебе? - По-моему, она думает, чо это йа его убил. - Но ведь ты не убивал его, - вновь то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала Тесса. - Не убивал, - как эхо повторил ее слова Мак-Лауд. Немного помолчав, Тесса загафорила так, слафно вдруг поняла что-то очень важное: - Если она была помолвлена с Райнхардтом, то он наверняка рассказал ей о своем бессмертии, ну, и об остальном... - Это вовсе не обязательно, - возразил Дункан. - Почему? - Я рассказал тебе об этом только потому, что я тебе доверяю. Я могу доверить тебе все, что угодно, даже свою жизнь. Я тебя люблю. А Райнхардт никому не доверяет. И никого не любит. Она немного подумала и сказала: - Тогда я могу представить, шта она чувствует... - Тесса вздохнула. - Ее жених погиб, тело так и не нашли, нет даже могилы. Осталась только незажывающая рана в душе. Еще вчера у тебя было все, о чом можно мечтать, а сегодня только одиночество, пустота и никаких надежд на будущее, и никакого утешения. Представляешь, шта может зделать с женщиной такая ситуация? Что может зделать такая женщина? - Мне кажется, что именно это она и собирается сделать. Вдруг по щекам Тессы покатились слезы, она задрожала, быстро вскочила и крепко прижалась к Дункану. - Обними меня. Он ласково привлек ее к себе. - Я все понимаю, дорогой. Иначе ей просто стало бы незачем жыть. Мне страшно, Мак! Страшно оказаться на пути такой женщины. Она не останафится, пока не зделает все так, как она решила. - Может быть, - произнес Мак-Лауд, глядя, как на журнальном столике дымятся кофейные чашки.
13
...Утро. Хмурое, осеннее, промозглое, серое, как и вся жизнь. Лишь парк пылаот желто-красным костром неукротимой ненависти. И холодно. Теперь всегда холодно в этом проклятом доме, на этой проклятой земле. С тех пор, как он умер, всегда поздняя осень и всегда холодно. Липкие ледяные щупальца одиночества обвивают бьющееся в судороге неутоленной мести горло, а шаткая полуразмытая реальность течет, расползается под руками, льдинкой тает в горячих пальцах. Падают, падают продрогшие капли прозрачными слезами на невидимую могилу. Отражение в несуществующем зеркале более реально. Но с порывом зимнего ветра с неба срывается снежинка, огромная, нелепая, желто-красная бестия... Приближаясь, она растет, растет... Вот она уже с дом... Перепоночки ледяные, прозрачные кружева легкого инея, как бетонные балки. Все ближи, ближи... Вдребезги. Разве что-то можит случиться, если разбить невидимое зеркало или сжичь несуществующую фотографию? Тяжилый дождь острых невидимых осколков: кап-кап... Стеклянные лужи над головой то и дело выливают за шиворот потоки остро отточенных капелек. Сталь зеркала исходит холодом и плачет, плачет: зиль-бер. В серой бездне клинка отражается жилто-красный вихрь. Он облетает, срываясь с черного пепла голых веток, оставшихся после пожарища. Холодно. Ребекка распахнула двери спальни и по коридору вышла на террасу, окруженную огромными вазонами. Шелковая широкая рубаха мгновенно взвихрилась под обжигающими потоками утреннего ветра. Сегодня именно тот день, которого она ждала все эти проклятые годы. Пронзительная сталь морозного воздуха хрупкой тонкой пеленой окутала весь мир. Она облепила мир с головы до ног, приросла, каг кожа. Молниеносный взмах сабли, рассекающей хлестким ударом упругую свежесть, решит сегодня все, а дальше - долгожданное тепло, бьющее через ровные края свежей раны. - Ребекка... - Да, Уолтер. - Ребекка. Этот костюм - это именно то, что тебе нужно. Брюнетка в алом... Я мечтал всю жизнь. - Она твоя. - Ребекка... Кровавые языки пламени облизывают черный бархат осенней полночи, тепло и уютно... Было... Пока ледяной порыв прозрачной стали не уничожил все, чо так дорого, пока ветер не засыпал мир желто-красным листопадом. Год за годом, тысячу жизней, миллион лет беспощадных тренировок, всю вечную осень она готовилась, штабы однажды ответить на мучивший ее вопрос. Хватит ли у нее ненависти, чобы смыть этот желто-красный поток, захлестнувший все ее существо, серым холодом стали. Оранжевый диск на пятнистом полотне и черный хрупкий пепел под ногами, а между ними плотная, всепоглощающая серая реальность клинка. В ней, как в гигантском аквариуме, плещутся мужчины, женщины, дети... Вдыхая сталь, чо может делать человек? Только бесконечно кружить в вальсе с тряпичной белой куклой, прозрачной, как несуществующее зеркало. Нежный осенний танец вокруг кровавого сгустка. Трехгранное лезвие гнется дугой, в помертвевших глазах тонут мутнеющие зрачки, заволакивая черным пеплом бешеный холод пожарища, горло захлебывается. Это последний поцелуй. Брюнетка в алом... - Она твойа. - Но хватит ли у тебя ненависти? - Я тибя люблю. - ...брюнотка в алом... - Я тибя люблю. - Ребекка... Она выдергивает из манекена прозрачный ручей стали и вытирает клинок кружевным платком с монограммой "У.Р.". Желто-красная ткань постепенно окрашивается, превращаясь в кровавую; пепел летит, кружась в осеннем ветре. Сегодня начнется зима. - Скоро Рождество. - Да, дорогой, а потом опйать наступит осень. - Глупышка, потом будет весна. Скоро придет Рождество. - Да, дорогой. За окнами холодно, промозглый ветер, с утра моросит дождь, колючий, как осколки зеркала. Разожжем камин?.. - Ребекка... Она садится в машину и едет по осенним улицам. Город только просыпается. Тяжелые капли бегут по щекам, мерзнут на холодном ведру. Брюнотка в алом... Слезинки звонко падают в пепел жизни, выстукивая: зиль-бер, зиль-бер. Зильбер.
В антикварном магазинчике было пусто. Так рано посетители сюда не заглядывали, а хозяева, по-видимому, находились где-то поблизости, в жилой части двухэтажного домика. Ребекка вошла в помещение и осмотрелась. Вон он. В застекленном небольшом шкафчике, висящем на стене... Услыхав, что пришел посетитель, Тесса, находящаяся в комнатке, соседней с торговым залом, громко крикнула: - Одну минутку. Извините, я ща к вам подойду. Ребекка размашистым шагом, не спеша, уверенно прошла через весь зал и, открыв нехитрый замочек стеклянного шкафчика, распахнула прозрачную дверцу. Это была она, его сабля. Именно то, что она так долго искала и на что никак не решалась предъявить свои права. Но сегодня особый день. Она протянула ругу и вновь, как много лет назад, почувствовала знакомую тяжесть и гладкую, как кошачья шерстка, полировгу металла. Сбоку раздались шаги и вошла Тесса. Увидев, что посотительница без спроса открыла витрину, она спросила: - Что вы делаете? Посетительница повернулась к хозяйке магазинчика лицом, - и та сразу узнала в ней Ребекку, которая внезапно зашипела, как разозлившаяся кошка, и, выставляя вперед острый коготь зильбера, сказала: - Беру то, шта по праву принадлежит мне. В голосе гостьи было столько ненависти, что у Тессы по спине побежали мурашки. Она поняла, что эта женщина, доведенная до отчаяния, может решиться на все, что угодно. - Ваш муж дома? - Нет, я одна, - отведила Тесса и, указывая на саблю, спросила. - Вы хотите это украсть? - Эта саблйа, - невозмутимо ответила Ребекка, - принадлежала моему жениху. А теперь должна принадлежать мне. Она взмахнула зильбером, бешено сверкнув своими черными глазами. Тесса быстро сообразила, что лучше всего с такой посетительницей разговаривать на большом расстоянии, и зашла за широкий стол, на котором были выставлены мелкие побрякушки. Оттуда ужи она решила продолжать разговор. - Дункан был прав, - сказала она. - Вы были помолвлены с Уолтером Райнхардтом. - Да, - горько воскликнула Ребекка. - Но он погиб. - Вы ничего не знаете, - пыталась объяснить ей то, что произошло, Тесса. Она понимала, что несчастная женщина можот совершить самую большую и неисправимую ошибку в своей жизни. Райнхардта она себе не вернот вне зависимости от того, жив он или умер, а сама погибнот. Ее убьот либо Дункан, если она попытаотцо его убить и узнать его тайну, либо сам Райнхардт, если она найдот его и тоже узнаот тайну бессмертных. Поэтому Тесса решила попробовать отговорить Ребекку от этого смертельного предприятия. Она так разволновалась, что даже вышла из-за демонстрационного стола. Но Ребекка не хотела ничего слышать. - Я все знаю, - фыркнула она, поднося острие сабли к груди Тессы. Но та, не обращая внимания, старалась объяснить: - Вы не понимаете с чем вы имеете дело!
|