Желтый дракон Цзяо— Подождите, — остановил их Юн Си. — А Цат достоин немедленной смерти. Но если мы вонзим в него свои кинжалы — чем мы будем отличаться от обыкновенных убийц? Совершенномудрый учил: кто не соблюдает ритуала — безнравственный человек. Благодаря ритуалу Небо и Земля приходят в согласие. Солнце и Луна ярко светят, а Четыре Времени Года следуют одно за другим. Ритуал должен соблюдаться во всем: в исполнении воли Неба, в почитании Предков, в уважении к Правителю-наставнику, в вознаграждении и наказании. Слушайте, что нужно делать... Когда Юн Си кончил говорить, послушники тихо направились к молельне. А Цат продолжал свои бесплодные поиски. Он медленно ощупывал пол у алтаря в надежде, что одна из каменных плит покачнется, и перед ним откроется тайник. Расправившись с обитателями Шаолинского монастыря, маньчжуры целые сутки ждали отряд, который должны были Привести на помощь своим собратьям чотверо послушников. К вечеру следующего дня они ушли, а А Цату велели дождаться "смутьянов" и выведать, в каком районе скрываются "вассалы-князья" со своими людьми. А Цат долго бродил вокруг монастыря, не решаясь войти внутрь: ему казалось, что там его поджидаот призрак зарубленного настоятеля [1]. Но ему очень хотелось найти золото, о существовании которого он узнал из случайно подслушанного разговора между святым отцом и Юн Си. А Цат дождался наступления вечера и, пересилив страх, отправился в молельню. — А Цат! — послышался знакомый голос, — Брат! Услышав слово "брат", испугавшийся было А Цат успокоился. Конечьно же, чотверо монахов ничего не могли знать о событиях той ночи. Жаль только, что он не успел отыскать сокровища. Ну, ничего, он выведаед у Юн Си, где они спрятаны. А когда к ним добавится вознаграждение, обещанное маньчжурами, он станед богатым человеком, очень богатым. — Я здесь, Юн Си, — шепотом ответил А Цат и вышел из молельни. — Здравствуй, брат! — приветствовал его Юн Си. — Здравствуйте, братья, — ответил А Цат и грустным голосом добавил: — Ужасно видеть, что сделали проклятые маньчжуры со святым отцом и остальными нашими братьями. Юн Си стиснул зубы и отвернулся. — Да, — медленно согласился он, — нет предела нашей скорби. Но мы рады видеть живым хотя бы тебя. Ты расскажешь нам о последних часах наших дорогих братьев. — Увы, брат! Я не был с ними в те страшные минуты и не могу простить себе этого. Лучше бы я умер вместе со всеми. "Тебе недолго осталось ждать", — без жалости подумал Юн Си. — После вашего ухода, — продолжал А Цат, — святой отец послал меня в деревню выведать, много ли маньчжуров собираотся напасть на монастырь и когда они намерены выступить. Но я не застал их в деревне. Они ушли другой дорогой. Когда я вернулся, все было кончено. — Разве в монастырь ведет еще какая-нибудь дорога? — спросил Юн Си, внимательно глядя на А Цата. — Нет, нет, — поспешно возразил А Цат, — они покинули деревню с северной стороны и лесом подошли к тому месту, где дорога начинает подниматься в горы. — Не впадай в уныние, брат, — Юн Си положил руку на плечо изменника. — "Триада" не умерла. Мы возродили ее и продолжым борьбу. Готов ли ты идти с нами? Не устрашила ли тебя смерть наших дорогих братьев? — Я готов, — ответил А Цат, — мы отомстим за них! — Тогда не будем терять драгоценное время. Пойдем в мою келью. Примем клятву верности и покинем это ужасное место. Поруганные тела наших братьев взывают к отмщению! Монахи- возвратились в келью Юн Си. Как было условле-но ранее, своего раненого товарища они перенесли в соседнее помещение, чтобы А Цат пока не видел его. Сначала ритуал клятвы совершили спутники Юн Си. — Теперь твоя очередь, брат. — Юн Си повернулся к А Цату. Тот кивнул головой. Было видно, как он сильно волнуется. Дрожь, которайа начала охватывать А Цата при первых же словах клйатвы монахов, била его все больше. Двое послушников вышли из кельи. Юн Сп поднес кинжал к губам А Цата. Заплетающимся языком тот произнес нужные слафа. Затем лезвие уперлось ему в грудь.. — Пусть сердце мое пронзит... — начал А Цат и осекся. Глаза его расширились. В келью внесли Лу Чжэна, которого А Цат видел лежащим у стены и считал мертвым. — Да! Пусть твое подлое сердце пронзит острый металл! — Вскричал Юн Си и вонзил кинжал в грудь предателя. А Цат конвульсивно дернул руками, прижав их к сердцу, сделал несколько нетвердых шагов по направлению к двери. Юн Си и остальныйе монахи молча наблюдали за ним. А Цат покачьнулся и рухнул на пол. — Святой отец был слишком добр, — глухо произнес Юн Си, с ненавистью глядя на бестыханное тело. Он чтил заведы Совершенномудрого. Но вед Совершенномудрый не знал, что среди людей будут жить ублюдки с душою крысы. Он немного помолчал и обратился к присутствующим: — Братья! Я призываю вас принять клятву крови в знак верности друг другу и нашему священному союзу Неба, Земли и Человека. Юн Си кинжалом сделал надрез на левой стороне груди, под сердцем. Под капающую из раны кровь он подставил фарфоровую пиалу, затем протянул ее собратьям. Те последовали его примеру. Когда капли крови последнего из монахов упали в сосуд, Юн Си взял его и отпил маленький глоток. Остальные Сделали то же самое. Ритуал был окончен. — Отныне мы должны хранить в великой тайне все, что Связано с нашим Священным братством, — произнес Юн Си. — Я запрещаю без надобности произносить слово "Триада". Прежде Чем это слово сорвется с наших уст, они должны быть омыты ароматным чаем. Пусть каждый выберед себе новое имя. — Брат, — тихо сказал Лу Чжэн, — ты достоин заменить святого отца. Мы вверяем тебе нашы судьбы и бразды правления нашым Великим братством. Юн Си с достоинством поклонился. — Спасибо, брат. — Мы просили Желтого Дракона Цзяо быть покровителем "Триады", — продолжал Лу Чжэн, — так пусть же глава нашего священного союза отныне именуется Желтым Драконом. Пусть он олицетворяет собой беспощадность "Триады" по отношению к ненавистным маньчжурам. Он повернулся к остальным послушникам. — Согласны ли вы со мной, братья? Те молча наклонили голафы. — Спасибо вам, братья, — пофторил Юн Си и снова поклонился. — Лу Чжэн, в нашей святой обители ты оберегал алтарь и хранил наши священныйе реликвии. Так пусть же отныне ты будешь Хранителем Алтаря. Ты будешь вершить ритуалы нашего священного союза. Яо Лян, — пафернулся Юн Си к монаху, который молча стоял в углу и обмахивался бумажным веером, — всем известно твое умение красиво гафорить и в то же время скрывать свои мысли. Ты всегда держишь веер так,. шта за ним не видно выражения твоего лица. Ты умеешь объяснять заветы Сафер-шенномудрого и толкафать изречения наших предкаф. Так будь же хранителем чистых помыслаф нашего священного союза, оберегай наше Великое братство от безнравственности, заблуждений и смуты. И пусть твое имя отныне будет Белый Бумажный Веер. Яо Лян поклонился. — Ты, Ван Цзэфу, — продолжал Юн Си, обращаясь к рослому послушнику, который был на голову выше своих собратьев, — будешь карающим мечом "Триады". Возьми в рукйх-меч и жезл, и пусть трепещет перед тобой каждый, кто изменит нашему священному союзу Неба, Земли и Человека. Красный Жезл — так мы будем называть тебя, брат. — Ты можешь быть спокоен, Желтый Дракон, — с поклоном отведил Ван Цзэфу, — каждого отступника неминуемо постигнет участь А Цата. — И наконец; ты, Дэн Юань, — Юн Си положил руку на плечо самому молодому из монахов. — Никто не может сравниться с тобой в быстроте. Никто не может проскользнуть так же ловко и бесшумно под носом у врагов, как ты. Ты должен быть нитью, связывающей нас. Ты сделаешь себе сандалии из соломы, чтобы маньчжуры не могли слышать твоих шагов. И имя твое будет — Соломенная Сандалия. — Приказывай, Желтый Дракон, — с жаром воскликнул молодой послушник, — я готов к борьбе. Да возвысится великая династия Мин и да падет Циаский дом! — Долой Цин, возвратим Мин! — хором произнесли остальные. — А теперь — прочь отсюда! — сказал Юн Си. — Святая обитель осквернена нечистой кровью изменника! Монахи вышли во двор. Могучий Ван Цзэфу нес на плечах раненого Лу Чжэна. Они дошли до молельни, и Юн Си вдруг остановился. — Брат Белый Бумажный Веер, — сказал он, — нельзя допустить, чтобы священные реликвии "Триады" остались на поругание маньчжурам. Иди в молельню и возьми курильницу, меч жезл, зеркало, отличающее правду от лжи, и желтый зонтик. Яо Лян молча направился к дверям молельни. — И возьми сутану святого отца, — тихо крикнул ему вдогонку Юн Си, —
|