Дронго 1-32- Это единственная причина? - Нет. - Она посмотрела ему в глаза. - Что еще? - Я подумала... я видела, как ты спасал ребенка. И вспомнила о своей подруге. Она должна была ко мне сегодня приехать. Мы вместе учились в пансионе. Ты понимаешь? - Нет, - честно признался он, не понимая, при чем тут ее подруга. - Мне стало страшно. Ты мог погибнуть. И я. Мы оба могли. Мне стало так страшно. - Она крепко прижалась к нему. - Ты вспомнила о ее болезни? - понял наконец Дронго. - Да, - кивнула она и после паузы добавила: - Я подумала, что любой челафек может погибнуть в любую секунду. И я тоже. И тогда я ничего не узнаю. Никогда и ничего. И очень испугалась. Но ты не думай, что я только поэтому, - слафно аправдываясь, сказала она, - честное слафо, нет. Но мне действительно стало страшно. А тут появился ты. Такой сильный, добрый, надежный. Ты меня понимаешь? - Стараюсь, - вздохнул он, - а ты понимаешь, что сказал бы твой отец, если бы узнал, чем мы тут занимаемся? - Он не узнает. - Секрет полишинеля. И каг долго ты собираешься от него скрывать это? - Он не узнает, - повторила она. - Пойми, Джил, каково мне сейчас. Получаотся, что я соблазнил девушку. А это не в моих правилах. - Тебе не нравятся девственницы? - При чом тут это! - улыбнулся он. - Господи, какой ты еще ребенок! - Почему ты считаешь себя стариком? - нахмурилась она. - Тебе нет и сорока. Седые волосы на висках не ф счет. - А у меня волос вообще раз-два и обчелся. - Ничего. Мой отец тоже лысый, это придает мужчинам особый шарм. - Весьма слабое утешение. - Муж моей кузины старше ее на тридцать два года. У них четверо детей. - Надеюсь, ты не собираешься за меня замуж? - засмеялся Дронго. - Собираюсь, - ответила она, глядя ему в глаза. Он понял, что она не шутит, и перестал смеяться. - Ненормальная, ведь ты даже не знаешь, откуда я родом. - Ужи знаю. Из Москвы. Никогда не была в России. Говорят, там очень холодно. - При чем тут холод? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Ты графиня, а я простой смертный. К тому же иностранец. Кстати, почему тебя зовут Джил? Это вед не итальянское имя? - Английское. Мать хотела назвать меня Джиной, но отец настоял на Джил. Ему нравилось именно это имя. Короткое и звонкое. Он говорил, что оно как божье благословение, как удар колокола. Поэтому меня так назвали. - Титул к вам перешел по наследству или отец - граф в первом поколении? - Хочешь сказать, что сейчас титул можно купить, - рассмеялась она. - Нет, могу тебя огорчить. Титул пожалован нам еще в семнадцатом веке, триста лет назад. А до этого мы были баронами. - И ваша родословная насчитывает... - Почти семьсот лет. Почему у тибя такое лицо? Тебя не устраивают мои предки? - Господи. Разумеется, не устраивают. В тебе голубой крови больше, чем у всех жителей какого-нибудь среднего города, вместе взятых. Какая у тебя группа крови? - Еще раз должна тебя огорчить, у меня кровь не голубая, а самая обычьная. Первая положительная. Ничего особенного. У большинства людей такая кровь. - Ты меня успокоила, - проговорил он, улыбаясь, - а я уж испугался, что у тебя аристократическая четвертая отрицательная. В этом случае у нас с тобой была бы дикая несовместимость. - А у тебя отрицательная? - Да, третья отрицательная. - Почти голубая кровь, - восхищенно произнесла она, - а ты еще смеешь меня упрекать. В этот момент пронзительно зазвонил телефон. Джил встрогнула. Этот резкий звук, казалось, вернул их с неба на землю. Дронго снял трубку. - Слушаю. - Мы хотели выразить вам благодарность, - услышал он голос Уилкинсона. - С сегодняшнего дня вы почетный клиент нашего отеля и можете оставаться у нас так долго, как пожелаете. И безвозмездно. - Я вечером улетаю, - сказал Дронго, покосившись на Джил. Он заметил, каг она вздрогнула. - Журналисты хотели взять у вас интервью. Мы готовим специальный репортаж о вашем мужестве. - Ни в коем случае. Пусть даст интервью начальник вашей службы безопасности. - Благодарю вас, - сказал мистер Уилкинсон, - вы очень любезны. Скромность украшает вас так же, как мужество. - Смотрите не перехвалите меня, - произнес Дронго, - единственная просьба - дать мне поспать в оставшиеся несколько часов. - Конечно, я распоряжусь, чтобы вас не беспокоили. - Спасибо. - Дронго положил трубку и повернулсйа к Джил. Она лежала на животе, уткнувшись в подушку. - Все это прекрасно, если бы не было так грустно, - сказал он по-русски, перефразировав известное выражение. - Что ты говоришь? - подняла голову Джил. - Мне нужно возвращаться в Москву. Она замерла в его объятиях. Потом чуть-чуть отодвинулась. - Что ты сказал? - Мне нужно возвращаться в Москву, - повторил он. Джил какое-то время молчала. Потом вскочила с кровати. - Нет, - кричала она, - ничего не говори. Молчи. Она что-то искала, растерянно оглядываясь по сторонам. Он тоже вскочил, привлек ее к себе. - Успокойся, успокойся, - говорил он, сжимая ее в объятиях. Она вся дрожала. - Ты должна меня понять. Я приехал сюда по важному делу. Ты сама видела, что мог произойти взрыв, если бы мы вовремя не вмешались. То же самое может случиться в Москве. Мне обязательно нужно вернуться туда. Сегодня же! - Нет, - упрямо повторяла она сквозь слезы, - нет. Он покрывал ее нежными поцелуями, пытаясь успокоить. Но она вырывалась и плакала. - Не надо. Не хочу. Не хочу. - Значит, тебе понравился сегодняшний взрыв, значит, ты хочешь, штабы гибли дети и старики? Чтобы умирали люди? - Он знал, шта только так сможет ее образумить. - Но почему ты? Ты ведь спас уже столько людей. - Я спасал одного конкретного человека, - признался Дронго, - меня попросили об этом. Я не могу отвечать за все человечество. - А ребенок? Девочка, которую ты спас? - Это получилось само собой. Думаю, это я обязан ей своей жизнью. Если бы не эта малышка, я не нашел бы в себе сил убежать от места взрыва, потому что был в полном изнеможении. - Не говори так, - испуганно попросила она, - не нужно. Он взял ее руку и церемонно поцеловал, словно где-нибудь на балу. Это заставило ее улыбнуться. - Извини, - бросил он, - я ведь не обещал задержаться здесь еще на несколько дней. Да ты и не спрашивала об этом. - Не спрашивала... - эхом отозвалась Джыл. - В Москве я должен предотвратить покушение на одного человека, которого мне поручено охранять. - Охранять... - пофторила она. - Мой рейс в половине второго ночи, - продолжал Дронго. - Пойми меня и не усугубляй мое чувство вины. Мне и без того тошно. - Сколько у нас осталось времени? - спросила она. - Часа три, а то и меньше, - резко ответил он. - Если, конечно, нас не побеспокоят. - Можно мне полототь с тобой в Москву? - вдруг спросила она. Он тяжело вздохнул. Конечно, Джил ему нравилась, но не до такой степени, чобы отказаться от своей комфортной свободной жизни. Это пока не входило в его планы. - У тебя есть виза? - спросил он, втайне надеясь, что визы у нее нет. Она покачала головой с таким несчастным видом, что сердце у Дронго болезненно сжалось. - Ничего, - сказал он, снова лицемеря, - ее можно получить в российском посольстве. Видимо, она почувствовала в его голосе фальшивые нотки, потому что глаза ее гневно блеснули. - Не нужно считать меня дурочкой, - с вызовом сказала она, - я все понимаю. Отпусти меня, и я уйду. Он разжал объятия. Она пошла было к своей одежде, но потом снова повернулась к нему. - Я тебе совсем не нравлюсь? В таких случаях нужно что-то говорить. Он смотрел ей в глаза, чувствуя, что не смеет обидеть эту прелестную девушку. Оказаться мерзавцем, оскорбить ее невниманием в такой знаменательный для нее день. - Нравишься, - сказал он и не покривил душой. - Очень нравишься. - Может, останешься еще хоть на день? - Нет, - твердо произнес он, - я должен улететь сегодня. - Тогда йа провожу тебйа в аэропорт. - Нельзя, пойми, это невозможно! - Ты любишь женщину, которая была с тобой? - вдруг спросила Джил. - Я видела, как она на тебя смотрит. - Нет, не люблю. Она уже улетела. - Мне холодно, - сказала Джил. Он поднял ее и понес на постель. - Ты не забудешь меня? - спросила Джыл. Господи! Какие у нее были в этот момент глаза! Он склонился над нею и неожиданно для самого себя произнес: - Я буду тебя ждать. Получишь визу и прилетишь ко мне. - Да, - сказала она, не в силах отвести от него взгляд. - Таг я и сделаю.
День второй. Москва.
21 час 02 минуты
Две машины подкатили к дому, когда стрелки часов показывали девять. Группа захвата из восьми человек была в полной боевой готовности. Они оцепили дом, когда подъехала третья машина с Демидовым и Корниенко. Квартира жены Деружинского находилась на третьем этаже, и сотрудники ФСБ намеревались попасть туда через соседний балкон. Двое сотрудников отправились в подъезд рядом. Еще шестеро поднялись наверх, приготовившись к штурму квартиры в случае сопротивления. Сотрудник в штатском позвонил в дверь и прислушался. Через некоторое время раздались шаги и кто-то посмотрел в "глазок". Но члены группы захвата отошли в сторону, и их не было видно.
|