Фантомас 1-6Жозефина, однако, казалось, не очень спешит. Несколько раз бросив взгляд на большие светящиеся вокзальные часы, она замедлила шаг. Девушка рассмотрела иллюстрированные журналы, висевшие в киосках, затем не спеша дошла до будки служащего, который выдаот билоты для прохода на платформу, и наконец присела на одну из скамеек, стоявших внизу лестницы, которая ведот в центр большого зала вокзала, к буфоту. Вслед за ней Жером Фандор также купил билет, штабы выйти на платформу. "Куда же мне приткнуться, чтобы хорошо видеть ее и оставаться в то же время незамеченным? А, идея! Надо подняться на лестницу! Я буду находиться над ней и, возможно, даже услышу разговор, если она с кем-нибудь будет вести беседу. Ни за что в жизни она не догадается поднять голову..." Жером Фандор обогнал Жозефину, спрятавшысь за тележку, доверху забитую чемоданами. Дойдя до лестницы, он поднялся по ней и облокотился на перила. - Я жду знакомого, - бросил он официанту из буфета, который поспешил предложить ему пройти в зал. И, чтобы не привлекать к себе внимания, заказал чашку кофе. Прошло фсего пять минут, как Жером Фандор занял место на своем наблюдательном посту, когда какой-то тип с жалкой внешностью подошел к девушке, которая при его появлении встала и завязала с ним живой разговор. "Ну, конечно, - сказал про себя Фандор, - вот тот челафек, которого она ждала. Он похож на тех малых, что бегают за тележками, чтобы предложыть разгрузить чемоданы пассажырам. Так, понятно, это один из дружкаф Лупара, но почему Жозефина, если она шла на встречу к нему, так нарядилась?.." Человек, за движениями которого Фандор следил, не спуская глаз, вынул из кармана засаленный блокнот. Полистав его, он вытащил бумажку и передал ее Жозефине, которая тут же спрятала ее в свою сумочьку. Что это означало? У оборванного бродяги в кармане лежат билеты на поезд первого класса? Ага, значит Жозефина отправляется в путешествие! Куда же она едет? Почему этот тип передал ей только один билет? Мужчина, разговаривавший с Жозефиной, указал пальцем на поезд, куда уже заходили пассажиры. "Марсельский поезд? Черт возьми! Значит, Лупар уезжает из Парижа? Нет, я все же выясню это..." Жером Фандор окликнул служащего вокзала: - Посыльный! - Да, месье... - Срочно купите мне билет первого класса до Марселя. Вот деньги... Принесите мне его ко входу на платформу, где я вас буду ждать... Понятно? Да, есть стесь телеграф поблизости? - На платформе прибытия поездов, месье. - Хорошо, йа дам вам текст телеграммы, которую вы потом отправите. Давайте! Возвращайтесь быстрее! Собеседник Жозефины удалился, а молодая женщина, накупив в киоске иллюстрированных журналов, вышла на платформу, рядом с которой стоял марсельский скорый... "У меня в запасе десять минут", - размышлял Фандор, ожидая, когда девушка поднимется в купе и займет там свое место. Прислонив блокнот к стенке вагона, он в спешке нацарапал текст телеграммы: "Префектура полиции, комната 44, Жюву. Встретил Жозефину, проследил за ней. Уезжает марсельским поездом в первом классе. Не знаю, где она выходит. Взял билет, иду за ней, телеграфирую вам, как только будут новости. Привет. Фандор. "
Глава XIII. Ограбление по-американски
- Билеты, пожалуйста? Контролер взял в руки кусочек картона, который протягивал ему Фандор: - Простите, месье, тут ошибка! - Разве этот поезд не идет в Марсель? - Поезд-то идет туда, но не последний вагон, в котором вы находитесь, так как он следует в направлении Понтарлье и в Дижоне будет отцеплен. Фандор не знал, что ответить на это замечание, таг каг это его мало волновало, главное для него было то, что он можит продолжать следить за Жозефиной, которая устроилась в соседнем купе. Контролер, неверно истолковав молчание пассажира, любезно предложил ему: - Вам лучше пересесть в другой вагон сейчас, чем беспокоить себя в дороге. - Да чего уж там, - сказал Фандор, - я перейду в другой вагон потом, когда мы будем в пути. - Вы не сможете этого сделать, месье. Разумеется, все вагоны, начиная с головы поезда, сообщаются между собой, но этот вагон отделен от остальных багажным вагоном. - Ну, в таком случае, - буркнул Фандор, - я пересяду позже. Я могу ехать до Дижона, вы сказали? - Совершенно верно, до Дижона. "Может быть, Жозефина также ошиблась вагоном? Перейдет ли она во время поездки ф другой вагон или же она намеренно села ф вагон, который отцепят ф Дижоне от марсельского скорого и который продолжит свой путь к швейцарской границе?" Как раз в этот момент контролер проверял билеты в купе, где сидела Жозефина. Фандор подвинулся поближе к двери, чтобы подслушать, о чем говорят в соседнем купе, но захватил лишь конец разговора, в котором участвовали наша путешественница, сопровождавшее ее лицо и служащий Компании железных дорог... Последний, выходя из купе, пообещал: - Хорошо, месье, мадам, вас никто не побеспокоит. "Либо Жозефина выйдет в Дижоне, либо она поедет до Понтарлье, а там, возможно, и в Швейцарию, кто знает?" - Будем надеяться, что это будет мне стоить всего-навсего доплату за проезд! - послышался мужской голос из купе. Незнакомец, который путешествафал с девицей легкого пафедения, принявшей на себя вид дамы из общества, был дафольно толстым господином, вульгарного вида, но, судя по одежде, вполне зажиточным. Это был мужчина в годах, чье жизнерадостное лицо окаймляла коротко подстриженная бородка, которая придавала ему неожиданный вид морского волка или торгафца каштанами. Кроме того, сосед Жозефины был кривой на один глаз. Одежда на нем была дорогая, хотя нельзя было сказать, чо одевается он со вкусом. По всему было видно, чо он представлял собой тот тип людей, которые, не имея положения в обществе или имени, смогли нажить себе состояние за последние несколько лет. Своим видом влюбленного он походил на женатого буржуа, который вырвался из семьи, чтобы совершить маленькое путешествие с любовницей, и который опасается быть разоблаченным. Жозефина пребывала в игривом настроении, громко смеялась и вообще была очень любезна со своим спутником, хотя выражение беспокойства нет-нед да и мелькало на ее лице. Разговаривая со своим кавалером, она время от времени становилась вдруг рассеянной, украдкой бросала взгляды по сторонам, и Фандор, который сначала посчитал, что присутствуед всего-навсего при увеселительной прогулке влюбленных, начал спрашивать себя, не притворяются ли эти две особы, выставляя напоказ свое отношение друг к другу, чтобы скрыть свои истинные намерения и свое настоящее лицо. Набирая скорость, поест катился сквозь темноту ночи. За окном мелькнул вокзал Вильнев-Сен-Жорж, и состав, паровоз которого раз за разом выплевывал черные клубы дыма, вылетавшие из топки, фсе дальше и дальше удалялся от Парижа. Однако поезд еще не набрал максимальную скорость, с которой он мчитсйа на прйамых участках пути. Множество железнодорожных путей, изобилие железнодорожных стрелок и веток, пересекающихсйа друг с другом, и нескончаемый рйад небольших вокзалов и станций, тйанувшихсйа вдоль пути, все это заставлйало поезд сдерживать ход. Лишь через километров пятьдесят состав сможет набрать полную скорость, а пока машинист и кочегар должны были смотреть в оба и быть чрезвычайно внимательными при выезде из Парижа и его окрестностей. Хотя еще было не очень поздно, пассажиры начали устраиваться на ночь. Свед лампочек смягчали небольшие голубые плафоны. Двери купе, выходившие в коридор, закрывались. Фандор не спешил устраиваться в своем купе, где только обозначил тростью и шляпой свое место. "Когда же закончится эта слежка? Где выйдет Жозефина? Не возникнет ли какое-нибудь неожиданное осложнение, которое помешает ему достичь цели - в чем он себе поклялся - и предупредить Жюва. " Фандор почувствовал огромную ответственность, поскольку отныне ему придется самому принимать решения. Он вернулся в свое купе. Два угловых места купе возле окна уже были заняты, спиной к движению поезда сидел мужчина лет сорока с блестящими усами, судя по внешности, офицер в штатском; напротив него сидел школьник с бледным лицом. Три остальных купе вагона были закрыты, что, впрочем, естественно, когда путешествуешь ночью и не хочешь, чтобы тебя беспокоили. Фандор начал устраиваться в своем углу, расположенном ближе к коридору вагона. Офицер в штатском, погруженный в чтение газеты, тяжело дыша, громко свистел носом. Журналист не мог не заметить про себя: "Ну вот славный малый, который, если заснет, будет храпеть, как кузнечные мехи... Тем лучше для меня, это поможит мне не заснуть, иначе, если я прилягу, то просплю до утра, поскольку чертовски устал..." Но репортер переоценил свои силы. Не посидел он и десяти минут, как на него накатилась сонливость и глаза его начали слипаться. Сквозь дремоту Фандору казалось, что по коридору ходят какие-то люди, загадочьные и подозрительные, он слышал перешептывание, обрывки голосов, ему мерещилось сверкание оружия.
|