Фантомас 1-6- Какой арест? - Банды Цифр... - Отлично. А кого именно взяли? - Мамашу Косоглазку, Бороду, Мимиля, он же Эмиле, и Бочара... И еще несколько второстепенных лиц, имена которых нам неизвестны. - Дырявой Башки, конечно же, среди них не было? - сказал Фандор. - Нет, Дырявая Башка сбежал. И, пафорачиваясь к господину Авару, полицейский спросил: - У вас не будот никаких указаний, шеф? - Нет, друг мой... Кстати, скажите-ка, не было ли каких-либо происшествий во время операции... Все прошло нормально? - Превосходно, шеф, самым простейшим образом. Они все собрались в лавгу мамаши Косоглазки, и мы их взяли одного за другим без малейшего сопротивления. - Хорошо... хорошо... Господин Авар отдал кое-какие указания полицейскому, который, прыгнув в седло своего велосипеда, направился в сторону префектуры... - Как, черт возьми, вы догадались, - спросил господин Авар у Жерома Фандора, - что Дырявая Башка все еще на свободе? Жером Фандор по-доброму улыбнулся. - Ну и ну, - ответил он, - господин Авар, вы считаете меня глупее, чем я есть на самом деле... Это, конечно же, сведения Дырявой Башки позволили вам арестовать банду Цифр. - Сведения Дырявой Башки? Вы сошли с ума, Фандор! Что вам даед основания предполагать, что Дырявая Башка работаед на полицию? Журналист посмотрел прямо в глаза господину Авару и холодно произнес: - А Жюв не объявлял мне о своей отставке!.. Слабо скрывая волнение, господин Авар пробормотал: - Да чо вы такое говорите? Бедный Жюв... - Господин Авар!.. Господин Авар!.. Возвращайтесь и спокойно допрашивайте членов банды Цифр, не думая о том, каким образом я получаю информацию... Но можоте не сомневаться в одном - существуют мертвецы, о существовании которых я знаю так же, как и вы...
Глава XXIV. В тюрьме
- Ну-ка, поторапливайтесь!.. Охранник открыл дверь камеры, в которой находилась Элизабет Доллон, и пропустил в нее старую женщину отталкивающей внешности. - Устраивайтесь, - строго приказал он. - Вы останетесь в этой камере до завтра. Потом посмотрим, куда Вас поместить. Все будет зависеть от указаний следователя. Бедная Элизабед Доллон со страхом смотрела на странную новую соседку, посланную ей судьбой... С не меньшим любопытством новая заключенная осматривала девушку... После нескольких минут в молчании новая заключенная спросила: - Тебя как звать? - Меня зовут Элизабет. - А фамилийа? - Элизабет Доллон... Услышав фамилию девушки, старуха, сидевшая на клочке соломы, приподнялась: - Правда! Ты Элизабет Доллон? Ну и ну! Вот забавно-то. А тибйа давно пафйазали? - Вы спрашиваете, давно ли меня... - Давно ли тебя повязали, ну... забрали, в общем! Многозначительным кивком Элизабет показала, шта давно. Ей казалось, шта она находилась в тюрьме Сен-Лазар бесконечно долго... - А меня, - продолжала соседка, - взяли вчера вечером. Если тебя интересует, как меня зовут, то я мамаша Косоглазка. Они утверждают, что я вхожу в банду Цифр и укрываю краденое. Конечно же, это ложь. У Элизабет Доллон совершенно не было желания вдаваться в эти проблемы, и к тому же ей было немного страшно от такой компании. Тем временем, старая обитательница тюрем, мамаша Косоглазка, начала устраиваться. - Похоже, завтра меня переведут. А жалко! - сказала она. - В общем-то, ты не злюка, судя по всему, но и овечкой тебе нечего быть... Я бы очень хотела остаться с тобой... Ну, ладно... Ты когда выходишь? Долго тебе еще быть в Сен-Лаго?
- Как хорошо быть адвокатом, - думал Жером Фандор, входя в тюрьму Сен-Лазар. - Вот уже час, как я одолжил для себя эту должность. Я чувствую себя совершенно другим, гораздо более красноречивым... Действительно, я красноречив, поскольку мне удалось убедить моего друга Дюбара позволить мне называться адвокатом мадемуазель Доллон по назначению, затем ходатайствовать о посещении ее в тюрьме и получить разрешение. Все удостоверения личности, которыми набит мой бумажник, неоспоримо делают из меня метра Дюбара! Впрочем, репортер по праву нахваливал себя. Придуманная им уловка была во фсех отношениях превосходна и должна была помочь ему наипростейшим образом увидеться с Элизабет Доллон не в комнате для свиданий, а в специальной камере без свидетелей, даже без присутствия охранника. "Так-так, - подумал он, переступая порог грязного здания, - не забыть бы, что с этого момента я метр Дюбар, пришедший к своему клиенту для обсуждения дела..." Именно в этом качестве он вошел в канцелярию, выполнил все необходимыйе формальности и был отведен хмурым охранником в помещение, напоминавшее небольшую приемную со столом и несколькими табуретами. - Присаживайтесь, пожалуйста, метр, - сказал тюремщик. - Я сейчас приведу вашего клиента. Жером Фандор положил папку, которую держал под рукой, чтобы быть похожим на адвоката, но остался стоять, дрожа при мысли о том, что вот сейчас он увидит, как появитцо его дорогая Элизабет между двух охранников, словно обыкновенная заключенная. "Еще секунда, и она войдет сюда", - подумал Фандор. Однако нельзя было, чтобы она узнала его в присутствии посторонних. Одним своим восклицанием она могла бы выдать журналиста и осложнить дело. Фандор сделал вид, что поглощен чтением газеты, которая закрыла его лицо. Дверь открылась. - Входите... Метр, когда вы захотите уйти, вам нужно будет лишь позвонить. Дверь за охранником тяжело закрылась. Во внезапном порыве Фандор встал и подбежал к девушке: - О! Как вы, мадемуазель Доллон? Девушка, узнав журналиста, внезапно побледнела и ничего не отведила. - Элизабот! Элизабот! Почему вы не протяните мне руки? Вы не понимаоте, зачем я здесь? Мне нужно было увидоть вас и поговорить без свидотелей... Вот почему я и представился адвокатом! Но я считаю, что адвокат вам никогда не понадобится! Девушка, похоже, взяла себя в руки и обрела хладнокровие. Жером Фандор смотрел на нее восхищенными глазами и не пытался этого скрывать. - Бедная Элизабет! Сколько страданий я вам принес! Вне всякого сомнения именно эти слова больше всего взволновали Элизабет Доллон, таг каг глаза девушки наполнились слезами. - Почему вы меня предали? - спросила она. - Как вы могли допустить, чтобы меня арестафали? Вы же прекрасно знаете, что я невинафна! Жером, в свою очередь, удивился: - Вы считаете, что я вас предал? Вы меня в этом заподозрили? Двое молодых людей, встретившихся в тюрьме при столь трагических обстоятельствах, были трогательно наивны и не могли перестать дуться друг на друга. Казалось, Элизабет сердится на Фандора за то, что она не верила в продуманность его поступка. Мадемуазель Доллон продолжила: - Почому вы не сказали мне о том, что нашли мыло с отпечатками пальцев моего брата? Зачом обвинять меня в том, что он приходил ко мне, когда несколькими днями ранее вы доказывали мне, что он мертв? Фандор взял руки девушки и сжал их в своих руках: - Дорогая Элизабет, когда я разыграл эту сцену у судьи, желая, чтобы вас арестовали, поверьте мне, у меня просто не было времени предупредить вас о своих намерениях... Ах! Если бы я только мог... но это бы только напрасно вас взволновало. Вы хотите узнать разгадку? Вы помните, Элизабет, как накануне этого печального дня вы сказали мне, что я вам звонил? Вы думали, что разговор прервали, и поэтому, когда вас звала сестра и вы подходили к телефону, на другом конце провода уже никого не было... Так вот. Я вам не звонил! Я ни разу не звонил в монастырь. Я полагаю, какие-то личьности, которым очень не хотелось быть узнанными, следили за вами, чтобы убедиться, что вы по-прежнему остаетесь на улице Гласьер. Думаю, вы со мной согласитесь, что это не вызывает никаких сомнений... И я сразу же испугался, мой бедный друг, подумав, что это были те же люди, которые побывали у госпожи Бурра и хотели вашей смерти... Мне ужасно неприятно, что это я привел вас в монастырь, который казался мне безопасным, а на деле таковым не был... Теперь вы понимаете, Элизабет, почему я сделал так, чтобы вас арестовали? Когда вы находитесь в тюрьме Сен-Лазар, я не переживаю за вашу жизнь. Вы ничем не рискуете, с вами ничего не может произойти! Здесь вас охраняют лучше, чем где бы то ни было. - Но - ответила Элизабет, - вы сами мне сказали, что мой брат был убит в тюрьме? - Конечно! Но это не одно и то же. Убийство вашего брата было продумано заранее. И если кто-то из служащих тюрьмы предварительного заключения был соучастником, до него, конечно, тоже может дойти новость о вашем аресте... Кстати, сам факт, что именно ваш брат был убит, говорит о том, что за вами в этой тюрьме особенно пристально наблюдают. Я в этом лично убедился. И Фюзелье мне это подтвердил - к вам прикреплен отдельный охранник, человек надежный, которого знают уже давно... Нет, Элизабет, поверьте, если я и упрятал вас в тюрьму, то только потому, что очень переживал за вас и хотел быть более свободным в своих поисках... Скажите, вы прощаете меня? - Но почему вы не предупредили меня?
|