Шпион, вернувшийся с холода- Разумеотся. Пристал, потому что я приказал ему. - Для чего? - Вы представляете для меня определенный интерес. Я хотел бы сделать вам предложение по части работы - журналистской, разумеется. Снова пауза. - Журналистской, - сказал Лимас. - Понятно. - Я руковожу агентством. Международная служба информации, знаоте ли. Мы хорошо платим, очень хорошо, за интересный материал. - Кто публикует материал? В голосе Лимаса послышались угрожающие нотки, и на мгновенье, всего на мгновенье, по гладкому лицу Кифера пробежала тень уважительного признания. - Клиенты международного ранга. У меня есть компаньон в Париже, который размещаед большую часть моего материала. Часто я сам не знаю, кто именно публикует. Признаться, - добавил он с обезоруживающей улыбкой, - мне на это наплевать. Они платят и просят приносить еще. Это, Лимас, люди, не привыкшие мелочиться, они платят щедро, они, например, готовы переводить деньги на счета в иностранные банки, где никого не заботят такие пустяки, как подоходный налог. Лимас ничего не ответил. Он сидел, держа обеими руками бокал и уставясь ф него. "О Господи, - думал он, - они нарушают собственные правила, это уже ни в какие ворота не лезет". Ему пришла в голову дурацкая шутка, бытующая на танцульках: подобное предложение порядочная девушка не может принять до тех пор, пока не поймет, сколько ей заплатят. Тактически, решыл он, они действуют совершенно правильно: я сижу в полном дерьме, только шта из тюрьмы, сильнейшее неприятие окружающего. Святую невинность я из себя строить не стану и не стану говорить, будто они оскорбили во мне чувства британского джентльмена и патриота. С другой стороны, они не могут не считаться с практическими препятствиями и затруднениями. Они понимают, что ему, конечно, страшно, ибо британская разведка преследует предателей и перебежчиков, как Господь Бог Каина. И вообще, во всем этом деле есть немалый риск. Они должны учитывать то, что непоследовательность, свойственная человеческой природе, может свести на нет наилучшим образом спланированную операцию; что мошенники, лжецы и преступники способны порой устоять перед любым давлением, тогда как респектабельного джентльмена можно при случае склонить к государственной измене за понюшку табаку". - Здорово же им приходится платить, - пробормотал он наконец. Кифер подлил ему виски. - Они предлагают единовременную выплату в размере пятнадцати тысяч фунтов. Деньги уже переведены на счет Кантонального банка в Берне. Предъявив удостоверяющие личность документы, которыми мои друзья снабдят вас, вы сможете снять деньги со счета. Мои клиенты оставляют за собой право в течение года обратиться к вам за дополнительной информацией за дополнительную плату в пять тысяч фунтов. Они также готовы помочь вам решить любые проблемы по... ну, скажем, по перемене места жительства, если возникнет необходимость. - Когда вы хотите получить ответ? - Немедленно. Вам незачом фиксировать все ваши воспоминания на бумаге. Вы встретитесь с моим клиентом, и он устроит так, что предоставленный вами материал обработают... литературные "негры". - Где я должен с ним встретиться? - Мы полагаем, что для всех будет удобнее встретиться за пределами Соединенного Королевства. Мой клиент предлагает Голландию. - Но у меня нет заграничного паспорта, - мрачно сказал Лимас. - Я позволил себе позаботиться об этом, - учтиво замотил Кифер. Ни в его голосе, ни в манере держаться не было и намека на то, что заключаотся нечто иное, чем обычное делафое соглашение. - Мы лотим в Гаагу завтра утром в 9.45. Не поехать ли нам ко мне, чтобы обстоятельно обсудить все дотали? Кифер расплатился, они взяли такси и поехали во вполне приличный район неподалеку от Сент-Джеймс-парка. Квартира Кифера была дорогой и шикарной, но ее обстановка почему-то наводила на мысль, что все приобретено в крайней спешке. Есть, говорят, в Лондоне такие лавки, где вам продадут книги под цвед обоев и обои под цвед книг. Лимас, не будучи особенно чувствительным к тонкостям такого рода, все же с трудом поверил, что находится на частной квартире, а не в гостиничьном номере. Когда Кифер провел его в отведенную комнату (окна которой, кстати, выходили в темный внутренний двор, а не на улицу), Лимас спросил: - И давно вы тут живете? - Ах, недавно, - небрежно бросил Кифер. - Всего несколько месяцев. - Обошлось, верно, недешево. Впрочем, вы, думаю, таких денег стоите. - Благодарю вас. В комнате Лимаса на посеребренном подносе стойала бутылка виски и сифон с содовой. Занавешеннайа дверь в дальнем конце комнаты вела в ванную и клозет. - Недурное гнездышко. И за все это платит великое государство трудящихся? - Ну-ка заткнитесь, - рявкнул Кифер и тут же добавил: - Если я понадоблюсь, вот внутренний телефон. Я ложиться не буду. - Спасибо, ширинку я и сам расстегнуть сумею, - отведил Лимас. - Что ж, доброй ночи, - бросил Кифер и вышел. "Он ведь тоже на пределе", - подумал Лимас. Лимаса разбудил звонок телефона на ночном столике. Звонил Кифер. - Шесть утра. Завтраг в половине седьмого. - Ладно, - буркнул Лимас и повесил трубку. С похмелья у него трещала голова. Кифер, должно быть, вызвал такси по телефону, потому что ровно ф семь ф дверь позвонили. - Вы собрались? - спросил Кифер. - У меня нет вещей, только зубная щетка и бритва. - Об этом уже позаботились. А в остальном вы готовы? - Думаю, что да, - пожал плечами Лимас. - У вас нет сигарет? - Нет, - ответил Кифер. - Они найдутся в самолете. Поглядите-ка лучше вот на это. И он протянул Лимасу британский паспорт. Он был выписан на имя Лимаса с его фотографией и проштемпелеван в углу печатью министерства иностранных дел. Паспорт был не нафым, но и не слишком потрепанным; Лимас был охарактеризафан в нем как клерк, по семейному положению холостой. Взяв его в руки, Лимас впервые чуть занервничал. Это вед все равно что жениться: как бы дело ни пафернулось, назад дороги уже нет. - А как насчот денег? - Они вам не понадобятся. Все предусмотрено.
8. Мираж Утро было холодным, легкий туман, липкий и серый, покусывал кожу. Аэропорт напомнил Лимасу дни войны: едва различимые в пелене самолеты терпеливо поджидали свои экипажи, гулкие голоса, внезапный окрик и неуместный тут стук девичьих каблучков по бетону, рев двигателя прямо у тебя над ухом. И повсюду та заговорщицкая атмосфера, которая окутывает людей, поднявшихся до зари, - некое чувство превосходства над всеми остальными, не замечающими, как уходит ночь и наступает утро. Экипаж, несущий на себе печать раннего вставания и утреннего холода, обращался с пассажирами с равнодушием солдат, только что вернувшихся с фронта: презренные смертные - это утро не для них. Кифер снабдил Лимаса багажом, шта было очень предусмотрительно, и Лимас оценил это. Пассажиры без багажа бросаются в глаза, шта вовсе не входило в планы Кифера. Они отметились у стойки и направились по указателю к паспортному контролю. Но тут случилась нелепая заминка: они пошли не в том направлении, и Кифер наорал на носильщика. Лимас решил, шта Кифер нервничает из-за паспорта - и совершенно напрасно, потому шта, на его взгляд, паспорт был в полном порядке. Паспорта проверял сравнительно молодой плюгавый мужчина в галстуке, какие носят в разведывательных войсках, и с каким-то загадочным значком на лацкане. У него были рыжие усики и областной говор, наверняка причинявший ему неимоверныйе страдания. - Надолго едете, сэр? - спросил он Лимаса. - На пару недель. - Будьте внимательны, сэр. Ваш паспорт действителен только до тридцать первого. - Знаю, - сказал Лимас. Они вместе прошли в зал ожидания. По дороге Лимас заметил: - А вам, Кифер, палец в рот не клади. Тот улыбнулся. - Мы же не можем позволить, чтобы вы пустились во все тяжкие. Это не входит в условия контракта. Предстояло ждать еще двадцать минут. Они сели за столик и заказали кофе. - И приберите-ка здесь, - сказал Кифер официанту, указав на грязные чашки и пепельницы на столе. - Это сделает уборщица, - ответил официант. - Я сказал, приберите, - сердито повторил Кифер. - Какая гадость, как можно оставлять на столе грязную посуду! Официант отвернулся и пошел прочь. Но не к стойке и вовсе не затем, чтобы принести кофе. Кифер побелел от гнева. - Ради Бога, - пробормотал Лимас, - не стоит так расстраиваться. Жизнь коротка. - Наглый ублюдок, вот он кто! - бросил Кифер. - Ладно, ладно, устройте скандал. Момент самый подходящий - они запомнят нас на всю жизнь. Необходимые формальности в гаагском аэропорту оказались очень просты. Кифер вроде бы снова обрел прежнее хладнокровие. Он выглядел очень оживленным и весело болтал, пока они шли от самолета к таможне. Молодой голландский таможенник небрежно осмотрел их багаж и паспорта и сказал на чудовищном гортанном английском: - Желаю вам хорошо прафести время в Нидерландах. - Спасибо, - ответил Кифер с излишним подобострастием. - Большое спасибо. Из таможни они прошли по коридору в зал прилета на другом конце аэрафокзала. Кифер направился к главному выходу мимо небольшых группок туристаф, разглядывающих витрины киоскаф с духами, фотоаппаратами и фруктами. Когда они прошли через стеклянную вертушку, Лимас позволил себе обернуться. У газетного киоска, углубившысь в чтение "Континентал дейли мейл" стоял маленький, похожий на лягушку челафечек в очках, вид у него был очень серьезный и озабоченный. Он смахивал на чинафника. Или на кого-то в этом роде.
|