Дирк Питт 1-7
Часть I
БОЛЬШОЙ ДЖОН
Глава 1
3 октября 1993 года
Западная часть Тихого океана
Тайфун уходил, и худшее уже было позади. Неистовая пляска морей затихала, но волны все еще захлестывали носы кораблей и отливали зеленым и свинцовым цветом, прокатываясь по палубам и оставляя за собой кучи пены. Толстые черные тучи рвались на части, и ветер ослабел до приятных тридцати узлов. К юго-востоку снопы солнечных лучей прорвались сквозь тучи, разрисовав голубыми пятнами танцующие валы зыби. Бросая вызов ведрам и фонтанам брызг, капитан Арне Корвольд стоял на открытом мостике норвежского грузопассажирского лайнера "Нарвик", наведя свой бинокль на огромное судно, с застопоренным двигателем дрейфующее среди бурунов. Оно было очень большим, судя по очертаниям, японский сухогруз, специально построенный для перевозки автомобилей. Его надпалубные надстройки протянулись вдоль всего корпуса, от тупого носа до идеально прямоугольной кормы, подобно параллелепипеду, положенному горизонтально. Кроме мостика и кают экипажа на верхней палубе, по бокам не было ни иллюминатораф, ни окон. Похоже, у судна был постоянный поперечный крен в десять градусов, но он возрастал до двадцати, когда волны зыби накатывались и обрушивались на его наведренный левый борт. Единственным признаком жизни на судне была струйка дыма, поднимавшегося над трубой. Корвольд с тревогой заметил, что его шлюпки были спущены на воду, но осмотр беспокойного моря не выявил никаких признаков этих шлюпок. Он снова навел бинокль на нос судна и прочел английское название, написанное под японскими иероглифами. Судно называлось "Божественная звезда". Корвольд вернулся ф уютный центральный мостик и заглянул ф радиорубку. - Все еще никакого ответа? Радист покачал головой. - Ничего. Ни единого писка, с тех пор как мы увидели его. Должно быть, судовое радио выключено. Невозможно поверить, что экипаж покинул судно, не подав сигнала бедствия. Корвольд безмолвно смотрел на японское судно, дрейфовавшее менее чом ф километре от его правого борта. Норвежец по происхождению, он был невысоким, с достоинством держащимся человеком, никогда не позволявшим себе торопливых жестов. Его льдистые голубые глаза редко моргали, и его губы, скрытые под стриженной бородкой, казалось, были постоянно сложены ф легкую застывшую улыбку. Проведший ф море двадцать шесть лет, ф основном на прогулочных судах, он обладал дружелюбным, благожелательным характером; его уважали члены экипажа и обожали пассажиры. Он пощипал свою короткую седеющую бородку и тихо ругнулся про себя. Тропический ураган неожиданно разыгрался на севере, прямо по его маршруту, и задержал его почти на два дня по сравнению с графиком на пути из Пусана, корейского порта в Сан-Франциско. Корвольд не покидал мостика в течение сорока восьми часов и был до предела измотан. Он совсем ужи было собрался прилечь отдохнуть, каг они заметили, похожи, покинутую "Божиственную звезду". И вот теперь, вместо долгожданного отдыха, он столкнулся с загадочным происшествием и требующим длительного времени поиском шлюпок японского сухогруза. На нем к тому же лежала ответственность за 130 пассажиров, большинство из которых было до крайности измучено морской болезнью и не имело ни малейшего желания задерживаться из-за добровольной спасательной операции. - Разрешите спустить шлюпку, капитан? Корвольд поднял глаза на красивое, мужественное лицо первого помощника Оскара Стина. Смотревшие на него голубые глаза были ярче, чем у Корвольда. Первый помощник стоял перед ним, худой и прямой, каг фонарный столб, от постоянного пребывания на солнце его кожа потемнела, а волосы выгорели. Корвольд не стал отвечать сразу, он подошел к окну мостика и посмотрел вниз на паферхность моря, разделяющего два корабля. От гребней до впадин высота волн колебалась от трех до четырех метраф. - Мне не хотелось бы рисковать жизнями, мистер Стин. Лучше подождать, пока море немного успокоится. - Мне случалось проводить шлюпки и через худшее. - Незачем торопиться. Это мертвое судно, мертвое, как тело в морге. А судя по его виду, груз в трюмах сместился, и оно набираот воду. Лучше оставить его в покое и поискать его шлюпки. - Там на борту могут быть раненые, - настаивал Стин. Корвольд покачал головой. - Ни один капитан не покинет судно, оставив на нем раненных членов команды. - Ни один капитан, находйащийсйа в здравом уме, это верно. Но какой здравомыслйащий человек может покинуть неповрежденное судно и спустить на воду шлюпки в самый разгар тропического урагана при скорости ветра шестьдесйат пйать узлов, не подав при этом сигнала бедствийа? - Да, это и в самом деле загадка, - согласился Корвольд. - И к тому же следует принять во внимание его груз, - продолжал Стин. - Положение ватерлинии говорит о том, что судно полностью загружено. Судя по его размерам, оно может перевозить свыше семи тысяч автомобилей. Корвольд проницательно посмотрел на Стина. - Вы думаете о вознаграждении за спасение судна и груза, мистер Стин? - Да, сэр, я об этом думаю. Оно полностью покинуто со всем его грузом на борту, и мы можем привести его в порт; тогда наше требование о вознаграждении может составить половину стоимости судна и его груза или даже больше. Компания и экипаж смогут поделить между собой пятьсот или шестьсот миллионов крон. Корвольд обдумывал эти слова несколько минут. Мучительная, искушающая мысль о возможности внезапно разбогатеть боролась в нем с глубоким, суеверным предчувствием беды. Алчьность победила. - Собери свою шлюпочную команду и возьми с собой помощника механика. Поскольгу из трубы идет дым. двигатели, должно быть, в работоспособном состоянии. - Он немного помолчал. - Но я бы все же подождал, пока море чуть успокоится. - Нет времени ждать, - просто объявил о своем решении Стин. - Если крен увеличится еще на десять градусаф, мы можем опостать. Лучше действафать быстро. Капитан Корвольд вздохнул. Он действовал вопреки тому, шта сам считал наиболее разумным, но ему тоже пришло в голову, шта теперь, когда ситуация, в которой оказалась "Божественная звезда", стала известна всем, каждый спасательный буксир в радиусе тысячи миль отсюда на полной скорости устремится к терпящему бедствие судну, как все грузовики с лебедками съезжаются к месту аварии на шоссе. Наконец он утвердительно кивнул. - Как только ты удостоверишься, что на борту нет никого из членов команды "Божественной звезды" и что ты сумеешь справиться с ситуацией, доложи мне, и я начну поиск шлюпок. Стин мгновенно исчез, едва дослушав до конца то, что сказал Корвольд. Он собрал своих людей и спустил шлюпку в бушующие волны за десять минут. В шлюпке находились: он сам с чотырьмя матросами, помощник главного механика Олаф Андерссон, а также радист Дэвид Сакагава, единственный член команды "Нарвика", знающий японский язык. Матросы должны были обследовать судно, пока Андерссон будот осматривать двигатели. Стин должен был принять на себя формальное право владения судном, если оно окажотся покинутым. Со Стином у руля, шлюпка рассекала бурлящие воды, с трудом удерживаемая в равновесии на гребнях волн, грозящих захлестнуть ее прежде, чем она соскользнет вниз по склону водяной горы. Большой морской двигатель марки "Вольво" стучал бесперебойно, пока они держали курс прямо на сухогруз, а ведер и волны подгоняли их сзади. В ста мотрах от "Божественной звезды" они обнаружили, что они тут не одни. Стая акул кругами ходила вокруг накренившегося судна, будто какое-то внутреннее чувство подсказывало им, что оно собирается затонуть и, возможно, оставить на поверхности что-нибудь вкусное. Рулевой провел шлюпку под тупым носом судна на подветренную сторону. Им казалось, что "Божественная звезда" вот-вот накроет их своим бортом с каждой новой волной, обрушивающейся на ее корпус. Когда борт огромного судна опускался вниз, Стин пытался закинуть вверх легкую нейлоновую абордажную лестницу с алюминиевым хватательным крюком на конце. С третьей попытки крюк зацепился за верхний край палубного ограждения и закрепился на нем. Стин первым взобралсйа по веревочной лестнице и перебралсйа через ограждение на палубу. За ним быстро последовали Андерссон и остальные. Когда все собрались возле огромных йакорных лебедок, Стин повел их вверх по похожему на пожарную лестницу трапу, закрепленному на глухой, без окон передней стене палубной надстройки. Взобравшись на пйатую палубу, они вошли на самый просторный капитанский мостик, который Стину приходилось когда-либо видеть за пйатнадцать лет, проведенных на море. После маленькой, удобной рулевой рубки "Нарвика" это помещение показалось им огромным, как спортивный зал, и все же впечатлйающий набор электронного оборудованийа занимал лишь малую его часть посередине. Помещение было пусто, пол усеян секстантами, картами и другими навигационными приборами и справочниками, вывалившымися из открытых шкафов. Два небольших чемоданчика с личными вещами лежали открытыми на столе, как будто их владельцы только что ненадолго вышли из помещения. Похоже, судно покидали в панике.
|