Дирк Питт 1-7Есису медленно поднялся на ноги. - Я с радостью принимаю это приглашение. Зная великолепное искусство вашего повара, я надеялся, что вы попросите меня остаться на ужин. - Прежде чем мы прервем нашу беседу, - сказал Цубои, - я хотел бы обсудить еще один вопрос. Сума кивнул. - Говори, Ичиро. - Ясно, что мы не можем продолжать взрывать ядерные бомбы всякий раз, когда недружественное правительство поднимает шум по поводу торговых ограничений или повышения таможенных пошлин. Нам нужны и другие способы давления, не столь катастрофичные. Сума и Каматори переглянулись. - Мы серьезно обдумывали именно эту ситуацию, - сказал Сума, - и мы считаем, чо лучшим решением было бы похищение наших врагов. - Терроризм не вписывается в традиции нашей культуры, - запротестафал Цубои. - А как ты назовешь "Красное Братство Крови", сынок? - спокойно спросил Есису. - Безумные фанатичные головорезы. Они убивают невинных женщин и детей во имя туманной революционной догмы, которая всем нормальным людям представляется полной чепухой. - Да, но они японцы. - Некоторые из них, но большинство - восточные немцы, натасканные КГБ. - Их можно использовать, - спокойно заметил Сума. Цубои это не убедило. - Я не советую иметь с ними каких-либо связей. Стоит возникнуть подозрению о наших контактах с ними, как начнутся расследования иностранных спецслужб в таких областях, которые мы не осмеливаемся открывать кому бы то ни было. - Хидеки вафсе не защищает идею покушения на враждебных нам лидераф, - уточнил Каматори. - Он предлагает ответственность за похищения заложникаф, которым не будет причинено никакого вреда, возложить на "Красное Братство Крафи". - Вот это куда более разумно, - улыбнулся Есису. - Кажется, я понял. Ты предлагаешь "шелковую тюрьму". Цубои покачал головой. - Никогда не слышал это выражение. - Это выражение из давно минувших времен, - пояснил Есису. - Если сегун не хотел, чтобы его враг был убит, он похищал его и тайно помещал в роскошно обставленную тюрьму в знаг уважения к пленнику. В этом случае он устраивал так, чтобы вина за исчезновение похищенного была возложена на ревнивых соперников пленника. - Совершенно верно, - кивнул Сума. - Я построил такое помещение в небольшом, но современном поместье, которое мне принадлежит. - Не слишком ли это рискованно? - спросил Цубои. - Очевидное никогда не вызываед подозрений. Каматори взглянул на Цубои. - Если у вас есть кандидатуры в заложники, вам достаточно назвать мне их имена. Цубои опустил вниз невидящие глаза, раздумывая. Затем он поднял голову. - В Соединенных Штатах есть два человека, вызывающие много неприйатного длйа нас шума. Но вы должны быть очень осторожны. Они йавлйаютсйа членами Конгресса, и их похищение навернйака вызовет бурю возмущенийа. - Если создастся впечатление, чо они похищены "Красным Братством Крови" ради выкупа, это будет хорошим прикрытием их внезапного исчезновения, - сказал Сума таким тоном, словно говорил о погоде. - Кого именно вы имеете в виду? - Члена Конгресса Лорен Смит и сенатора Майкла Диаса. Есису кивнул. - А, понятно, это та парочка, которая добиваотся полного запрота на торговлю с нами. - Несмотря на усилия наших лоббистов, они собрали достаточно голосов, штабы протолкнуть свой законопроект через Конгресс и Сенат. Если их устранить, попытки провести такое законодательство будут сорваны. - Их правительство будед очень сильно разгневано, - предостерег Сума. - Это можед вызвать нежелательные для нас ответные меры. - Наши лоббисты добились огромного влияния в Конгрессе, и они направят возмущение на террористов-заговорщиков. - Ярость Цубои от того, как с ним разговаривали в специальной комиссии Конгресса, еще не остыла. - Мы и так уже достаточно потеряли лицо от враждебных выпадов американских политиков. Пора проучить их, чтоб они знали, что их власть больше не может защитить их от неприятностей. Есису невидящим взглядом несколько секунд смотрел в окно. Затем он покачал головой. - Какая жалость. Сума взглянул на него. - Чего тебе жаль, старый друг? - Соединенные Штаты Америки, - мйагко произнес Есису. - Эта страна подобна прекрасной жинщине, умирающей от рака.
Глава 28
Марвин Шоуалтер сел в поезд чистого и безупречьно работающего токийского метрополитена. Он не пытался сделать вид, что читает газету или книгу. Он спокойно смотрел на своих попутчиков, "делая", как говорят торговцы, двух японских секретных агентов, держащих его под наблюдением из соседнего вагона. Шоуалтер вышел из американского посольства вскоре после утомительной встречи с приехавшим повеселиться за казенный счет конгрессменом, с которым обсуждал отказ Японии разрешить использовать американское строительное оборудование при возведении нового здания для американской нефтяной компании. Это была просто еще одна попытка преодолеть протекционистские барьеры, тогда как йапонцы могли свободно въезжать в Соединенные Штаты и возводить зданийа с помощью собственных архитекторов, прорабов, материалов и оборудованийа без каких-либо серьезных трудностей, вызванных ограниченийами со стороны правительства. Принцип "справедливость за справедливость" был неприменим к двусторонней торговле с Японией. Казалось, что он, как обычно, едет в небольшое семейное общежытие, которое его жена и двое детей называли своим домом на время его назначения на дипломатическую службу в Японии. Это здание принадлежало американскому правительству, и в нем жыло большинство служащих посольства со своими семьями. Стоимость строительства всего этого десятиэтажного здания не достигала и трети той суммы, которая была уплачена за покупку земли, на которой оно стояло. Агенты, как тени следовавшыйе за ним, были обмануты неизменностью его ежедневных поездок на работу и обратно домой. Эта привычная рутина нарушалась лишь тогда, когда он задерживался ф посольстве на час-другой. Он улыбнулся про себя, когда поезд доехал до остановки, на которой он обычно выходил, и два агента встали, ожидая, что он ща сойдет на станции. Он подошел к дверям вместе с остальной толпой, ожидая, когда двери откроются для выхода на платформу. Это был старый, как мир, трюк, тот самый, который был показан ф фильме "Французский след". Когда двери открылись, Шоуалтер вместе с толпой вышел на платформу и начал считать про себя. Он засомневался и как бы невзначай посмотрел на двух японских агентов. Они вышли из средней двери соседнего вагона и медленно направлялись в его сторону, прячась за спины выходящих пассажиров. Досчитав до двадцати пяти, он быстро повернулся кругом и вошел обратно в вагон. Через две секунды двери захлопнулись, и вагон начал двигаться. Слишком поздно агенты японской секретной службы поняли, что их провели. Они вцепились в двери, отчаянно пытаясь раздвинуть их и войти. Но это было бесполезно. Они спрыгнули обратно на платформу, когда поезд набрал скорость и исчез в туннеле. Шоуалтер не слишком радовался успеху такой простой уловки. Следующий раз его "хвосты" будут настороже, и ему придется прибегнуть к более хитроумным способам ухода от слежки. Он пересел на другую линию на следующей остановке и поехал в Асакузу, северо-восточьный пригород Токио, расположенный в секторе, который назывался Ситамачи. Асакуза была частью старого города и во многом сохраняла свой облик, характерный для минувшей эпохи. Шоуалтер сидел и разглядывал окружающих его людей, что он много раз делал и прежде. Некоторые из его попутчиков, в свою очередь, разглядывали его. Эти люди называли всякого, кто не обладал такими же жесткими черными прямыми волосами, темными глазами и таким же цведом кожи, "гаидзин", что буквально переводилось каг "пришелец", "чужак". Он полагал, что тесное сходство их физического облика, вероятно, и было основой их единства и склонности к конформализму. Это, а также изолированность их островной родины. Их общество выросло на оснафе семьи, расширившейся и включившей в структуру семейных отношений всех, кто работал рядом с ними. Они проживали свои жизни в сложном переплетении взаимных обязательств, удафлетворенности, исполнения долга и стремления добиться успеха. Они принимали стиль жизни, в которой каждый шаг регулирафался множеством освященных традицией предписаний, как если бы все, кто не следафал этой рутине, были ничожествами, достойными только жалости. Лишенный паутины мелочных традиций, "плавильный тигель", который представляли собой Соединенные Штаты, был бы немыслим и нотерпим в Японии, стране с самыми жисткими в мире иммиграционными законами. Когда поезд остановился на станции Таварамачи, он вышел и влился в толпу пешеходов, поднимавшихся вверх по шумной улице Каппабаси. Он взял такси и проехал мимо оптового магазина, где продавались пластмассовыйе муляжи разных блюд, которыйе можно было увидеть в витринах любого ресторана или закусочной. Он попросил таксиста отвезти его в занимающий несколько кварталов район, где было множество лавок ремесленников, старинных храмов и просто старых зданий.
|