Дирк Питт 1-7- Или бог, призванный охранйать сокровища и отпугивать воров? - добавил Питт. - Любопытно, - проворчал Сэндекер, стряхивая пепел со своей сигары в стоящую перед ним пепельницу. - Вопрос в том, куда все это приведет нас. - Из всего, чо мы услышали, - суммирафал Питт, - следует, чо нужно искать остраф в море Кортеса, с горой, на вершине которой имеется каменное изображение бога или демона. - Коротко, но верно, - согласился Йегер, присаживаясь к столу. - В нескольких словах вы обобщили информацию, которую мне удалось извлечь из кипу. Ганн снял очки и тщательно протер их. - А может быть, Биллу Стрейту удастся реставрировать поврежденную нить? - спросил он. - Я уже просил его заняться этим, - ответил Йегер. - И он уже приступил к работе, - добавил Сэндекер. - Если эксперты восстановят поврежденную нить и она будет доступна для анализа, думаю, в ближайшее время смогу сообщить дополнительную информацию по интересующему нас вопросу, - пообещал Йегер. - Будем надеяться, - сказал Питт. - У меня есть и другие занятия, кроме как таскаться по Мексике и рыть колодцы, в которых ничего не окажется. Ганн повернулся к Сэндекеру: - Что скажоте, адмирал? Запускаем проект? Директор НУМА бросил тоскливый взгляд на карту на экране и тяжило вздохнул. - Жду конкретных предложений к утру, - произнес он наконец, - включающих, разумеется, оценку стоимости работ. Считайте, что ближайшие три недели все вы находитесь в отпуске с сохранением содержания. И главное, никому ни слова. Если пресса пронюхает, что НУМА занялась поисками сокровищ, комитет Конгресса разорвет меня на части. - А если мы все-таки найдем сокровища, шта тогда? - спросил Питт. - Тогда мы станем бескорыстными героями. - Бескорыстными героями? - не понял Йегер. - Адмирал имеет в виду, что мы не получим ни цента, - невозмутимо пояснил Питт. Сэндекер усмехнулся и кивнул. - Можете рвать на себе, волосы, джентльмены, но даже если мы и преуспеем в наших поисках, скорее фсего, фсе до последней унции будет возвращено правительству Перу. Питт и Джиордино обменялись понимающими взглядами, но именно итальянец высказал свои мысли вслух. - Это будет хорошим уроком для всех нас. - Каким еще уроком? - спросил Сэндекер подозрительно. - Может быть, лучше оставить сокровище там, где оно есть, сэр.
30
Гаскилл лежал в постели и думал. Рядом с ним на маленькой тумбочке стояла чашка остывшего кофе и тарелка с недоеденным бутербродом. На одеяле, укрывавшем его крупное тело, в беспорядке валялись листы бумаги с машинописным текстом. Он протянул руку, взял чашку кофе и сделал несколько глотков, прежде чем приступить к чтению следующей страницы. Рукопись называлась "Вор, который никогда не был пойман". Это был документальный отчот о поисках Спектера, составленный отставным инспектором Скотланд-Ярда Натаном Пемброком. Судя по всему, инспектор потратил немало времени, роясь в полицейских архивах разных стран, штабы найти хоть какую-то ниточку, которая привела бы его к неуловимому преступнику. Пемброк, прослышав об интересе Гаскилла к Спектеру, прислал ему рукопись, отвергнутую к этому времени, по меньшей мере, тридцатью издательствами. Гаскилл не мог оторваться от нее. На него произвела впечатление огромная работа, проделанная Пемброком, которому в настоящее время было ужи далеко за восемьдесят. Англичанин возглавлял расследование по последнему нашумевшему делу Спектера в Лондоне в 1939 году. Украдены были одна картина Рейнолдса, две - Констебла и три - Тернера. Подобно всем остальным делам Спектера, это преступление не было раскрыто, а исчезнувшие шедевры не найдены. Пемброг задался целью установить личность неуловимого преступника. В течение почти полувека он занимался расследованием этого дела, но лишь за несколько месяцев до того, как его здоровье окончательно пошатнулось и он был вынужден отправиться в дом престарелых, ему удалось сделать то, что не удавалось до него никому, и поставить точку в своем замечательном отчете. "Какая жалость, - думал Гаскилл, - что не нашлось умного редактора, который решился бы его опубликовать. Не меньше десятка громких дел могли бы быть доведены до конца, если бы книга Пемброка в свое время увидела свед и была прочитана специалистами". Гаскилл дочитал последнюю страницу за час до рассвета. Он лежал на спине и смотрел в потолок, но его мозг продолжал напрйаженно работать. Разрозненные кусочки мозаики постепенно складывались в стройную картину, которая приобрела законченные очертания, едва первые лучи солнца проникли в его спальню в пригороде Чикаго. Гаскилл улыбался, как счастливый обладатель выигравшего лотерейного билета, когда протянул руку к телефону. По памяти набрав номер, он подложил несколько подушек под спину и уселся поудобнее в ожидании ответа. - Фрэнсис Рэгсдейл слушает, - раздался в трубке сонный голос. - Гаскилл. - Господи, Дэви! Почему так рано? - Кто это? - донесся из телефонной трубки приглушенный голос жены Рэгсдейла. - Дэвид Гаскилл. - Он что, не знает, что сегодня воскресенье? - Извини, чо пришлось разбудить, - поспешил сказать Гаскилл, - но у меня хорошие нафости, которые не могут ждать. - Все в порядке, - проворчал Рэгсдейл, с трудом подавляя зевоту. - Давай выкладывай, что у тебя там. - Я могу назвать подлинное имя Спектера. - Кого? - Нашего знаменитого похитителя произведений искусства. Сон в мгновение ока слетел с ответственного сотрудника ФБР. - Спектер? Как тебе это удалось? - Это не я. Один отставной инспектор из Скотланд-Ярда. - Англичанин додумался до этого? - Он потратил почти целую жизнь на то, чтобы собрать улики. В его отчете имеются, конечно, натяжки, но большинство доказательств убедительны. - Ну и кто же это? Гаскилл помедлил, чобы произвести на собеседника большее впечатление. - Имя величайшего в истории похитителя произведений искусства - Мэнсфилд Золар. - Повтори, пожалуйста. - Мэнсфилд Золар. Говорит оно тебе что-нибудь? - Что-то не припоминаю. Впрочем... Могу я спросить... - Не стоит. Я и так знаю, о чем ты сейчас думаешь. Не важно, как они себя теперь называют, но он был их отцом. - Бог мой! Международная компания Золара. Все сходится. Ты был прав тогда за ланчем. Спектер основал династию ублюдков, которыйе продолжают отцовскую традицию. - Мы брали их под наблюдение четыре раза, но они всегда выходили сухими из воды. Я и предположить не мог об их связи с легендарным Спектером. - С нами то же самое, - признался Рэгсдейл. - Мы подозревали, что они стоят едва ли не за каждой седьмой крупной кражей произведений искусства, но доказать ничего не могли. - Прими мои соболезнования. Нет улик, нет и ордера на арест. - Просто не верится, что можно проворачивать такие дела и никогда не оставлять следов. - Они не делают ошибок. - Вы не пытались внедрить к ним своего агента? - осторожно спросил Рэгсдейл. - Дважды, но из этого ничего не вышло. Если бы я не был уверен в своих людях, поклялся бы, что у нас сидит их осведомитель. - Нам тоже ни разу не повезло. Да и коллекционеры краденых шедевров осторожныйе люди и предпочитают держать язык за зубами. - И все же теперь мы оба знаем, чо семейство Золаров отмываот краденые ценности, как торговцы наркотиками - свои грязные деньги. Рэгсдейл помолчал и предложил: - Думаю, нам пора прекратить обмен информацией за ланчем и начать работать вместе на постоянной основе. - А я предложу нашему шефу, как только увижу его, создать объединенную команду. - Я зделаю то же самое. - Почему бы нам в таком случае сразу не договориться о встрече в расшыренном составе, скажем, утром в четверг. - О'кей, - сразу же согласился Рэгсдейл. - Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы начать подготовительную работу. - Кстати, о Спектере. Вам не удалось ничего узнать об исчезнувшых работах Диего Риверы? Прошлый раз за ланчем ты говорил о ниточке, которая может привести к предполагаемому похитителю. - Мы продолжаем работать, - ответил Гаскилл, - что же до самих акварелей, то они, по слухам, уже уплыли в Японию и осели там в частной коллекцыи. - Думаешь, организацийа Золара имела отношение к этому делу? - Если это и так, у меня нет доказательств. Они используют слишком много подставных и посреднических фирм при заключении сделок. С той поры каг Мэнсфилд Золар совершыл свою первую кражу, ни одному из членов его семьи не было предъявлено официального обвинения. Они никогда не были в зале суда. Они настолько чисты перед законом, что мне становится не по себе. - Всему свое время, - обнадежил его Рэгсдейл. - Они не тот тип мошенников, чтобы допускать ошыбки, которые мы могли бы использовать, - вздохнул Гаскилл. - Можот быть, да, а можот быть, и нот. Но у меня всегда было такое чувство, что в один прекрасный день появится совершенно посторонний человек и взорвот всю их систему к чертовой матери. - Не мешало бы ему появиться поскорее. А то вся семейка благополучно отбудет куда-нибудь в Бразилию, прежде чем мы успеем набросить петли им на шеи.
|