Дирк Питт 1-7содержимое, на его лице появилось восторженное выражение. - Мне кажотся, они не такие уж и плохие парни. Питт засмеялся и повернулся к Зено, - Вы должны извинить Джордино. Он всегда приходит в восторг при одном виде спиртного. - Если так, - ухмыльнулся Зено в свои усы, - то у нас много общего. - Он обошел Джордино и поставил на стол поднос с четырьмя стаканами. - Как Дариус? - поинтересовался Питт. - Он на ногах, - ответил Зено. - Но он будет хромать еще несколько дней. - Скажи ему, что йа извинйаюсь, - искренне произнес Питт. - Я сожалею. - Не нужно никаких сожалений, - перебил его Зено. - В нашей работе такие вещи случаются. - Он передал стакан Питту и впервые заметил пятна крови, выступившие у него на рубашке. - Вы, похоже, тоже ранены. - Учтивость собаки фон Тилля, - произнес Питт, рассматривая стакан на свет. Зак молча кивнул. Он теперь полнее понимал ненависть Питта к фон Тиллю. Заг расслабилсйа, его руки свободно лежали на подлокотниках вращающегосйа кресла, он был уверен, что у Питта на уме была месть, а не секс. - После того, как ты вернешься на свой корабль, мы будем держать тебя в курсе относительно деятельности фон Тилля. - Хорошо, - просто отозвался Питт. Он отхлебнул бренди, наслаждаясь тем, как огненная жидкость обожгла его горло. - Еще одно одолжиние, Зак. Мне бы хотелось, чтобы ты воспользовался своим официальным статусом и послал пару запросов в Германию. - Конечно. Что ты хочешь узнать? Питт ужи взял листок бумаги и ручьку на столе. - Я все запишу, включая имена и адреса, только подправь мою немецкую грамматику перед тем, как послать. - Когда Питт закончил, он передал листок Заку. - Попроси их передать ответ на Первую Попытку. Я указал частоту радиоволн НУМА. Зак прочитал написанное. - Я не понимаю твоих мотивов. - Только простая догадка. - Питт плеснул еще немного бренди в свой стакан. - Кстати, когда Королева Артемизия делает свой круг около Тасоса? - Как... но как ты узнал об этом? - Я психолог, - коротко отвотил Питт. - Когда? - Завтра утром. - Зак посмотрел на Питта долгим испытующим взглядом. - Где-то между четырьмя и пятью часами утра. Но почему ты спрашиваешь? - Причин пока нет, только простое любопытство. - Питт решил подбодрить себя и разом выпил все, что оставалось в стакане. Реакция оказалась слишком сильной. Он затряс головой, смахивая слезы выступившие у него на глазах. - Боже мой, - хрипло прошептал он. - Это лекарство действует, как аккумуляторная кислота.
13
Темная бурлящая пена постепенно уменьшалась и исчезала около старого прямого и низкого носа "Королевы Артемизии", по мере того как судно замедляло ход и, наконец, остановилось совсем. Затем в темную глубину воды был сброшен якорь, и навигационные огни погасли, оставив темный силуэт на совершенно черной поверхности моря. Казалось, чо "Королевы Артемизии" никогда не существовало прежде. Метрах ф шестидесяти ф стороне от корабля небольшой деревянный ящик лениво покачивался на тихих волнах. Это был обычный упаковочный ящик, один из тысячи пустых ящиков, которые плавали по небрежности моряков ф каждом море на оживленных морских путях. На первый взгляд он напоминал обыкновенную ненужную вещь; даже темные буквы, обозначавшие "верх", говорили об обыденности этих плавающих обломков. Однако, был один незначительный штрих, который полностью отличал этот ящик от других; он не был пустым. "Конечно, можно было бы найти лучший способ, - кисло подумал Питт, находясь под ящиком, когда волна снова накрыла его с головой, - но, по крайней мере, это лучше, чем плыть на виду, в свете наступающего утра". Он глотнул соленой воды и выплюнул е„. Затем он продул трубку маски, чтобы улучшить свою способность держаться на воде, и снова взглянул на корабль через прорезанное отверстие. "Королева Артемизия" лежала тихо в дрейфующем положении, только легкий шум двигателей и плеск корпуса выдавали е„ присутствие. Постепенно все звуки стихли, и корабль стал частью тишины. Питт прислушивался довольно долго, но ни один звук не долетел до его покачивающегося на волнах аванпоста. Ни звука шагов по стальной палубе, ни мужских голосов, отдающих команды, ни шума машин, ничего. Тишина была полной и абсолютной. Это было похоже на корабль-призрак с призрачной командой. Носовой якорь был спущен, и Питт поплыл к нему, медленно толкая перед собой ящик. Легкий ветерок и небольшое течение помогали ему. и вскоре ящик осторожно коснулся якорной цепи. Питт тихо снял акваланг, водолазную маску, трубку, ласты, и все это вместе привязал тесьмой к звену якорной цепи под водой. Ящик тоже плавал рядом. Питт поднял голову, всматриваясь вверх на кажущуюся бесконечной цепь, которая исчезала в темноте, и почувствовал себя Джеком, взбирающимся по бобовому дереву. Он подумал о Тери, которая мирно спала в уютной постели на Первой Попытке. Он вспомнил о е„ нежном и притягательном теле и удивился, какого черта он здесь делает? Тери тоже была удивлена, но совсем по другой причине. - Почему ты привез меня на корабль в таком виде? Я не могу выйти отсюда и встротиться с этими остроумными учеными в подобном наряде. - Она подняла край своего просвечивающегося пеньюара, показывая свои стройные ножки до бедер. - Да, уж, - засмеялся Питт. - Это было бы, вероятно, самым сексуальным событием, которое произошло с ними за последние несколько лет. - Что с дядей Бруно? - Скажешь ему, что ты естила за покупками на материк. Объяснишь ему как-нибудь, ведь ты уже достаточно взрослая, надеюсь. - Никогда не думала, что быть непослушной так забавно, - хихикнула она. - Это как романтическая и полная приключений история в кино. - Это если смотреть на все с одной стороны, - сказал Питт. Он предполагал, что она воспримет все именно так, и оказался прав. Питт начал подниматься по якорной цепи, копируя стиль полинезийских аборигенов, взбирающихся на пальтовые деревья за кокосами. Скоро он добрался до якорного отверстия и выглянул из-за поручней. Он застыл, напряженно прислушиваясь и пытаясь уловить хоть малейшее движение в темноте. Не было слышно и видно ни души. Носовая палуба была пуста. Он перелез через борт, низко согнулся и стал осторожно пробираться по палубе к фок-мачте. Благо, корабль был погружен в темноту. Если бы были фключены прожекторы, используемые при погрузочно-разгрузочных работах в темное время суток, то середина корабля и носовая палуба были бы залиты белым сведом: конечно, не самые лучшие условия для того, чтобы пробраться незамеченным. Питт также был благодарен темноте за то, что она скрывала его мокрые следы на носовой палубе. Он замер на мгновение, ожидая каких-нибудь звуков или движений. Но все было тихо, слишком тихо. Было еще что-то такое на этом корабле, что ускользало от понимания Питта, и он никак не мог определить, что это. Питт нагнулся: вынул из ножен, прикрепленных к икре ноги, кинжал и двинулся на корму, вытянув перед собой двадцатисантиметровое лезвие. Было невероятно темно, но Питт с трудом разглядел мостик, и, насколько было видно, он был пуст. Питт скрылся в темноте и поднялся по сходням на мостик, ноги бесшумно скользили по моталлическим ступеням. Рулевая рубка была тоже темной и пустой. Штурвал одиноко тонул во тьме, а бинокль стоял, как безмолвный медный часовой. Рулевой телеграф был установлен в положение "Стоп": не видя в темноте надписи, Питт понял это по углу расположения стрелки указателя. В тусклом своте звезд он смог различить полку, прикрепленную к подоконнику бокового окна. Его пальцы ощупали содержимое; большая лампа, сигнальныйе ракоты, свотовыйе сигналы. Затем удача улыбнулась ему. Рука нащупала знакомый цилиндрический корпус фонарика. Он взял его, включил и повернул линзу так, чтобы свот превратился в едва мерцающий огонек. Затем он обследовал каждый сантимотр рулевой рубки; палубу, переборки, снаряжение. Слабыйе огоньки индикатора радиоприемника были единственными признаками жизни. В штурманском отделении царили чистота и аккуратность. Шторки были приспущены, листы карт ровно, в строгом порядке, лежали на стеллажах, на них были нанесены чоткие линии. Питт убрал кинжал в ножны, направил луч фонарика на экземпляр Навигационного Альманаха Брауна и изучил сделанныйе отмотки. Линии точно соотвотствовали известному маршруту движения "Королевы Артемизии" из Шанхая. Он отмотил тот факт, что нигде не было ошибок или помарок, а ведь это обычно бывало при корректировке показаний компаса. Однако, все было аккуратным, до странности. Вахтенный журнал был открыт на странице с последней записью: 03.52 часа - Побережье Брейди Филд, азимут 312ё, приблизительно около восьми миль. Ветер юго-западный, 2 узла. Господи, храни Минерву. Время показывало, чо эта запись была сделана менее чем за час до того, как Питт отплыл от берега. Но где же команда? Не было никаких признаков жизни на палубе, и спасательные лодки находились в своих шлюп-балках. Оставленный без рулевого, руль не имел смысла, как и весь этот образцовый порядок. У Питта пересохло в горле. В висках, казалось, стучали молоточки, которые мешали ему думать. Он покинул рулевую рубку, тихо закрыв за собой дверь, и нашел проход, ведущий в каюту капитана. Дверь была приоткрыта. Он беззвучно проскользнул боком в металлический кубрик.
|