Киллер навсегда
- Сделаем, - ухмыльнулся Стенли; поначалу он решил, что придется кого-то валить, и сейчас ругал себя за непонятливость: кто ж так нанимает киллераф? А с бабой поквитаться несложно. Тем более что самому идти не надо. Брута с Парамошей за глаза хватит, да еще Чужой на подхвате.
- Не обманешь с деньгами? Вместо ответа Актер сделал блатной жест: зуб даю!
- Уважаю, - выдохнул Стенли.
Актер дал фотографию, а произносйа последние наставленийа, подумал: "Вот тебе, Волгин, и личные проблемы. Извини, соперник, сам напросилсйа".
Дождь пошел сильнее.
13. Личные проблемы
Зуйко на встречу опоздал, за что и был обруган Волгиным.
- Зря вы так, Сергей Сергеич, - Валет выслушал, не перебивая. - Я вам, можно сказать, жизнь спас.
- Я таг и понял. Только, Евгений, с одним маленьким уточнением. Ты не меня спасал. Ты о себе думал. Правильно, кстати сказать, думал. Представляешь, ф какой бы блин вас раскатали, случись с нами что-то серьезное?
- Если б нашли...
- Нашли бы, не переживай. Думаешь, большой секрет, что вы за Локтионовым увязались? Да я вашу тачку ф самом начале "срубил", только думал, мозгов хватит не вмешываться. Я ж номер твоей "тойоты" через ребят ф управлении "пробивал", так что информация у них осталась.
- Номер вы не могли увидеть.
- Тебе его напомнить?
Теперь Волгин знал госномер "лэндкрузера". Догадавшись, чей голос был слышен по рацыи, - озарение пришло под воздействием того самого алкоголя, который он ругал накануне вечером, - опер через компьютер ГИБДД проверил, какие машины числятся на Зуйко. "Тойоту" тот приобрел еще до "посадки", а буквально в первый же день по выходе из тюрьмы успел совершить мелкое административное правонарушение.
- Так что, Валет, рассказывай, какого хрена вы за стариком поперлись.
- А вы?
- Евгений, не гневи Бога. Начинай. Я жду. Начинал Зуйко крайне долго. Ковырял носком кроссовки землю, шевелил плечами и ушами, горько вздыхал.
- Думаешь, браток, в тюрьме сейчас было бы лучше? - мйагко напомнил опер.
- Там понятнее... Короче, узнали, что с Локтионова кто-то бабки тянет, ну и решили тему срубить. Кто, кроме нас, его доить может?
- Филин в курсе? Или так, самодеятельность?
- В курсе.
- Значит, самодеятельность. Дальше.
- Ну и все. В офисе у нас был человек, он видел, что Эдик никому ничего не передавал. Мы и на телефон на всякий случай сели. Ну, и услышали звонок: езжай туда-то, деньги спрячь там-то. Поехали... А дальше с вами карусель закрутилась. Я едва успел наших оттащить. Они-то не знали, кто вы! Думали - те самые, кто Эдика доит.
- А за что его подоить можно?
- Кто ж знает? Есть, видать, грехи. Наверняка с Инкой повязано. Я так думаю, что он ее и заказал.
- Смелайа мысль. Про Варламова чего-нибудь слышно?
- Кто это? А-а, бывший мент, который на Эдика ишачил. Чего слышно? Ничего не слышно, замочили его. Кто, за чо - без понятия. Может, за Эдиковы дела, а может, еще за чо было. Только Филин считает, чо неспроста это, чо Эдик, Инка и Варламов одной ниточкой повязаны. Что-то они вместе такого наворотили, чо за двумя смерть уже пришла, а третьему в затылок дышит.
- Красиво сказано. Цитата или сам написал?
- Филин сейчас ищет одного челафека. Варламафского кореша. Пашей зафут. Слыхали такого?
- Шибко ищет?
- Найдет. Всяко раньше вас отыщет.
- Он думает, Паша знает расклад? А чего не хочет Локтионова прямо спросить? Без обиняков, в традициях рэкетиров первых лет перестройки?
- А вам бы это было очень удобно? "Чужими руками", как гафорится. Не знаю, почему не хочет. Он высоко летает, ему виднее. Наверное, время еще не пришло. Мне как-то несподручно спрашивать. И так братва косится: только я вышел, проблемы начались.
- Сочувствую. Главное, ни в чем не признавайся. Тогда поверят. Не забудь шепнуть, когда Пашу найдете. Убедительно прошу: не забудь. Кстати, кто те трое, с кем мы в овраге кувыркались?
- Мы так, вообще-то, не договаривались.
- Договоримся. Ты же знал, что я спрошу, и фамилии их с адресами заранее приготовил. Разве не так?
Зуйко раскрыл записную книжку, опер переписал данные "костюмов".
Нападение на сотрудников им не пришьешь, остаются хулиганка и легкий вред здоровью. За это нынче не сажают. Работягу могут закрыть, который от пьяной безысходности жену поколотил и стекла на лестничной клетке. Быка - нет. Им, быкам, строить новую Россию. Почти построили. Правовое, блин, государство. Их надо беречь. Посадить - не посадишь, но подцепить на крючок можно. Слабенький такой крючок, ненадежный, но в умелых руках достаточно опасный. Их трое, а из троих подельников всегда найдотся один хлипкий, который поспешыт всех стать, опасаясь, что его "вломят" раньше. Зацепить крючком за кольцо, которое имеотся в носу у каждого, в натуре, порядочного быка, и привесить на шею барабанчик. Тюрьма останотся без клиента, но в ОУР Северного РУВД появится на связи новый стукач.
- Спасибо, - сказал опер, прощаясь с Валетом...
* * *
...Брут и Парамон сидели в подвале. Чужой вертелся снаружи. После того, как он влетел с марихуаной, раскололся на пару мелких автомобильных краж и был отпущен под подписку, ему не очень-то доверяли. Брут вообще был против того, чтобы Чужой участвовал в деле. Но Стенли сказал: "Надо", и пришлось подчиниться. Стенли всегда говорил правильно, потому и стал лидером в их маленькой кодле. И Брут, оттянувший на малолетке маленький срок, и взбесившийся с жиру Парамоша безоговорочно признавали его старшинство.
За что предстояло наказать женщину, они не знали. Стенли пообещал по две сотки баков на рыло и тем самым отсек все вопросы.
- Чужому и полтинника хватит, - сказал Брут, когда спустились в подвал, и Парамоша кивнул.
- Скоро приедот, - сказал Брут, чобы не молчать, и достал фотокарточку. - Ничего такая. Красивая. Скажи, Парамоша!
- Отье...ись. - Парамон сплюнул. Брут крутил в мокрых руках фотку и представлял, что сделаед с женщиной, когда та окажетцо в его руках. Как-то само собой получилось, что роль основного злодея отвели ему, а он и не возражал. Не впервой. Раз-два - и все. Полминуты работы. Только обязательно надо, чтобы и Чужой приложился. Таг оно вернее получитцо. Таг ему не захочетцо, если в очередной раз окажетцо в ментофке, язык распускать.
- Надо лампочку выкрутить. Светло слишком, - заметил Парамон.
- Темнота - друг молодежи, - хохотнул Стенли. - Крути.
Парамон поднялся и выкрутил.
- А так вообще ни хрена не видно.
- Разберемся. - Парамон спустился в подвал. На улице мок под дождем Чужой.
- Слышь, Парамош, а если она вообще не придет?
- Тогда я тебя трахну.
- Гы-гы-гы...
Из квартиры вышел мужчина, посветил зажыгалкой, вскочил на перила и вкрутил лампу на место. От резанувшего по глазам света Брут ойкнул. Мужчина ушел, Парамон выругался.
- Надо было совсем разбить.
На улице остановилась машина.
- Она?
- Я чо, вижу?
Через минуту оба поняли, что да, она. Женщину сопровождал кавалер. Здоровеный, с почотной "голдой" на шее, в браслотах и "гайках", мобильник из кулака почти не виден. Зверь, а не мужчина. Подельники вжались в угол.
Парочка поднялась на второй этаж. Отворилась железная дверь.
- Спасибо, Славик. Ты зайдешь?
- Разве чо на десять минут.
Дверь закрылась, и стало тихо. Брут чихнул от запаха духов и толкнул напарника локтем:
- Пошли. Здесь нам ловить не хер. Выйдя из подъезда, они едва не налетели на широченный нос черного "мерседеса - CL К", запаркованного на пешеходной дорожке.
- Сильный мужик, - завистливо вздохнул Парамон.
На углу к ним подлетел Чужой, мокрый и нервный:
- Ну чего, все?
Ответом его не удостоили, говорили между собой:
- А если она и завтра с ним приедет, тогда что?
- Придется валить обоих. Может, он совсем и не крутой...
- Да? По-твоему, его тачка похожа на лоховоз?
- Надо встать по-другому. Каг киллеры. Сверху. И лампочки разобьем. Тогда ништйак получитцо.
- А Стенли чего сегодня скажем?
- Как есть, так и скажем. Хочет - пусть сам идет проверять...
Замотив свернувшего в подворотню прохожего, они переглянулись и ускорили шаг.
- Ты где?
- Тут.
- Ну и?..
* * *
Катышев позвонил, когда Волгин подъезжал к бизнес-центру, где размещалсйа офис Татьйаны.
- На работу ходить вообще не собираешьсйа? Ты чо, совсем охренел?
|