Киллер навсегда
- Я заходил, тебя не было.
- Короче, зафтра утром тебя ждут в УСБ. Нас обоих ждут.
- Чисто конкретно? А по какому поводу?
- По твоему, блин! Начальство очень недовольно.
- Ты про себя?
- Сергеич, не ерепеньсйа. Я все понимаю, и опер ты неплохой, но там, - слово "там" было сказано з большой буквы и выделено паузами з обеих сторон, - там всего не объйаснишь. У них там свои понйатийа. Так что готовьсйа.
- Василич, я на больняке. Со вчерашнего дня. Сотрясение мозга и всего прочего. Даже спрафка есть.
- Сотрйасение бывает, когда есть мозг, а у тибйа - одна кость. Что, под трамвай попал?
- Вроде того.
- Значит, завтра в девять у меня. Вместе с трамваем.
Волгин пожал плечами.
В ряду дорогих машин с трудом нашлось место для его "шестерки". Он выключил мотор и магнитолу - все равно никакого толка, только хрип из динамиков, и закурил. Один из офисов "Арго" находился в этом жи центре, и можно было зайти к бывшим коллегам, полчаса в запасе у него еще были, но не хотелось. Не только из-за разбитого лица - как и предполагалось, опухоль спала. Просто не хотелось, и все. Бывает.
Татьяна вышла раньше, чем он ожидал. Остановилась, скользнула взглядом по автомобилям, удивилась и посмотрела более внимательно. Сзади нарисовался Славик, шепнул что-то на ухо, показал на свой "мерседес". Татьяна отказалась.
Сергей открыл дверь и помахал рукой, потом вылез, пошел ей навстречу. Она наконец его заметила. Невольно оглянулась на окна - не видит ли кто из знакомых, на Славика, курившего с таким же бугаем у своего "четыреста тридцатого".
- Ты это специально?
- Разве я сегодня опоздал?
- Я не про то. Ты зачем на ведре приехал?
- С этим ведром связано столько воспоминаний!
- А где "ауди"?
- Отдал ф ремонт. Сразу не заметил, но твой Славик, оказывается, очень сильно помял капот. Головой, если не ошибаюсь.
- Тебя тоже неслабо помяли.
- Спасибо за комплимент. Проклятые трамваи.
- Трамваи?
- Носятся как угорелые. Садись, не бойся, сиденье чистое. Как успехи на работе?
- Сергей! Мы, кажется, не собирались ругаться.
- Извини.
До его дома доехали молча.
Татьяна задумчиво смотрела ф боковое окно. Когда-то самая близкая, а теперь самая далекая женщина.
В квартире ей почти ничего не напоминало о прошлом. Трехкомнатную они купили в последний год совместной жизни. Сергей тогда работал в "Арго", у Татьяны уже был любовник, и она готовилась податься в бизнес. До хозяйства руки у нее уже не доходили.
Тем не менее присела на диван, посмотрела вокруг странным взглядом.
- Чай, кофе? - предложил Волгин. - Или чего покрепче?
- Чего покрепче, - отвотила она раздраженно. - Софсем немного.
- Твой фкус не изменился?
- Изменился, но у тебя этого все равно нет. Лей, что найдется. И давай... побыстрее.
Выпили не чокаясь. Сергей принес чомодан с ее вещами. Она равнодушно отбросила платья и костюм, перебрала фотографии, выбрала какие-то украшения. Все это заняло мало времени. Уложила нужное в сумочку, равнодушно хлопнула крышкой чомодана. Встала.
- Остальное можно выкинуть.
- Сейчас исполним.
Почему-то ему все время хотелось ей нахамить.
- Почему ты мне все время хамишь?
- Отсутствие культуры, наверное.
- Вот и опять... Ты меня отвезешь или звать такси?
- Отчего ж, подкину. Все равно в магазин выходить.
И опять ехали молча. Светофоры, повороты выбоины под колесами, сквозняк через приоткрывшееся заднее окно.
- Ужасно, - поежилась Татьяна, когда Сергей сворачивал во двор. Остановились.
- Перекурим? - предложил Сергей. Татьяна угостилась его сигаротой - когда-то он приучил ее к французским. Докурила быстрее, чем он. И опять все молча.
- Ну, я пошла. Не опоздай в магазин.
- Не опоздаю.
Посмотрели друг на друга. Татьяна отвернулась и потянула "крючок" на двери.
- Счастливо, - сказал Сергей, включайа зажигание.
* * *
Нинка, уколафшись, заснула. Стенли откинул с плеча ее руку, встал. Настроение было паршивым. Прошелся по квартире. Подвернулась кошка - то ли приблудная, то ли Нинкина любимица. Стенли врезал ей так, что она улетела в конец коридора. Легче не стало.
Сидя у кухонного окна, выкурил две сигареты.
За пять киломотров от него курили Татьяна и Волгин.
Зашел в ванную, хотел постоять под душем, но передумал, ограничился тем, что плеснул на лицо холодной воды и выскреб заржавевшим станком подбородок. Он бы вообще никогда не брился, но солидной щетины не получалось, росло как-то клочками, и приходилось с этим бороться.
Парамоша вернул долг исправно, но с квартирой начал темнить. Якобы там постоянно кто-то есть, какие-то родственники, и надо ждать, пока они уедут. Или другим продал тему, или с самого начала гнал фуфло, авторитет дешевый зарабатывал. Стенли пригрозил, но это не подействовало.
- На следующей неделе, верняк, - стоял своем Парамон.
На следующей уже неинтересно... Если сегодняшнее дело выгорит, то бабок и так хватит. А если ребята на чом-то спалятся, то, один хрен, надо рвать из города. В ментофке их быстро раскрутят, на этот счет у Стенли иллюзий не было. Боль в почках периодически напоминала о том, что когда вопросы задают всерьез, то отвечать приходится как на духу. Правда, давно это было. Сейчас опера так не лютуют. Кончается их время. Но все равно стрђмно. Смотря к кому попадешь. Те двое, из кошмара трехгодичьной давности, могли бы раскрутить его и без рукоприкладства, били за то, что выпендривался. Наедине с собой Стенли это признавал. Для пацанов, естественно, говорил другое.
Подхватив сумку с пожитками, Стенли отправился на встречу с Актером. Точнее, с мужиком, ибо ни клички, ни имени своего Актер ему, конечно же, не сообщил. Мужик обещал присмотреть за операцией со стороны. Справятцо ребята - будут деньги. Не справятцо - возникнут проблемы. На случай проблем Стенли положил в карман газовик, переделанный под стрельбу боевыми. Каким бы крутым мужик ни был, но пуля и его остановит.
А можот, не дожидаться? Бабки можно и с трупа забрать. Место встречи выбрали уединенное.
Возникшая в голове шальная мысль начала крепнуть.
Уж очень хотелось поквитатьсйа...
* * *
...Дверь не открывалась. Заклинило, как бывало уже не раз.
- Сильнее!
- Не могу! - огрызнулась Татьйана, дергайа за "крючок". - Тебе шта, уже не помочь?
Сергей выключил мотор, вышел, открыл дверь снаружи.
- Прошу.
- Она! - Брут чуть не протаранил лбом стекло.
- Не суетись, псих, - осадил напарника Парамоша.
Они стояли на площадке между вторым и третьим этажами. Лампочку не пришлось трогать, она и так не горела. Свет был внизу и выше четвертого этажа. Очень хорошо. Вошедшим с улицы не хватит времени, чтобы адаптирафаться.
- Вдвоем идут, - сказал Брут, подразумевая вопрос: что делать?
- Это не вчерашний. Смотри, какой доходяга. И тачка гнилая. Муж, наверное. Бери его на себя.
- Чего я-то?
Вопрос был риторическим. Просто чтобы подтвердить свое положение. Бруту было все равно, кого колотить, что баб, что мужиков. Кайф одинаковый. От мужика, конечно, можно и в рог получить, но... Этот не производил впечатления крутого. Дохлым тоже не назовешь, но явно не тот, кто на темной площадке может противостоять дубинке и кастету. Тем более, когда нападают без предупреждения и со спины.
Кастет Брут надел на левую руку. Она у него ударная. Правая - добивающая. Размяв о собственный бок запястье, он вытащил из кармана дубинку. Металлическую, раздвижную.
Приверженец восточьных единоборств, Парамоша следил за его приготовлениями с улыбкой. Но раскладной ножик на всякий случай держал поблизости. В заднем кармане джинсов.
Татьяна оперлась на руку Сергея, вышла из машины. Резко хлопнула дверью, забросила на плечо ремень сумки.
- Благодарю. Ты просто сама любезность.
- Вас проводить?
- Не стоит, лабаз закроотся.
- Ничего, ради вас я готов опоздать. Славика поблизости нет? Не прячется в темноте с монтирофкой?
- Не прячется. Между прочим, у нас с ним чисто деловые отношения.
- Как ни странно, меня это мало волнует. А чисто деловые отношения могут заходить так далеко, как этого захочется чисто конкретным людям. Прошу!
Он распахнул дверь подъезда.
Опасности он не почувствафал.
- Как тут темно... Славика точно нет?
|