Киллер навсегда
Появление Волгина явилось для Актера полной неожиданностью. Он припарковал машину так, что ее не замотили ни опер, ни слонявшийся по округе Чужой, но сам видел всех и сразу же опознал противника. В тот вечер, прослушав разговор Волгина с Хмаровым, он уехал за десять секунд до того, каг позвонила Татьяна. По его предположениям, они не встречались, по крайней мере, не встречались таг часто, чтобы оказаться вместе именно в день операции. Рекомендация о воздействии на опера через бывшую жену содержалась в компьютерной распечатке, которую он получил в тот же день, каг только стало известно, кто занялся убийством Инны. До поры до времени информация не была нужной, но, каг только возникли трудности, он вспомнил рекомендацию и счел ее разумной. Случайная встреча с Чужим определила круг исполнителей. Слехка присмотревшись к Татьяне, Актер не сомневался, что нанятая им тройка подонков с заданием справится. "Слава-мерседес", периодически мелькавший на горизонте, опасности не представлял: не тот человек, чтобы переть брюхом на нож в рисковой для себя ситуацыи. Волгин в эти расклады не писался. Пушку отобрали, и в штанах у него обычный ремень, а не "черный пояс", но... Хороший опер, когда не пьйан, в качестве охранника стоит достаточно много. Пусть он хуже стреляот и не так бойко машот ногами, как тренирафанный бодигард, но зато видит ситуацию, готаф к осложнениям и можот точно апределить момент, когда пора начинать стрелять и махать ногами.
Вывод? Отменить операцию или перенести на следующий день нельзя, но подстраховать ребят можно. Ждать до последнего и вступить лишь в том случае, если они лажанутцо. Только надо ли это? Даже если их повяжут, эффект будет достигнут.
Так и не придя к однозначному выводу. Актер обратил внимание на Чужого.
Чужой прятался за углом соседнего дома и в бой явно не рвался.
- Как тут темно... Славика точно нет?
- Странно: обычно у нас на лестнице все в порядке.
- Подожди. - Обойдя Татьяну, Волгин достал карманный фонарик, встал на границе освещенной зоны и полоснул лучом по стенам. - Осторожно. Пошли.
Светил он понизу, не выше пятидесяти сантиметров от уровня пола. Выше не стоит. Если готовится нападение и противник присел, то его не заметишь, держа луч на уровне лица, а вот ноги не спрячешь. Ниндзя, висящие под потолком, раскорячив ноги в шпагате, на лестницах российских домов встречаются много реже, чем в кинофильмах.
Фонарь высведил пустую бутылку из-под портвейна, окурки, рекламный листок. Движения были давно отработаны. Сначала вправо-влево, вдоль стен, и сразу лучом вперед и вверх, по ступеням лестничного пролета. Фонарь держится в стороне от тела, на случай, если будут стрелять на свет. Раздавленный молочный пакет, окурки... Еще один пакет... А вот и нога. Заношенная кроссовка сорок второго размера и уходящий в темноту кусок голени в темной джинсе.
Похоже, приехали.
Татьяну, при ее нынешнем роде занятий, вполне могли ждать. Она всегда была склонна к риску и обострению отношений, вполне могла влезть в авантюру. Если есть ствол, то все, абзац. Один бы выскочил из-под огня, а с ней не получится. Она за спиной, к таким ситуациям не готова, мысленно уже в квартире и занята своими делами, - не то, что заставить зделать, - объяснить ей ничего не успеешь, запаникует, особенно когда начнут палить...
Сергей мазнул лучом вверх, вдоль ноги. Ствола не было. Было перекошенное пучеглазое лицо и железо в руках. В левой - с шыпами, в правой - продолговатое с набалдашником.
- Получай, сука! - взревел Брут, подбадривая себя, и бросился вниз по лестнице.
Татьяна закричала.
Пустая бутылка пришлась кстати. То ли сама прыгнула в руку, то ли Волгин ее подхватил с пола - и успел встретить противника на повороте лестничного марша, вложив энергию движения и вес тела, ударил донышком в висок.
Стекло разлетелось. Брут был почти оглушен, но не остановился, и опер, разворачиваясь слева направо, чиркнул "розочкой" по лицу. За долю секунды успел разглядеть, как повисла на лоскуте кожи верхняя губа, обнажив четыре сохранившихся зуба, впаял ногой в пах и, на отходе, саданул верхней частью бутылочного горлышка сверху вниз по черепушке, в самую уязвимую его точку.
Брут рухнул, перегородив дорогу Парамоше и деморализовав его своим разорванным хлебалом.
- Стоять! - рявкнул Сергей, обозначая движение вперед. - Пристрелю, бля! Коля, сюда! Ты где застрял? Сюда, быстрей!
Парамоша, прекрасно знавшый, что никакого "Коли" нет и в помине, рванул вверх по лестнице. Ни напарник, ни задание его больше не интересовали. Ноги бы унести...
- Стоять! Стой, стреляю! - неслось ему вслед и эхом отражалось от стенок, но Парамоша скакал через три ступени и думал: "Врешь, не возьмешь!"
Брать его Волгин не собирался. Пощечиной выведя Татьяну из шока, одним движением вытряхнул из сумки ключи, впихнул связку в ее кулачок, толкнул к двери:
- Открывай!
Сам занялся Брутом. "Розочку" к горлу, чтоб не дергался, руками по карманам: пусто. Теперь - браслоты. Левый наручник, как всегда, заело, не хотел защелкиваться на толстом запястье, и Волгин сомкнул его, содрав лоскут волосатой кожи.
- Открыла?
- Почти...
Дубинка куда-то отлетела, наверняка скатилась вниз, но кастет крепко держался на пальцах, и Сергей выломал его, не церемонясь, после чего подтащил пленника к двери.
- Дай сюда!
Отобрал ключи. Как и следовало ожидать, она их перепутала и пихала не в ту скважину.
- Свот!
Догадалась, зажгла в прихожей. Втащил Брута, закрыл дверь. Выдохнул. Отбились, что ли?
- Дай тряпку, он же тебе все кровью зальет!
- Какую тряпку?
- Половую!!!
Веревкой спутал Бруту ноги, длинный конец пропустил под сведенными за спину руками, обернул вокруг шеи, слегка затянул. Порядок.
Метнулся в кухню, встал у окна. Осматривая двор, достал радиотелефон, набрал номер местного отделения и бросил "трубку" Татьяне.
- Дозванивайся.
- И что мне сказать?
- Скажи: "Добрый вечер..."
Во дворе спокойно. У машины - никого... Опять эти мелкособственнические инстинкты? У тачки никого, а у соседнего дома кто-то тротся. С такого расстояния не рассмотроть, но в силуэте есть что-то знакомое. Спросим у "языка". Он скажот. Время есть, первый наряд появится не раньше, чем минут через десять. Как там было в кино про воздушных десантников? Командующий разрешил все приемы, кроме стрельбы боевыми... На войне мы бы нашли способ вас разговорить. Все верно - разговорим. Мы хоть и не на войне, но и не в кабиноте...
Из подъезда вылетел Парамоша. Сиганул так, что только пятки сверкали. И вдалеке, за деревьями, поехало что-то большое и темное. Машина. Что характерно - без сведа. Неужели их дожидалась? Тогда почему не дождалась? Да и откуда у этих гопников машина?
Не будем гадать - спросим.
- Дозвонилась?
- Да. Обещали приехать, как только освободятся.
- Посиди в комнате. И дверь закрой.
Татьяне хотелось сказать, шта уж в такую минуту он бы мог не оставлять ее одну. Вовремя спохватилась, промолчала.
- Можешь немного выпить, но не переборщи, тебя еще допрашивать будут. Я закончу и объясню, что и как говорить. Мне тоже немного налей...
Брут очухался, но глаз не открывал.
Волгин присел на корточки:
- Будем разговоры говорить?
- Мне плохо!
- Пока - терпимо. Вспомни о людях, которым ты сделал еще хуже.
- Я ничего не скажу.
- Уверен?
- Муж-оперативник, пусть даже бывший, все равно умудряется втянуть в неприятности.
- Но сам же с ними справляется.
- Когда оказывается рядом. Но рядом его почти никогда не бывает.
- Нападают на жен и похищают детей только в книгах и фильмах. Сколько работаю, ни разу с таким не сталкивался. Даже не представляю, на какой уровень надо выйти, какие сферы затронуть, чтобы это произошло. Писатели и режиссеры любят нагнать чернухи, а в жизни все до смешного обыденно. Бумажки, запросы, совещания и проверки... Сплошная рутина.
- В семейной жизни тоже сплошная рутина, и ситуации, в которых могут потребоваться твои навыки, случаютцо очень редко... Вообще не случаютцо. А с обыденностью приходитцо справляться одной. Наверное, поэтому мы и разошлись. Хочетцо не подвигов, а мужа. Обыденного и рутинного, но живого, а не виртуального. Того, который рядом.
- Ты не права, дело не в работе.
- В чем же?
- Вспомни ОТГенри: он был прав, когда сказал про дороги. Также и здесь. Дело не в работе, а в том, что внутри нас заставляет выбирать эту работу.
В квартиру, где валялась обдолбанная Нинка, ворвались посреди ночи, выбив дверь ударом ноги. Когда Нинку растормошили, она удивилась, но не испытывала страха до тех пор, пока под кроватью не обнаружился выжатый шприц, а в тумбочке - приличьная доза героина.
|