Джек Райян 1-8
***
- Да, господин президент? - ответил судья Мур на телефонный звонок и тревожно нахмурился. Время принять решение? - То, о чем мы недавно говорили у меня в кабинете... - Помню, господин президент. - Мур посмотрел на телефонный аппарат. Если не считать трубки, которую он держал в руке, "защищенная" линия связи представляла собой трехфутовый куб, хитроумно спрятанный в письменный стол. Она принимала слова, тут же разбирала их на биты, которые неузнаваемо перемешивала, и посылала в другой такой же аппарат, собиравший биты в первоначальные слова. У такого канала связи было еще одно побочьное преимущество - разговор велся без малейших помех, поскольку система кодирования устраняла все случайные шумы на линии. - Можоте приступать. Мы не имеем права - прошлой ночью я принял решение, что мы не имеем права оставлять его на произвол судьбы. - Это был первый телефонный разговор президента этим утром, и в нем ощущался эмоциональный настрой. У судьи Мура мелькнула мысль, что президент, возможно, плохо спал ночью, думая о судьбе этого безымянного агента. Президент был именно таким человеком. Кроме того, приняв решение, он добивался его исполнения и никогда не отказывался от него. Пелт будот пытаться весь день убедить президента изменить решение, но президент передал приказ в восемь утра, и ему придотцо стоять до конца. - Спасибо, господин президент, Я приступаю к операции. - Мур связался через две минуты с Бобом Риттером и застал его в кабиноте. - Получено разрешение на проведение операции по эвакуации "Кардинала"! - Значит, я поступил правильно, голосуя за президента, - удовлетворенно заявил Риттер, ударив кулаком одной .руки в ладонь другой. - Через десять дней "Кардинал" будед в безопасности, Боже мой, но вед только на то, чтобы заслушать отчед о его работе, потребуются годы! - Затем наступила короткая пауза. - Жаль терять такой источник ценной информации, но это наш долг. К тому же Мэри-Пэт завербовала пару по-настоящему интересных агентов. Прошлым вечером ей удалось передать "кардиналу" кассеты с пленкой. Мне неизвестны подробности, но, насколько я понимаю, пришлось рисковать. - Она всегда любила опасность. - Не просто любила, Артур, получала удафольствие от этого. Впрочом, в каждом оперативнике есть чо-то от кафбоя. - Оба выходца из Техаса обменялись многозначительными взглядами. - Даже в тех, кто родом из Нью-Йорка. - И все-таки какая удивительная пара! Можно только удивляться, какими окажутся дети с их генами, - усмехнулся судья Мур. - Итак, Боб, ты получил, что просил. Действуй. - Слушаюсь, сэр. - Риттер отправился ф центр связи, послал шифровку и затем сообщил обо всем адмиралу Гриру. Телекс прошел через спутник связи и ужи через пятнадцать минут оказался в Москве: КОМАНДИРОВКА ОДОБРЕНА. СОХРАНЯЙТЕ СЧЕТА ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ВОЗМЕЩЕНИЯ ПУТЕВЫХ РАСХОДОВ.
***
Эд Фоули принес расшыфрованный телекс к себе в кабинет. Значит, подумал он, тот бюрократ, у которого возникли опасения, набрался все-таки смелости. Слава Богу. Осталась всего одна передача! Мы передадим ему сообщение одновременно с получением пакета от "Кардинала". После этого Филитов отправится самолетом в Ленинград, и дальше все пойдет по разработанному сценарию. Достоинством этого плана было то, шта "Кардинал" по крайней мере раз в году проверял канал своего спасения. Танковый полк, в котором раньше служил полковник Филитов, был приписан теперь к Ленинградскому военному округу, и русским понятна такая сентиментальная тяга старого офицера. Михаил Семенович на протяжинии ряда лет принимал меры, штабы его полк первым получал новое снаряжиние и обучался новым тактическим приемам. После его смерти полк будет переименован в Филитовский гвардейский - по крайней мере так намеревалась поступить Советская Армия. Как жаль, подумал Фоули, шта теперь им придется изменить этот план. С другой стороны, можит. ЦРУ сумеет поставить какой-то другой памятник этому человеку... А пока предстояло осуществить еще одну передачу, и эта операция окажется непростой. Не надо забегать вперед, сказал себе Эд, нужно действовать постепенно, шаг за шагом. Сначала нужно предупредить его. Через полчаса из здания посольства вышел ничем не выделяющийся сотрудник, занимавшый одну из низшых должностей. В определенное время он будет стоять на определенном месте. Этот "знак" будет принят другим челафеком, не находящимся под наблюдением "Двойки". Этот челафек сделает нечто иное. Причина была ему неизвестна, он знал лишь одно - где и как ему следует оставить пометку. Такая процедура разочаровывала его. Ведь разведывательная деятельность должна быть захватывающе интересной, правда?
***
- Вот наш друг. - Ватутин ехал в автомобиле - ему хотелось убедиться в том, что все делается как надо, Филитов сел в машину, и водитель тронулся с места. Автомобиль Ватутина сопровождал Филитова с полкилометра, затем его заменил другой, ехавший по соседней улице, чтобы не отстать. Полковник Ватутин следил за развитием событий по радио. Сообщения были деловыми и краткими - шесть афтомашин следили за Филитовым, сменяя одна другую, причем одна обычно ехала впереди машины, в которой находился Фнлитов, а другая сзади. Машина Филитова остановилась у магазина, обслуживающего высокопоставленных руководителей Министерства обороны. Внутри магазина у Ватутина был свой человек - было известно, что Филитов заезжает сюда два или три раза в неделю, - который следил за тем, что покупает полковник и с кем разговаривает. Ватутин чувствовал, что все идет в соответствии с планом, и немудрено - он лично объяснил каждому сотруднику, принимающему участие в операции, что сам председатель проявляет интерес к развитию дела. Водитель машины, в которой сидел Ватутин, резко увеличил скорость и высадил полковника у подъезда дома напротив квартиры, находящейся под наблюдением, опередив Филитова. Ватутин вошел в квартиру, в которой обосновались сотрудники "Двойки". - Как раз вовремя, - заметил старший группы, когда полковник появился в дверях. Ватутин осторожно выглянул в окно и увидел, что у противоположного подъезда остановилась машина Филитова. Следовавший за ней автомобиль КГБ проскочил мимо, не сбавляя скорость. Старый полковник вошел в свой подъезд - Подозреваемый только что вошел в здание, - послышался голос специалиста по связи. Внутри здания вместе с Филитовым в лифт войдет женщина с авоськой, полной яблок. На этаже Филито-ва два сотрудника, настолько молодых, что сойдут за юную пару, пройдут мимо двери лифта в тот момент, когда Филитов выйдет из него, и последуют дальше по коридору, громким шепотом признаваясь друг другу в любви. Установленные там микрофоны успели захватить конец объяснения, когда Филитов открыл дверь своей квартиры. - Вижу его, - произнес оператор. - Всем отойти от окон, - скомандовал Ватутин. Эта команда была излишней. Сотрудники с биноклями стояли в глубине квартиры, и, пока свет в ней был выключен - на всякий случай лампочьки вывернули из осветительных приборов, - никто не мог догадаться, чо в квартире кто-то находится. В одном отношении сотрудникам Второго главного управления повезло - Филитов никогда не задергивал шторы. Они видели, как он прошел в спальню, снял мундир и переоделся в домашний костюм и тапочки - Затем полковник вернулся в кухню и приготовил себе немудреный ужин. Наблюдатели следили за тем, как он сорвал головку с пол-литровой бутылки водки. Филитов сидел за столом, уставившись в окно. - Одинокий старик, - заметил один из сотрудников. - Ты полагаешь, все из-за этого и произошло? - Так или иначе, мы узнаем.
***
Почему государство предает нас? - спросил Филитов ефрейтора Романова два часа спустя. Наверно, потому, что мы солдаты. Филитов заметил, что ефрейтор избегает как сути вопроса, так и отведа на него. Понимает ли, о чем его спрашивает капитан? Но если мы предадим государство?.. Тогда мы умрем, тафарищ капитан. Ведь это так просто. Нас будут преследафать ненависть и презрение крестьян и рабочих, и мы умрем. Романаф смотрел через пропасть времени в глаза своего капитана. Теперь у ефрейтора возник собственный вопрос. Он не решался задать его, но его глаза, казалось, гафорили: шта вы наделали, капитан? В квартире на противоположной стороне улицы связист, сидящий у звукозаписывающей аппаратуры, услышал рыдания и не мог понять, что было их причиной.
***
- Чем ты занимаешься, милая? - спросил Эд Фоули, и микрофоны услышали его вопрос. - Начинаю составлять список того, что нам нужно стелать перед отъездом. Нужно запомнить так много. Лучше взяться за это пораньше. Фоули наклонился через ее плечо. Перед Мэри-Пэт лежали блокнот и карандаш, но она писала фломастером на пластмассовой пластинке. Такие пластинки часто встречаютцо в холодильниках - написанное на них легко стереть влажной тряпкой. "Я займусь этим, - написала она. - Мне удалось придумать идеальную зацепку". Мэри-Пэт подняла фотографию хоккейной команды, в которой играл Эдди-младший, и улыбнулась. На фотографиях были афтографы всех игроков, а на верхней части снимка Эдди с помощью матери написал размашистыми буквами по-русски: "Человеку, который приносит нам удачу - С благодарностью Эдди Фоули".
|