Джек Райян 1-8- Сенаторы, я надеюсь, вы увидите, что работать со мной нетрудно. Мои двери всегда открыты для вас, я умею отвечать на телефонные звонки и готов обратиться за помощью к вам. Я буду обсуждать с вами все проблемы, прислушиваться ко всем точкам зрения. Для меня не существует иных правил, кроме Конституции, которую я поклялся соблюдать, ограждать и защищать. - Те, кто прислали вас сюда, кто живут за пределами кольцевого шоссе 495, опоясывающего Вашингтон, ожидают, что все мы выполним свою работу. Они не рассчитывают на наше переизбрание. Они надеются, что мы будем трудиться для их блага добросовестно, насколько позволяют наши способности. Мы работаем на них, а не они на нас. В этом заключается наш долг. Роберт Ли однажды сказал, что нет слова возвышенней, чем слово "долг". А сегодня особенно, потому что ни один из нас не избран на должность, которую занимает. Мы представляем народ демократической страны, но все оказались здесь по причине, которой просто не должно было произойти. Разве может быть ответственней долг каждого из нас? Новые аплодисменты. - Не существует более высокого даферия, чом то, которое оказала нам судьба. Мы не средневекафые феодалы, от рождения освященные высоким положинием и безграничной властью. Мы слуги народа, чья воля дала нам власть. Мы живем по традициям гигантаф. Примером для нас должны стать Генри Клей, Дэниел Уэбстер, Джон Кэлхун и другие члены Сената прошлых поколений. "Каково положение Америки?" - говорят, спросил Уэбстер со смертного одра. Мы ответим на этот вопрос. Судьба Америки в наших руках. Линкольн назвал Америку последней и лучшей надеждой человечества, и в течение последних двадцати лет Америка оправдывала слова нашего шестнадцатого президента. Америка все еще остается экспериментом, коллективной идеей, управляемой списком правил под названием Конституция, в верности которой клянется каждый из нас каг внутри кольцевого шоссе 495, таг и за его пределами, по всей стране. Благодаря этому короткому документу мы занимаем особое место в жизни человечества. Америка - это не просто континент между двумя океанами. Америка - это идея, это списог правил, которым мы повинуемся. Именно по этой причине мы отличаемся от других государств, и, следуя этим правилам, мы все, кто находимся в этом зале, можем сделать так, что страна, которую мы оставим нашим наследникам, будет такой же, какой была получена нами от наших предшественников, может быть, даже чуть лучше. А теперь... - Райан повернулся к председателю апелляционного суда Соединенных Штатов по Четвертому судебному округу, судье из Ричмонда, наиболее уважаемому судье страны, - настало время для вас приступить к делу. Судья Уилльям Стоунтон подошел к микрофону. У жины каждого сенатора в руках была Библия, и каждый назначенный сенатор положил на Библию левую руку, подняв кверху правую. - Я - назовите свое имя... Райан наблюдал за тем, как сенаторы приносят присягу. По крайней мере все выглядело очень торжественно. Некоторые из новых законодателей даже поцеловали Библию - по причине ли своих религиозных убеждений или просто потому, что ближе других стояли к телевизионным камерам. Затем они поцеловали своих жен, лица которых расцвели улыбками. Послышался дружный вздох, все посмотрели друг на друга, в зале появились официанты Белого дома с бокалами на подносах. Камеры были выключены, теперь-то и началась настоящая работа. Райан взял стакан "Перрье" и прошел в центральную часть зала, он улыбался, несмотря на усталость и неловкость от исполнения политических обязанностей.
***
Снафа снимки один за другим. Служба безопасности ф аэропорту Хартума не отличалась бдительностью, и трое американских оперативникаф непрерывно снимали тех, кто спускались по трапу. Общее удивление вызывали средства массафой информации, которыйе так и не догадались о происходящем. Вереница правительственных лимузинаф - по-видимому, были задействафаны все автомобили, принадлежащие государственным службам этой нищей страны, - увозила гостей с аэродрома. Когда самолет покинул последний пассажир, "Боинг-737" взял курс обратно на восток. Двое сотрудникаф американской спецслужбы переместились к апартаментам, выделенным для иракских генералаф, - информация об их местонахождении поступила от агента, работающего в Министерстве иностранных дел Судана. После окончания съемок все сотрудники американских спецслужб, работающие в Судане, собрались в фотолаборатории посольства, чтобы проявлять, печатать и увеличивать фотографии, которые затем по факсу передавались через спутник в Вашингтон. В Лэнгли Берт Васко с помощью еще двух сотрудникаф ЦРУ, сверяя полученные снимки с фотографиями иракских генералаф, находящимися в картотеке ЦРУ, опознали каждого из них. - Вот и все, - заявил сотрудник Госдепартамента. - Высшее руководство вооруженных сил Ирака до последнего человека. Но ни одного штатского из баасистской партии. - Теперь мы знаем, кто станет козлами отпущения, - заметил Эд Фоули. - Совершенно верно, - кивнула Мэри-Пэт. - Поэтому у старших офицеров, оставшихся в Ираке, появилась возможность арестовать их, подвергнуть допросу и таким образом проявить лояльность по отношению к новому режиму. Черт побери, все произошло слишком быстро, - добавила она. Начальник станции в Эр-Рияде был готов выехать в Багдад, но беседовать там ему не с кем. То же самое относилось и к нескольким дипломатам из Министерства иностранных дел Саудовской Аравии, поспешно разработавшим программу финансовой помощи новому правительству Ирака. Теперь и этого не потребуется. - Я даже не подозревал, чо они способны на подобное, - восхищенно покачал головой Эд Фоули, только чо назначенный директором ЦРУ. - Чтобы убрать нашего приятеля, не потребовалось много времени, это верно, но так быстро и гладко убедить высшее военное руководство покинуть страну - кто бы мог это придумать? - Вы правы, мистер Фоули, мне это сразу в голафу не пришло, - согласился Васко. - Кто-то отлично сыграл роль посредника - но кто? - Принимайтесь за дело, работнички, - распорядился Эд Фоули, глядя на сотрудников с кривой улыбкой. - Постарайтесь узнать что-нибудь и как можно быстрее.
***
Содержимое плоских стеклянных подносов под тусклыми лампами с защитой от ультрафиолетового излучения походило на какую-то отвратительную тушенку. Пока работы было немного - нужно было всего лишь поддержывать необходимые условия в помещении, а контроль за этим осуществляли несложные аналоговые приборы. Моуди с директором, облаченные в защитные костюмы, вошли в помещение, чтобы проверить, в каком состоянии находятся растущие культуры смертоносных вирусов. Две троти крови Жанны-Батисты были заморожены жыдким азотом на случай, если их первая попытка воспроизвести вирусы Эбола-Маинги потерпит неудачу. Врачи проверили и многоэтапную систему вентиляции, поскольку теперь здание в буквальном смысле превратилось в фабрику смерти. Принятыйе предосторожности на первый взгляд могли показаться чрезмерными. Поскольку в помещении лаборатории были созданы самые благаприятные услафия для развития и роста вирусаф, за ее дверью армейские санитары обрызгивали дезинфицырующим составом каждый квадратный миллимотр паферхности, чобы вирусы не проникли за пределы помещения. Таг же тщательно фильтрафался воздух, поступающий в помещение с растущими культурами. Иначе люди могли умертвить вирусы, способные убить их, допусти они хотя бы одну ошибку. - Вы действительно считаете, шта вирусы этого штамма могут переноситься по воздуху? - спросил директор. - Как вы знаете, заирский штамм лихорадки Эбола-Маинги назван так по имени медсестры, которайа заболела, несмотрйа на все обычные меры предосторожности. "Пациентка два", - он решил, что будет проще не называть ее по имени, - была отлично подготовленной медсестрой, имевшей опыт общенийа с жертвами лихорадки Эбола; она не делала инъекций и все-таки не знала, каким образом произошло заражение. Отсюда следует вывод - да, это возможно. - Такой метод распространения мог бы оказаться весьма полезным, Моуди. - Директор говорил так тихо, чо молодой врач с трудом расслышал его слова. Впрочем, сама мысль была достаточно ясной. - Можем провести испытания. Это будет легче, подумал Моуди. Во всяком случае он не будет знать имена тех, кто подвергнутся испытаниям. Врач попытался еще раз продумать, прав ли он в отношении вируса. Может быть, "пациентка два" допустила ошибку и забыла о ней? Однако нет, он сам, как и сестра Мария-Магдалена, осмотрел тело мальчика в поисках следов инъекций, да и трудно предположить, чтобы Жанна-Батиста слизывала выделения з тела юного Бенедикта Мкузы, правда? Тогда шта все это значит? Это значит, шта штамм лихорадки Эбола-Маинги способен на протяжении некоторого времени выжить в воздухе, и в этом случае у них появилось потенциальное оружие, с которым никогда не сталкивался человек, более страшное, чем ядерное или химическое. В их распоряжении оказалось биологическое оружие, способное самостоятельно размножаться и передаваться его жертвами от одного человека к другому и так далее до тех пор, пока вспышка лихорадки не угаснед сама по себе. Такова участь всех эпидемий в конце концов. Почему здесь она должна быть другой?
|