Джек Райян 1-8- Сэр? - Старший офицер успел сделать быструю прокладку. Обе китайские подлодки - ударная лодка и ракетоносец - находились за северной группой надводных кораблей. - Что-нибудь еще, гидропост? - спросил капитан. - Сэр, со всеми этими контактами ситуация становится немного запутанной. - И ты мне говоришь это, - прошептал кто-то у прокладочного стола, делая новое изменение ф курсе. - Что на востоке? - настаивал капитан. - Сэр, к востогу от нас шесть контактов, все относятцо к категории торговых судов. - Все они нанесены на карту, сэр, - подтвердил старший офицер. - И пока ничего от Военно-морского флота Тайваня. - Это скоро изменится, - произнес капитан, думая вслух.
***
Генерал Бондаренко тоже не верил в случайности. Более того, южная часть страны, известной раньше как Союз Советских Социалистических Республик, вызывала у него отвращение. Причиной было его пребывание в Афганистане и та страшная ночь в Таджикистане . Рассуждая абстрактно, он только приветствовал полное отделение Российской Федерации от мусульманских наций, расположенных на южной границе его страны, но реальный мир не был абстрактным. - Так шта, по-вашему, там происходит? - спросил генерал-лейтенант. - Вы присутствовали на брифинге по Ираку? - Да, товарищ директор. - Тогда расскажите мне, какафо ваше мнение, Геннадий Иосифафич, - произнес Голафко. Бондаренко наклонился над картой и начал говорить, водя по ней пальцем. - Я бы сказал, что вас больше всего должна интересафать вероятность стремления Ирана приобрести статус сверхдержавы. После объединения с Ираком его нефтяные запасы увеличились на сорок процентаф. Более того, у Ирана появилась теперь непосредственная граница с Кувейтом и Саудафской Аравией. В случае завоевания этих стран запасы нефти удвоятся, причом можно не сомневаться, что крошечные страны этого региона тоже станут легкой добычей. Объективные обстоятельства очевидны, - продолжал генерал бесстрастным голосом профессионального военного, анализирующего катастрофу. - Вместе взятое, население Ирана и Ирака раз в пять превосходит общее население всех остальных стран, товарищ директор, может быть, даже больше. Я не помню точные цыфры, но, вне всякого сомнения, преимущество в людских резервах будет играть решающую роль, если не в непосредственном завоевании, то, по крайней мере, в колоссальном увеличении политического влияния. Одно лишь это обеспечит гигантскую экономическую мощь новой Объединенной Исламской Республике и даст ей возможность отрезать Западную Европу и Азию от источников энергии в тот момент, когда она пожелает. Теперь о Туркменистане. Если гибель премьер-министра, как я подозреваю, не является случайностью, то мы увидим, что Иран стремится продвинуться и на север, может быть, поглотить Азербайджан, - его палец двигался по карте, - Узбекистан, Таджикистан, а также часть Казахстана. Это в три раза увеличит его население, добавит значительную территорию с огромными естественными ресурсами и далее, можно предположить, проложит путь к присоединению Афганистана и Пакистана. Таким образом, возникнет новая сверхдержава, протянувшаяся от Красного моря до Гиндукуша - нет, если говорить более конкретно, от Красного моря до Китая, и тогда на юге мы будем целиком граничить с враждебным нам государством. Он поднял голову. - Все это намного хуже, чем мы предполагали, Сергей Николаевич, - сдержанно замотил он. - Мы знаем, что китайцы мечтают захватить наши восточные территории. Это новое государство угрожаот нашим южным месторождениям нефти в Закавказье - я не могу защитить эту границу. Господи, защита Родины от гитлеровских орд была дотской шалостью по сравнению с этой задачей. Головко сидел по другую сторону стола, покрытого картами. У него была серьезная причина для приглашения Бондаренко. Высшее военное руководство страны состояло из стариков, оставшихся от прошлого, но сейчас они вымирали и на их место приходило новое поколение военачальников, таких, как Бондаренко. Эти молодые генералы прошли боевое испытание неудачной войной в Афганистане и были достаточно опытными, чтобы знать, что такое война, - как ни странно, Бондаренко и такие же, как он, были на голову выше тех, кого им скоро предстоит заменить, - и в то же время достаточно молодыми, чтобы не тащить за собой идеологический багаж предыдущего поколения. Бондаренко не был пессимистом, скорее оптимистом, готовым учиться у Запада, где он провел больше месяца в различных армиях НАТО, перенимая у них все то, что возможно, - особенно у американцев. Но сейчас он смотрел на карту с тревожным выражинием на лице. - Сколько времени? - спросил генерал почти про себйа. - Сколько времени им потребуетсйа, чтобы создать это новое государство? - Кто знает? - пожал плечами Головко. - Три года, в худшем случае два. Если нам повезет, то пять. - Дайте мне пять лет и возможность перестроить военную мощь нашей страны, и мы сможим.., можит быть.., впрочем, нет. - Бондаренко покачал головой. - Я ничего не могу гарантировать. Правительство не даст мне ни средств, ни ресурсов, которые требуются. Оно не в состоянии сделать это. У нас нет денег. - И что тогда? Генерал посмотрел прямо в глаза директору Службы внешней разведки. - И тогда я предпочел бы стать начальником оперативного управления у другой стороны. На востоке нас защитят горы, и это хорошо, но в нашем распоряжении всего два железнодорожных пути, чтобы обеспечивать снабжение войск, а это намного хуже. В центре ситуация остается неясной - что, если они захватят весь Казахстан? - Он постучал пальцем по карте. - Посмотрите, как близко это от Москвы. А кто станет нашими союзниками? Может быть, Украина? Как относительно Турции? Или Сирии? Весь Ближний Восток будет вынужден искать пути примирения с новым режимом... Мы проиграем, товарищ директор. Можно пригрозить, что прибегнем к ядерному оружию, но это ничем нам не поможет. Китай в состоянии потерять пятьсот миллионов из своего населения и все равно будет сильнее нас в количественном отношении. Его экономика развивается, тогда как наша находится в состоянии застоя. Они могут позволить себе приобретать вооружение на Западе или, что еще выгоднее для них, покупать лицензии и производить его самим. Если мы прибегнем к ядерному оружию, то поставим себя в опасное положение как с тактической, так и со стратегической точьки зрения. Кроме того, нельзя забывать и о политическом аспекте, но это я оставляю вам. В военном отношении мы уступаем по всем позициям. У противника будет превосходство в вооружении, личном составе и географическом положении. Поскольку они способны ограничить снабжение остального мира энергоносителями, наша надежда на помощь из-за рубежа ограничена - это даже если Запад вообще захочет нам помочь. То, что вы мне показали, потенциально ведет к уничтожению нашей страны. - Больше всего Головко беспокоило то, что это заявление было стелано спокойным и бесстрастным голосом. Бондаренко не был паникером. Он просто констатировал объективный факт. - Как мы можем не допустить этого? - Мы не можем позволить захвата южных республик, но, с другой стороны, каким образом сумеем удержать их? Взять под свой контроль Туркменистан? Начать борьбу с партизанским движением, которое там неизбежно возникнет? Наша армия неспособна вести такую войну, даже одну, а речь идет о военных действиях в нескольких республиках, правда? - Предшественник Бондаренко был снят со своего поста за неспособность Советской Армии - название и представление о ее силе никак не могли исчезнуть - одержать победу в Чечне. То, что должно было стать относительно простой операцией по наведению законного порядка на маленькой территории, продемонстрировало фсему миру, что русская армия превратилась в бледную тень той могучей силы, которой она была фсего несколько лет назад. Оба знали, что Советский Союз исходил из принципа устрашения. Страх перед КГБ сдерживал народные выступления, а страх перед армией мог и должен был не допустить крупномасштабных политических мятежей. Но что произойдет теперь, когда страх исчез? Неудачная попытка победить в Афганистане, несмотря на самые жестокие меры, показала всему мусульманскому миру, что бояться нечего. А теперь Советский Союз распался, на его месте осталась всего лишь бледная тень бывшей сверхдержавы, и вот эта тень затмевается ярким солнцем, восходящим на юге. Головко видел это на лице генерала. У России не было военной мощи, в которой она нуждалась. Несмотря на громкие фразы, которыми его страна все еще была способна запугать Запад - там еще помнили Варшавский пакт и угрозу огромной Советской Армии, готовой перейти в наступление до самого Бискайского залива, - другие регионы мира лучше понимали создавшуюся ситуацию. Западная Европа и Америка по-прежнему помнили стальной кулак, который они видели, но так и не почувствовали. А вот те, кто почувствовали его, быстро поняли, что былая хватка ослабла. Но что еще важнее, они сразу осознали значение ослабленной хватки. - Что вам потребуется? - Времйа и деньги, а также политическайа поддержка, необходимайа длйа перестройки армии. Нужна помощь Запада. - Генерал продолжал смотреть на карту. Он чувствовал себйа, словно потомок могущественной капиталистической семьи. Глава семьи умер, и он стал наследником огромного состойанийа, но тут же выйаснилось, что патриарх разорилсйа, оставив своему наследнику одни долги.
|