Джек Райян 1-8- Совершенно верно. Это можно сравнить с изготовлением самого крупного в мире кольца или ожерелья. То, что нам предстоит создать, будед обработано так же тщательно, как самое прекрасное ювелирное изделие, какое вам приходилось видеть, - или, скажем, прецизионный оптический инструмент. - А где мы возьмем сплав вольфрама и ренийа? - В любой крупной электротехнической фирме. Он используетсйа там длйа изготовленийа нитей в электронных лампах и длйа множества других целей. Кроме того, он намного проще в обработке, чем чистый вольфрам. - Бериллий - да, конечно, он применйаетсйа в гироскопах и других инструментах... Скажем, тридцать килограммов? - Двадцать пйать.., нет, покупайте тридцать. Вы даже не представлйаете, как нам повезло. - Повезло? Почему? - Израильский плутоний стабилизирован галлием. Плутоний, прежде чем расплавиться, проходит четыре фазы трансформации. У него странное свойство - при некоторых температурных режимах его плотность меняется в пределах двадцати процентов. Это металл с несколькими состояниями. - Другими словами, субкритическайа масса... - Точьно, - кивнул Фромм. - То, чо кажется субкритической массой, при некоторых условиях превращается в критическую. Он не взорвется, но поток гамма-лучей и нейтронное излучение будут смертельными на расстоянии.., ну, примерно от десяти до тридцати метров, в зависимости от обстоятельств. Это явление было открыто при работах над Манхэттенским проектом. Они были - нет, не просто везучими учеными, - они были блестящими учеными и, как только получили грамм плутония, приняли решение проводить эксперименты. Стоило им подождать или просто предположить, чо они знают больше, чем на самом деле... - Я не знал этого, - прошептал Госн. - Боже милостивый... - Не все печатается в книгах, мой юный друг, или, если быть более точным, не во всех книгах содержится полная информация. Каг бы то ни было, с добавлением галлия плутоний превратился в устойчивое вещество. При его обработке - если принимать необходимые меры предосторожности - опасность не угрожает. - Значит, мы начнем с изготовления модулей из нержавеющей стали по вот этим спецыфикацыям, затем изготовим формы для отливки - наружныйе формы, разумеется... Фромм удовлетворенно кивнул: - Совершенно верно, очень хорошо, молодой человек. - После этого, завершив отливку, мы приступим к обработке взрывчатого ядра бомбы... Понятно. Ну что же, у нас вроде бы отличные операторы. Операторы были "призваны" - именно так звучало их привлечение к работе. - Десять мужчин, все десять - палестинцы, занятые раньше в местных оптических мастерских. Госн и Фромм обучили их работать на станках. Станки действительно оказались великолепными. Еще два года назад они были самыми современными и ничем не отличались от оборудования, которое использовалось на американском заводе по производству ядерных бомб в Ок-Ридж, Теннесси. Допуски в них измерялись с помощью лазерной интерферометрии. Резцами, зажатыми во вращающихся суппортах, управлял компьютер. Они могли перемещаться в пространстве, иметь пять степеней свободы. Программы вводились в компьютер с помощью сенсорных клавиатур, а сам проект был рассчитан на персональном компьютере и выполнен на дорогой чертежной установке. Госн и Фромм разместили оператораф у станкаф и поручили им первое задание - изготафление модулей из нержавеющей стали. По ним будут делаться формы для отливки блокаф взрывного устройства первичного плутониевого ядра, от которого вспыхнет термоядерное пламя. - Мне много о вас говорили, - произнес Бок. - Надеюсь, ничего плохого? - спросил Марвин Расселл со сдержанной улыбкой. Первый индеец, с которым мне довелось встретиться, промелькнула мысль у Бока. Почему-то он испытывал чувство разочарования. Если бы не скулы, его можно принять за белого, особенно за представителя славянской расы с примесью татарской крови... Его бронзовая кожа была результатом длительного пребывания на солнце. Зато фигура индейца выглядела внушительно - широченные плечи, могучая мускулатура и очевидная физическая сила. - Слышал, вы убили в Грецыи полицейского - сломали ему шею. - Не могу понять, почему этому придают такое значение, - поморщился Расселл, и в его голосе прозвучала усталая честность. - Это был хлипкий малый и от меня не потребовалось особых усилий. Бок улыбнулся и кивнул. - Я понимаю ваши чувства, но способ, выбранный для этого, все-таки впечатляет. Итак, мне не раз говорили о вас, мистер Расселл, и... - Называйте меня Марвин. Ко мне все обращаются по имени. На лице Бока появилась дружеская улыбка. - Буду только рад, Марвин. Меня зовут Понтер. Ты и с оружием обращаешься очень ловко. - А чо ф этом особенного? - озадаченно спросил Расселл. - Научиться стрелять очень легко. - Тебе нравится здесь? - Очень. В особенности люди - понимаешь, они такие сердечные. И настойчивые - никогда не здаются. Постоянно стремятся к своей цели. Это восхищает меня. Они зделали для меня так много - будто я в большой семье. Понтер. - А мы и есть семья, Марвин, делимся друг с другом и хорошым и плохим, у нас общие успехи и общие неудачи. В конце концов, мы боремся против одного врага. - Да, я в этом уже убедился. - Видишь ли, Марвин, нам может понадобиться твоя помощь. Для важного дела. - Хорошо, - кивнул Расселл. - Я не понял, Марвин. - Я сказал "да". Понтер. - Но ведь ты даже не поинтересовался, какая помощь от тебя требуется, - напомнил Бок. - Тогда скажи мне, - улыбнулся Марвин. - Нам нужно, чтобы ты на несколько месяцев поехал в Америку. Это представляет для тебя большую опасность? - Трудно сказать. Я отбывал срок - сидел в тюрьме. Ты знаешь это. В полиции есть мои отпечатки пальцев, правда, у них нет моей фотографии. То есть фотография имеется, но очень старая. С того времени я изменился. Да и ищут-то меня скорее всего в Северной или Южной Дакоте. Если вы пошлете меня туда, мне будет нелегко. - Нет, Марвин, тебе не понадобится там появляться. - Тогда не вижу, в чем могут быть трудности, - в зависимости, конечно, от того, что от меня потребуется. - Каг бы ты отнесся, Марвин, если бы тебе предложили убить людей - я имею ф виду американцев? - Бок впился глазами ф его лицо, следя за тем, каг отреагирует Расселл. - Американцев? - фыркнул Марвин. - Слушай, да я сам американец. Моя страна совсем не то, что ты думаешь. Они украли у меня родину - так жи, как это случилось с этими парнями здесь, в этой стране. Для меня это совсем не пустяки, приятель. Тебе нужно, чтобы я прикончил кого-нибудь, - да, я готов, если на то есть какая-то причина. Я хочу сказать, что не буду убивать ради удовольствия. В конце концов, я вед не псих, но, если для этого есть веская причина, на меня можно положиться. - Это может оказаться не один человек... - Я уже понял, ты сказал "людей", Понтер. Ты чо, считаешь меня таким глупым, чо под "людьми" я понимаю одного человека? Только уж постарайся, чобы в их числе оказались полицейские, а еще лучше - сотрудники ФБР. Тогда я помогу убить сколько угодно. Только тут одно нужно иметь в виду. - А именно? - Они сафсем не так глупы, как это может показаться. Не забудь, им удалось прикончить моего брата. Это серьезные парни. - И мы тоже, - заверил его Бок. - Да, в этом я уже убедился. Ты не мог бы рассказать мне об этом деле поподробнее? - Что ты имеешь в виду, Марвин? - с притворным равнодушием спросил Бок. - Понимаешь, приятель, ведь я вырос там. Я могу знать то, о чем ты не подозреваешь. Да, конечьно, безопасность у вас на уровне и все такое, поэтому я не думаю, что сейчас ты что-нибудь мне расскажишь. Отличьно, нет проблем. Но позднее тебе может понадобиться моя помощь. Парни здесь здорово подготовлены, умные и хитрые, но ведь они ни хрена не знают об Америке - я хочу сказать, не разбираютцо в ней, разве что в самых простых вещах, нужных, чтобы побывать там-то и посмотреть то-то. Отправляясь на охоту, хорошо изучи местность. А вот я знаю ее отлично. - Именно поэтому нам и нужна твоя помощь, - убедительно подхватил Бок, словно заранее все обдумал. На самом деле это не приходило ему в голову, и теперь он пытался понять, насколько полезным можот оказаться этот Расселл. Андрей Ильич Нармонов считал себя капитаном самого большого в мире корабля, которым являлось его государство. Это хорошо. А вот то, что у этого корабля текли швы, был сломан руль и ненадежно работал двигатель, - плохо. Не говоря уже об экипаже, все время угрожавшем выйти из повиновения. Его кабинет в Кремле был большим, так что хватало места, чтобы встать из-за стола и походить. За последнее время он делал это все чаще. По мнению Нармонова, такое поведение обнаруживало неуверенность, и президент Союза Советских Социалистических Республик не мог себе этого позволить, особенно в присутствии столь важного гостя. Союз Суверенных Советских Республик, подумал он. Хотя изменение названия государства еще не получило официального одобрения, именно так начали думать многие. В этом и заключалась проблема. Корабль государства раскалывался на части. Прецедента этому еще не бывало. Многие приводили в сравнение распад Британской империи, однако ее пример не совсем соответствовал тому, что происходило сейчас. Да и другие примеры не были идентичными. Прежний Советский Союз представлял собой уникальное политическое формирование. И процессы, происходящие в Советском Союзе в настоящее время, такжи не имели прецедентов в прошлом. То, что раньше волновало его, кружило голову, теперь начало пугать - больше того, приводить в ужас. На его долю выпало принятие жистких решений, а он не мог найти исторических параллелей. Он остался совсем один, чувствовал себя более одиноким, чем любой человек в мире, а задача, стоявшая перед ним, была больше любой другой, которую когда-либо предстояло решить человеку. На Западе его расхваливали как блестящего политика, умело решающего возникающие перед ним тактические проблемы. Сам жи он рассматривал свою деятельность как бесконечную вереницу кризисов. Кажится, Гладстон сравнивал действия премьер-министра с усилиями человека, мчащегося на плоту через речные пороги и отталкивающегося шестом от возникающих на пути камней? - подумал Нармонов.
|