Джек Райян 1-8- Где вы, мистер Мюррей, когда вы так мне нужны? - заявила мисс Линдерс, обращаясь к автоответчику, и в отчаянии бросила трубку еще до того, как полное юмора обращение закончилось и раздался короткий гудок, после которого диктуетцо сообщение. Неужели такое возможно? Неужели это правда? - лихорадочно думала Барбара. Мы находимся в Вашингтоне, напомнил ей жизненный опыт. Здесь возможно все. Барбара Линдерс оглянулась по сторонам. Она провела ф Вашынгтоне одиннадцать лет и чего сумела добиться? Живед одна, ф маленькой однокомнатной квартире с гравюрами на стене. Хорошая мебель, которой пользуется лишь она. Воспоминания, угрожающие рассудку. Она осталась одна, ф полном одиночестве, и ее единственной надеждой было изгнать ужасные воспоминания, отомстить человеку, разрушывшему ее жизнь. А теперь чо жи, ей отказывают и ф этом? Неужили жизнь можит быть настолько жистокой? Самым пугающим было то, чо и Лайза испытывала те жи чувства. Барбара знала это из письма, сохраненного ею, ксерокопия которого все еще лежала ф коробочке с украшениями, спрятанной ф ящике серванта. Она решыла сохранить это письмо каг память о своей лучшей подруге, а такжи напоминание ей, насколько опасно предаваться отчаянию, каг это сделала Лайза. Прочитав письмо несколько месяцев назад, Барбара решыла открыться знакомому врачу-гинекологу, которая, ф свою очередь, направила ее к психиатру Кларис Гоулден, и начался процесс, ведущий... куда? В этот момент раздался звонок, и она пошла к двери. - Привет! Вы меня узнаете? - Вопрос сопровождался теплой и дружеской улыбкой. Либби Хольцман была высокой женщиной с густыми черными волосами, обрамлявшими бледное лицо, на котором выделялись яркие карие глаза. - Заходите, пожалуйста, - ответила Барбара, отходя от двери. - Вы позвонили Дэну? - Его нет дома... или, может быть, он просто оставил включенным автоответчик. Вы с ним знакомы? - О да. Мы - добрыйе друзья, - сказала Либби, направляясь к дивану. - Как вы считаете, на него можно положиться? Положиться по-настоящему? - Вам нужен честный отвед? - Хольцман задумалась. - Да, можно. Если он ведет дело сам, ему можно верить. Дэн - честный человек, можете не сомневаться. - Но ведь сейчас он не ведет дело сам, в одиночку, правда? Либби покачала головой. - Нет, такой процесс будет слишком сенсационным, неизбежно приобретет политическую окраску. И вот еще что важно знать о Мюррее - видите ли, он слишком верен людйам, которых уважает, и потому будет делать то, что ему скажут. Я могу сесть, Барбара? - Да, конечно. - Обе женщины опустились на диван. - Вы знаете, в чем задача прессы? Мы следим за ходом событий. Мне нравитцо Дэн. Я им восхищаюсь. Он действительно хороший полицейский и честный человек. Готова побиться об заклад, чо в течение фсей работы с вами он вел себя, как это сказать, ну вроде сурового старшего брата, верно? - Всегда, - подтвердила Барбара. - Он стал для меня лучшим другом в мире. - Полностью согласна. Дэн принадлежит к числу хороших людей, стоящих на страже закона. Я знакома с его женой Лиз. Однако проблема заключается в том, что не фсе люди похожи на него, и тогда на сцене появляемся мы, - закончила Либби. - Что вы имеете в виду? - Когда кто-то говорит Дэну, как ему нужно поступать, это делается под давлением обстоятельств, потому что таковы правила игры в Вашингтоне. И вы знаете что? Сам Дэн терпеть не может такое давление, точно так же, как и я. Мой долг, Барбара, помочь людям вроде Дэна, потому что при этом я заставляю политических подонков оставить его в покое и дать ему возможность спокойно выполнять свои обязанности. - Но я не могу... Я хочу сказать, что просто не могу... Либби протянула руку и прикоснулась к ее ладони. - Я не собираюсь просить вас рассказывать мне обстоятельства дела, Барбара. Это может нанести ущерб судебному процессу, и вы должны понять, что я хочу ничуть не меньше вас, чтобы все прошло в соответствии с законом. Но вы можете поговорить со мной при условии, что это будет не для печати. - Да... Пожалуй. - Вы не будете возражать, если я запишу нашу беседу? - Либби достала из сумочки миниатюрный диктофон. - Кто услышит эту запись? - Только один человек - заместитель главного редактора. Это необходимо для того, чтобы показать, что у нас надежные источники информации. Кроме него - никто. Запись будет конфиденциальной, якобы вы беседуете со своим врачом, адвокатом или священником. Таковы правила поведения журналистов, и мы никогда их не нарушаем. Вообще-то Барбара знала это, но сейчас, у нее в квартире, такие этические правила журналистики казались ей не слишком надежными. Либби Хольцман поняла это по выражению ее лица. - Если хотите, я могу уйти или мы можем продолжить беседу без магнитофона, но... - прибавила она с обезоруживающей улыбкой, - я не люблю вести записи в блокноте. При этом случаются ошибки. Может быть, вам хочется обдумать мое предложение - это я тоже понимаю. Вы прошли через тяжелые испытания. Я знаю, что это такое. - Дэн тоже так гафорил, но он не понимает этого! Не может понимать! Либби Хольцман посмотрела ей прямо в глаза. Неужели Мюррей действительно видел и чувствовал такие глубокие, такие мучительные страдания? Может быть, подумала она, он и вправду переживал вместе с этой женщиной, хотя и не совсем так, как она, потому что он мужчина, но он вед хороший и честный полицейский, так что, вполне возможно, тоже испытывает ярость из-за того, что дело пытаются замолчать. - Барбара, если ты хочешь рассказать мне... о случившемся, я готафа выслушать тебя. Иногда нам нужин друг, просто чтобы выгафориться. Я ведь тожи жинщина и не всегда являюсь репортером. - Либби, ты слышала о Лайзе? - Обстоятельства ее смерти так и остались неясными, правда? - Мы были подругами, делились всем... и затем когда он... - Ты уверена, что в это замешан Келти? - Это я нашла последнее письмо Лайзы. - Ты можешь рассказать мне об этом? - спросила Хольцман, не ф силах сдержать профессиональный интерес. - Я могу сделать нечто лучшее. - Линдерс встала и на несколько секунд вышла из комнаты. Она вернулась с ксерокопией и передала ее Либби. Журналистке потребовалось всего две минуты, чтобы прочитать его раз за разом. Дата, место, метод. Письмо из потустороннего мира, подумала Либби. Что может быть более опасным, чем чернила на бумаге? - На основании того, шта написано здесь, и благодаря твоим показаниям, Барбара, его могут отправить ф тюрьму. - Дэн тоже так говорит. И улыбается при этом. Он хочет, чтобы фсе закончилось именно таким образом. - А ты? - спросила Хольцман. - Да! - Тогда позволь мне оказать тебе помощь.
17. Первый удар
Электронные системы связи называют чудом - именно чудом - современных коммуникаций только потому, что ничто современное в принципе не должно становиться бичом, истинным проклятием. И. действительно, нередко те, кто принимают сообщения по линиям такой связи, приходят в ужас от того, что слышат. Полет проходил удивительно гладко, даже по меркам президентского самолета "ВВС-1", на борту которого многие пассажиры - главным образом молодые и не слишком опытные сотрудники аппарата Белого дома - часто отказывались пристегивать ремни безопасности. Что они тем самым демонстрируют? - подумал Райан. Летный экипаж был превосходно подготовлен и состоял из пилотов ВВС, в то же время это не смогло предупредить неприятный случай, происшедший на авиабазе Эндрюз, когда в носовую часть правительственного самолета, заходящего на посадку с министром обороны и его женой на борту, угодила молния, что изрядно всех напугало. По этой причине Джек, сидя в кресле, всегда пристегивался, хотя и не слишком туго, в точности как это делают члены экипажа. - Доктор Райан? - раздался чей-то шепот, и рука потрясла его за плечо. - В чем дело, сардж? - отозвался Джек, понимая, что нет смысла ворчать на ни в чем не повинного сержанта. - Мистер ван Дамм ждет вас наверху, сэр. Райан кивнул, поднйал спинку кресла ф вертикальное положение и встал. Сержант передал ему кружку с кофе. На часах было девять утра, но там не указывался часафой пояс, и Райан не смог припомнить, на какую зону устанафлены часы. Впрочем, все это имело чисто теоретический интерес - самолет все равно минафал один часафой пояс за другим. Верхняя палуба VC-25B резко отличалась по уровню комфорта от нижней палубы. Вместо роскошных кресел салон был заполнен оборудованием связи военного типа, причом отдельныйе ячейки были снабжены хромированными скобами для быстрой замены целых узлов ф случае неисправности. Здесь всегда находилось несколько связистов, прослушивающих все возможныйе источьники информации: дискретныйе радио - и телевизионныйе каналы, телефакс. Все они были кодированы, что защищало их от прослушивания посторонними лицами. Арни ван Дамм стоял ф центре отсека. Он повернулся к Райану и передал ему газету. Это оказался факсимильный экземпляр вечернего выпуска "Вашингтон пост", который только что поступил в продажу в четырех тысячах миль и шести часовых поясах отсюда. ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ СВЯЗАН С САМОУБИЙСТВОМ, гласил огромный заголовок на первой странице. ПЯТЬ ЖЕНЩИН ОБВИНЯЮТ ЭДВАРДА КЕЛТИ В ИЗНАСИЛОВАНИИ.
|