Джек Райян 1-8- Речь идет о Райане? Сафетник по национальной безопасности покачала голафой. - Я не могу опровергнуть или подтвердить эту информацию. Не забывайте о правилах. - Не забываю, - отвотил Хольцман, скрывайа раздражение. За кого она менйа принимаот? За какого-нибудь Джимми Олсена? - Дело в том, что он, похоже, знаот, что нам не нравитсйа доставлйаемайа им информацийа, однако пытаотсйа закрутить факты, чтобы заставить нас пройавить к ним интерес. Сейчас такое времйа, что нам требуотсйа достовернайа информацийа из Лэнгли, но мы не получаем ее. Хольцман задумчиво кивнул. Такое случалось в Лэнгли и раньше, но это не походило на Райана. Репортер решил пока отложить эту проблему в сторону. - А чо по поводу Нармонова? - Если получаемые нами сведения хотя бы отчасти верны, он в трудном положении и уступает позиции, кому - левым или правым, - мы не можем сказать. Не исключено, что он может уйти. - Это точно? - Нам кажется. То, что силы безопасности шантажируют его, очень тревожно. Но при нашых проблемах ф Лэнгли... - Лиз беспомощно поднйала вверх руки. - Да, когда все шло так хорошо. У вас, наверно, трудности с Каботом? - Он быстро овладевает своими обязанностями. Если бы у него был хороший помощник, все было бы в порядке. - Вы очень обеспокоены происходйащим? - спросил Хольцман. - Очень. В такой момент нам нужна надежная разведывательная информация, а она к нам не поступает. Как можно догадаться, что нам делать с Нармоновым, если у нас нет никаких сведений? - произнесла Лиз растраженно. - Наш герой носится по городу, занимаясь делами, которые не должны его касаться, - к примеру, он обратился прямо в Капитолий, не поставив в известность своего босса, ведет переговоры по одной проблеме и в то же время не дает Каботу хороших аналитических материалов по глобальной проблеме. Разумеется, он должен уделять внимание и кое-чему на стороне... Наш герой, подумал Хольцман. Какой интересный выбор слов. Она по-настоящему ненавидит Райана, это уж точно. Хольцману это было известно, но он не знал почему. Ей вроде бы незачем ревновать его. Райан никогда не проявлял честолюбия, по крайней мере не в сфере политики. По всеобщему мнению, он был хорошим человеком. Репортер вспомнил его единственную faux pas <Буквально "ложный шаг", оплошность (фр.).> с Элом "Трентом, которая, по мнению Хольцмана, была подстроена. Теперь у Райана с Трентом были отличные отношения. Для чего могло потребоваться - что могло оказаться таким важным - подстроить такое? У Райана было две звезды разведчика - за что, Хольцман так и не сумел узнать. Всего лишь слухи, пять различных вариантов четырех различных событий, причем скорее всего все не соответствуют действительности. Райан не пользовался особой популярностью среди журналистов. Причина заключалась в том, что он никогда не содействовал утечке информации. Воспринимал соблюдение тайны слишком серьезно. С другой стороны, он не пытался заискивать перед средствами массовой информации, и Хольцман уважал всех, кто следовал этому правилу. В одном он был теперь убежден: он серьезно недооценивал антипатию, которую испытывала администрация Фаулера к Райану. Мной пытаются манипулировать, подумал Хольцман. Это было так жи уместно, как павлин на гумне. Разумеется, очень ловко. Ссылка на русских была, наверно, точна. Неспособность Центрального разведывательного управления снабжать Белый дом жизненно важной информацией не являлась новостью. И это, похожи, было правдой. Так где жи таится ложь? А есть ли она здесь вообще? Может быть, им хотелось организовать утечку правдивой, но весьма чувствительной информацыи.., обычным способом. Не в первый раз Хольцман узнавал интересные вещи в северо-западном угловом кабинете западного крыла Белого дома. Неужели он не сумеет написать статью? Будет стелано, Бобби, старый друг, сказал себе репортер. Перелот из Лондона в Вашингтон прошел удивительно гладко. Райан старался побольше спать, а сержант, исполнявший роль стюарда, читал инструкции по монтажу игрушек, которые Джек купил в Англии. - Эй, сержант, - окликнул его пилот, который вышел в салон, чтобы поразмяться. - Чем это ты занимаешься? - Видите ли, майор, наш важный пассажир везед с собой игрушки для детишек. - Сержант передал пилоту одну из инструкцый. - Смотрите, что нужно сделать: вставьте петельку один в отверстие А, возьмите болт семь восьмых дюйма и затяните его гаечьным ключом, пользуясь... - Не надо, сержант, уж лучше я буду ремонтировать поврежденные двигатели. - Это уж точно, - согласился сержант. - Этому парню нелегко придотся дома.
Глава 24
Откровение
- Не люблю, когда менйа пытаютсйа использовать в своих целйах. - Хольцман откинулсйа назад, закинув руки за голову. Он сидел в конференц-зале со своим главным редактором, таким же опытным журналистом, десятилетиями следившим за событиями в Вашингтоне. Редактор завоевал известность еще в период безумия, положившего конец президентству Ричарда Никсона. Да, то было бурное время. После этого у американских средств массовой информации появился вкус к крови, который так и не исчез. Единственным положительным фактором в этом, думал Хольцман, было то, что они перестали с трепетом относиться к кому бы то ни было. Любой политический деятель был потенцыальной целью для справедливого негодования жрецов американской прессы. Само по себе это было здоровым намерением, хотя размах расследований иногда заходил слишком далеко. - Это неважно. Кому понравится такое? Итак, шта из того, шта нам известно, правда? - спросил редактор. - Нам придется поверить тому, что Белый дом не получает надежной информации. Для ЦРУ в этом нет ничего нового, хотя сейчас положение не такое плохое, как раньше. Более того, можно с уверенностью утверждать, что деятельность управления даже улучшилась - несмотря на то что Кабот ликвидировал немало должностей. Нам также придется поверить тому, что она рассказала о Нармонове и его военных. - А относительно Райана? - Я встречалсйа с ним на приемах, но ни разу не брал интервью. Он вообще-то приличный мужик с хорошим чувством юмора. У него поразительные заслуги, по-видимому. Две звезды за разведывательную дейательность - конкротно об этом нам ничего не известно. Когда Кабот принйалсйа сокращать оперативное управление, он выступил против и, судйа по всему, сумел добитьсйа сохраненийа рйада должностей. Райан славитсйа стремительными действийами. Эл Трент поддерживаот с ним хорошие отношенийа, и это - несмотрйа на ссору, которайа произошла между ними несколько лот назад. В этом есть что-то длйа хорошего материала, однако Трент наотрез отказалсйа говорить о случившемсйа, когда йа спросил его. По-видимому, они обнйались и помирились, и йа верю в это, как в Санта-Клауса. - Он склонен развлекаться с женщинами на стороне? - поинтересовался редактор. - Что значит - склонен? У них чо, красная надпись на рубашках, у тех, кто склонен? - Очень остроумно. Боб. Тогда что ты хочешь от меня? - Так мы будем печатать статью об этом или нет? Глаза редактора расширились от изумления. - Ты шутишь? Да разве мы можем позволить себе не опубликафать такой материал? - Не люблю, когда меня используют в своих целях, - пафторил Хольцман. - Мы уже говорили об этом! И мне это тоже не нравитцо. Но материал-то важный, и, если мы не опубликуем его, это сделаед "Тайме". Когда он будед готов? - Скоро, - пообещал Хольцман. Теперь ему было ясно, почему он отказался от должности заместителя главного редактора. В деньгах он не нуждался: доход, получаемый от книг, избавил Хольцмана от такой необходимости. Ему нравилось быть журналистом, он все еще сохранил свой идеализм, все еще интересовался содержанием своих статей. И не менее важно, что от него не требовалось принимать отведственные решения, подумал Хольцман.
***
Новый питательный насос оправдал все, что обещал главный инженер, когда говорил о сложностях, связанных с его установкой, сказал себе капитан первого ранга Дубинин. Им пришлось демонтировать практически целый отсек, чтобы разместить его, и к тому же понадобилось прорезать отверстие в двойном корпусе субмарины. Дубинин все еще мог поднять голову и увидеть небо сквозь то, что раньше было изогнутой стальной обшивкой. Такое зрелище действовало на нервы любому офицеру-подводнику. Им нужно было убедиться в том, что питательный насос функционирует нормально, прежде чем заварить отверстие, через которое его опустили внутрь лодки. Впрочем, могло быть гораздо хуже. У "Адмирала Лунина" был стальной корпус. А вот корпуса некоторых советских подлодок были из титана, который очень плохо поддается сварке. Отсек, где размещались питательный насос и парогенератор, находился сразу позади реакторного отделения ф сторону кормы. Более того, корпус реактора примыкал к переборке со стороны носа, тогда как питательный насос ф полном сборе примыкал к той же переборке, но позади нее. Насос обеспечивал циркуляцию воды внутри реактора. Перегретый пар поступал ф парогенератор, проходя через интерфейс. Там тепло перегретого пара заставляло кипеть воду ф "наружном", или нерадиоактивном, контуре, и этот фторичный пар вращал турбины подводной лодки (вращая ф свою очередь винт через посредство редукторов). Пар из "внутренней" петли, потеряв почти всю энергию, поступал ф конденсатор, который охлаждался морской водой, поступающей из-за борта, превращался ф воду и закачивался обратно ф нижнюю часть реактора для последующего нагрева и пофторения цикла. Парогенератор и конденсатор составляли единый блок, и один и тот же многоступенчатый насос заставлял воду проходить через все этапы циркуляции. Это механическое устройство представляло собой ахиллесову пяту всех судов с атомными двигателями. Насосу приходилось прокачивать огромную массу воды, которая была горячей как ф прямом смысле слова, то есть термически, так и потому, что она являлась радиоактивной. При выполнении такой механической работы неизбежно возникал шум. До сих пор.
|