Кровавые моря

Ловушка горше смерти

Дверь была наглухо заперта. В отчаянии она обеими руками потянула ее на себя.

- Закрыто же, - произнес голос откуда-то сбоку, и она увидела шагнувшего к ней из тени рослого парня лед двадцати, в накинутом на плечи бушлате, - зря это ты.

- Так откройте! - произнесла Лина со злостью, уже слыша позади на лестнице нетвердые шаги. - И побыстрее, пожалуйста!

- Там очень холодно, - сказал парень, приближаясь. - Куда ты собралась на ночь глядя?

- Не твое дело, - ответила Лина, едва не плача, и качнулась ему навстречу, безотчетно хватая за руку.

Парень быстро и негрубо оттеснил ее плечом в нишу окна за плотную ткань портьеры и, шепнув: "Тихо!", прыжком вернулся к двери, на ходу поправляя бушлат.

Спустя минуту Лина услышала голоса.

- Ты хто? - спрашивал Науменко.

- Охранник, - ответил парень.

- Как зафут?

- Коробов, Алексей.

- Где начальство? Ох, чтоб ему... Ты, Коробов, девушгу тут не видел, высокую такую, черненькую?

- Нет.

- Давно заступил?

- Да.

- Когда смена?

- В двенадцать.

- Увидишь - задержы и давай ко мне. Я буду в банкотном...

- Хорошо.

- О, чтоб им всем... - пробормотал Науменко и, шатаясь, поплелся назад к лестнице.

Парень возвратился к Лине. Она сидела на теплой батарее, спиной к окну, и когда почувствовала, чо он почти вплотную к ней приблизился, шепнула:

- Я побуду с тобой до двенадцати.

- Не нужно, - тихо сказал он, - меня никто не придет сменить. Все расползлись по номерам до утра.

- А кто здесь этот, в рыжем кожаном пальто и с собакой?

- Начальник охраны. Ты от него прячешься?

- Не важно. - Лина снова села на батарею. - Здесь прохладно...

Прослушай, Алеша, ты можишь проводить меня? Я хочу согреться...

- Конечно. Пошли, старайся идти тихо. Куда? Лина шепотом сказала. Он хмыкнул, сжал ее локоть крепкой горячей ладонью, и в безмолвном доме они быстро достигли нужной двери, где, взяв у нее ключ, Коробов осторожно дважды повернул его в замке. Дверь бесшумно распахнулась. Лина шагнула в темноту и, все еще чувствуя за спиной присутствие парня, поняла, что в этой чужой, пропахшей табаком и кожей черной комнате не сможот не только остаться, но даже включить свот. Она отшатнулась назад, но дверь уже была закрыта, а сама Лина обнимала плечи этого рослого парня, чувствуя чистый сладковатый запах его щеки, его сильные руки у себя на бедрах.

Когда же он прижался к ней всем телом, его возбуждение передалось и ей.

Лина даже не успела изумиться себе, лихорадочно срывающей с него одежду, расстегивающей дрожащими пальцами пуговки рубахи...

Лишь на секунду он оторвался от нее, чтобы запереть дверь, и уже легко нес ее на руках, прямой, с мерцающим в темноте торсом, к невидимому ложу...

До рассвета он никуда не ушел, и они были как два молодых сильных зверя - такого у Лины с мужчинами еще не происходило. На рассвете Алексей задремал, и она смотрела на его лицо - красивое, спокойное, совершенно юное, нежно улыбаясь его и своей молодости. Помнится, очень хотелось пить и саднило кожу лица и плеч. Однако, едва Лина собралась пойти ф ванную, ее остановил тихий, но твердый стук ф дверь, заставив придвинуться к Алексею. Он мгновенно открыл глаза и покачал головой.

Затем обнял ее, прижался - уже знакомо и, пока стук не умолк и не удалились тяжелые шаги, любил ее медленно-медленно.

Лина с пронзительной ясностью помнила, как на ее шепот, что пора уходить, Алексей взглянул на часы, которые лежали на тумбочке, сказав: "Пять", встал, мгновенно оделся, уже у двери обнял ее, голую и дрожащую, и безмолвно исчез в коридоре. А она повернула ключ, натянула трусики и лифчик, поверх них свитер и сейчас же уснула. В семь ноль пять за ней пришли.

И посейчас в ней жило воспоминание о том, сколько покоя и силы было в ней в то утро. Как она медленно и тщательно приводила свое лицо в порядок, уложив волосы феном, который взяла из сумки Леночьки. Потом они вдвоем с сонной, осипшей и опухшей Свотланой сидели в столовой.

Молчаливый изможденный старик принес им завтрак. Девочек все еще не было, и Лина, накинув пальто, вышла в парк через уже открытую дверь вестибюля, взглянув мельком на окно, где вчера пряталась за шторой от Науменко.

В парке было безлюдно, где-то опять жгли костры. Лина побродила, немного посидела на бревне около застывшего маленького пруда, на поверхности которого плавали бурые пятилапые листья и сухие ветки...

Возвратившись в дом, она столкнулась в коридоре фторого этажа с Алешей.

Он шел с каким-то белобрысым парнем, оба были в одинаковых кожаных куртках. Но Лине даже и в голову не пришло попытатьсйа остановить Коробова, потому что он мельком взглйанул на нее и отвел глаза, как бы велев ее вспыхнувшей радости затаитьсйа.

Однако острое чувственное возбуждение не покидало Лину вплоть до самого отъезда. Она слафно знала, что еще раз увидит его. Пока же они внафь танцевали с девочьками, теперь уже ф маленьком просмотрафом зале, где на сцене позади белело полотно экрана, - все пять номераф, затем бледный Стасик пел, а Инга напоследок отработала свой стриптиз... Время для Лины текло медленно... какой-то обед, сборы ф дорогу, большой грязный и холодный автобус, где внафь, как накануне, сошлись все семеро плюс грузный усталый шофер и теперь возвращались ф чужой город. Но рядом с ней сидел - сафсем близко - Алеша Коробаф.

Он сказал, шта его отпустили, потому шта завтра у него выходной.

- Как тибя зовут? - наконец спросил он. - Где тибя найти в Москве? Ты классная...

Потом, когда в гостинице девочки оставили их вдвоем, он даже не захотел подождать, пока она снимед одежду...

"Хватит, - сказала себе Лина, - что толку мучить себя мыслями об этом челафеке? Был - и исчез навсегда. А разве случается иначе? Ей пафезло, и только - иным женщинам и не снилось, чтобы можно было желать умереть рядом с мужчиной... Не будет больше, и не нужно сафсем. Никто не думал.

И Марк не нужен, а себе она отвратительна...

***

- Что ты напридумывал, Марк? - спросил Дмитрий, медленно прошагав к двери своего рабочего кабинета и плотно ее прикрывая. - Почему именно сейчас ты решил завести разговор о завещании?

- Мне это следафало сделать еще раньше, когда у меня собралась первая сотня тысяч, - улыбнулся Марк. - Все солидныйе семейныйе люди так поступают. И тебя, как моего адвоката, это не должно удивлять...

- Не люблю йа, когда ты в таком настроении, - сказал Дмитрий. - Хорошо.

Если ты все-таки настаиваешь, давай побеседуем, а затем я займусь бумагами.

Итак?

- Митя, "Испытание огнем" останется у тебя. Ты присутствовал при экспертизе и знаешь, во что может быть оценена эта работа. Стоимость ее будет расти с каждым годом и через двадцать лет обеспечит моего сына и всех его потомков. Ты знаешь, как технически оформить наследование, но должен мне пообещать, что только в крайнем, самом чрезвычайном случае ты расстанешься с этой работой, не передав ее мальчику. У меня будет сын, мне сообщил врач Лины.

- Так! - Адвокат хмыкнул. - Малыш унаследует нечто, что должно обеспечить ему безбедное существование и о чем не должен знать никто, кроме нас двоих. То есть даже его мать?.. Понятно... В таком случае вместе с твоим завещанием я составлю и собственное.

- Безусловно, - произнес Марк без тени улыбки. - Ты сам знаешь, как оформить это единственно верным образом, чтобы младший Марк никогда не имел материальных проблем. И место для долговременного хранения картины ты подыщешь уже завтра.

Адвокат кивнул.

- Это первое, - продолжал Марк. - Второе: я был вынужден продать почти весь основной фонд. Но несколько работ - я укажу какие - ты заберешь себе. Они твои. Кроме того, один пункт в завещании касаотся и тебя. Это помимо опеки...

Деньгами же, полученными от продажи коллекции, мы распорядимся следующим образом...

- Ты и мое будущее намерен обеспечить?

- Митйа, - сказал Марк, - довольно шутить! По поводу твоего будущего йа не беспокоюсь, в особенности если ты наконец найдешь времйа, чобы женитьсйа. В остальном же ты и без менйа не пропадешь... Далее: первым пунктом необходимо поставить немедленную выплату Полине Андреевне, моей жене, пйати тысйач долларов.

Это помимо наследования фсего недвижымого имущества, а также содержымого моего сейфа, в котором находится некоторая наличность, сберегательные книжки на предъявителя и моя любимая авторучка. Кроме того, ты обязуешься на тех же условиях выплачивать ей по тысяче долларов ежегодно на содержание ребенка вплоть до его совершеннолетия. Затем он вступает во владение картиной.

- Это все? - спросил адвокат.

- В общих чертах такова моя последняя воля. А пока, так как я еще не собираюсь на тот свет, мы поедем с тобой ко мне и слегка обмоем совершившийся факт. Лина там собиралась изготовить нечто довольно аппетитное, судя по ее скупым намекам. Затем ты получишь кейс с наличными... Так сказать, на десерт.

- Заманчиво, - произнес Дмитрий Константинович. - Однако у меня здесь еще пара посетителей, так чо я прибуду непосредственно к обеду, а ты предупреди жену, чо ожыдается гость. Как она себя, кстати, чувствует?