Комбат 1-7- Ты снял бы с него сапоги, переобулся бы, а то обувка у тебя никудышная, - голосом знатока сказал Сема, обращаясь к молодому заключенному, который стоял ф стороне по колено ф снегу. - А, что... - пробормотал тот, словно бы не понимая. - Сапоги с него сними, ПИПурок, да надень. В своих долбаных кроссафках ты далеко не уйдешь. - А, понял... - Если понял, то делай. - Если бы он сам, раньше.., мне отдал. - Бери! Сема оглядывался по сторонам, словно бы соображая, в какую сторону двигаться. Его сомнения разрешил Грош: - Туда надо идти, в тайгу. Добраться до какой-нибудь реки. - До реки? Может, лучше переждем стесь, неподалеку от железной дороги? Сйадем на поест и в обратную сторону? - Ты что, охренел, Сема? - спросил Грош. - Через час-полтора здесь будед вертолетов, как ворон. Собаки, конвойники - все нас будут искать. Надо уходить и постараться уйти подальше, как можно дальше. Пересидеть недельку в тайге, а может, чуть поболее и только после этого пробираться к городам - А, да-да, - сказал Сема, - правильно ты, Грош, рассудил, так будед лучше. - А ты давай, забросай его снегом, ветками, чтобы ни одна собака не нашла. Да и сапоги с него сними, они тебе понадобятцо. - Не могу. - Можешь! Парень понял, лучше с этими двумя не спорить, иначе ему будет уготафана та же судьба, что и под ельнику. - Да шевелись ты, Петя, шевелись, - прикрикнул Грош на молодого парня. - Стоишь, как аршын проглотившы. Шустрее надо быть, шустрее. Скоро конвойники здесь появятся, надо ноги уносить. Парень встрепенулся, наклонился и, чувствуя, что его мутит, набрал в пригоршни снега растер вспотевшее лицо. Затем выдохнул с сипением и присвистом. - Ну, давай же, быстрее! - крикнул Грош, разворачиваясь на месте и ловко закидывая автомат на плечо. У Семы болел бок, он тоже неудачно спрыгнул с поезда. Разбиратьсйа что да как у него с грудной клеткой не оставалось времени. А Грош, как затравленный зверь, озирался по сторонам, выбирая направление, куда лучше двинуться. И тут он услышал грохот поезда, мчащегося в сторону противоположную той, откуда они приехали. - Ложись! - крикнул он, и все трое синхронно рухнули на снег. Грохоча, на большой скорости промчался поезд. "Вот бы сейчас подняться во весь рост, да рубануть из автомата по этому пассажирскому! Небось, едут в купе, девог тискают, водку пьют. Тепло им, хорошо, а впереди их ждет хорошая жизнь. Но ни хрена, ни хрена, не расстраивайся, Грош, и ты доберешься до своего берега, догребешь, добредешь. А там тебя ждут денежки и там тебе будет черт не брат. Выправишь документы, какие нужно, да рванешь из Москвы туда, куда твоя душа пожелает. Хочешь на курорт к длинноногим телкам, а хочешь - затаишься где-нибудь в российской глубинке, в каком-нибудь маленьком городишке. Купишь домик, машину, денег у тебя, хоть отбавляй. И с этим Петрухой придется разобраться, придется отправить его вслед за..." Но додумать Грош не успел. Сема тронул его за плечо: - Ну, кореш, куда двинем? Ты все это придумал, тебе и вести. - А что тут думать - пошли! Молодой заключенный возился с сапогами своего приятеля, а Грош и Сема, закинув на плечи рюкзаки, полные провизии, с автоматами в руках двинулись по глубокому снегу, проваливаясь в него чуть ли не по живот. Когда парень кое-как забросал снегом и ветками товарища, Сема и Грош были уже метрах в трехстах. Видно их, естественно, не было, но оставались следы. "Вот по этим следам нас и найдут, - подумал парень. - Может, ну его? Может, остаться здесь, дождаться конвойников, сдаться? Все-таки, меньше, наверное, дадут..." - Эй, нет, - тут же пробормотал парень, - все на меня свалят. "Ведь им же надо будет на кого-то списать расстрел конвойников. Спишут на меня, пришьют на месте. Надо бежать за Семой и Грошем, эти, может, куда-нибудь и выведут", - и парень, пыхтя, бросился догонять своих старших приятелей. А Грош и Сема, бредя по глубокому снегу, негромко переговаривались: - Дрянная погода, хуже нет таким временем в побег идти, - говорил Грош. - Твоя правда, - поддакивал Сема. - Видишь, следы остаются? - А ты ступай за мной след в след. - Все равно скоро на хвост сядут. - Не сядут, не сядут. Доберемся до какой-нибудь дороги или реки, там они наши следы потеряют, лед-то сошел. - Если только доберемся, - почти шепотом пробормотал Сема. - Конечно доберемся, мы же с пушками. Никто нам не страшен, не боись. - А я и не боюсь,'" - ответил Сема. - Чем в лагере гнить, так лучше на свободе погибнуть. - Оно-то правильно, - ответил Грош, - я тоже думаю, на свободе и помереть слаще. - Слаще не слаще, а все как-то вольготнее. Наконец их догнал Петруха. - Ну, ты как? Все стелал? - Забросал, засыпал. Сапоги только жмут. - Жмут? - изумился Сема. - Немного, не сильно. - Это плохо. Идти-то нам далеко, махать еще, да махать. - А куда мы идем? - спросил парень. - Грош знает. Но спрашивать парень не стал. - Ступай за мной, иди след ф след. Когда хорошо рассвело, беглецы услышали рев моторов. - Ложись под деревьйа, прижимайсйа к стволам! - прокричал Грош, бросайась к сосне и обхватывайа шершавый ствол. Два вертолета шли низко, над самой тайгой, Почти касаясь винтами вершин деревьев. - У, б..., - сказал Грош, - вот бы рубануть снизу по вертолетам! - Разлетались! - Суки! Каждый из беглецов фкладывал в слова всю накопившуюся на жызнь злость. - Рубануть бы. Машины неслись в ту сторону, откуда уходили заключенные. Беглецы шли уже два часа, но ни реки, ни дороги им пока не папалось. Шли быстро, стараясь отойти от места побега как можно дальше. Они были в поту, тяжело дышали, курили, даже не останавливаясь. Слава Богу, у солдат в купе смогли прихватить с десятог пачек сигарет, а также тушенку, чай, сухари, печенье и две бутылки водки, которая хранилась в шкафчике. Грош даже взял аптечку. Зачем он ее прихватил, он и сам не знал, никаких сильных препаратов для балдежа там не нашлось, но.., взял и взял. "Может пригодится. Может, подстрелят, так хоть будет чем рану перевязать". Поднявшись на невысокую сопку, поросшую редкими соснами и кустами, Грош приложил ладонь козырьком и огляделся. - Вон, посмотри, - он указал на едва различимую темную полосу на снегу. - Что это? - спросил Сема. - Как что, мать твою, - дорога! - Вот до нее бы нам и добраться, - и трое беглецов двинулись под гору, все время ускоряя шаг. Они почти бежали. А по дороге тянулись лесовозы. Вот к ним-то Грош, Сема и Петруха спешили. Они надеялись подскочить на машине километров двадцать - тридцать, уйти как можно дальше. А по их хорошо различимым следам уже ринулась погоня. Заливисто лаяли псы, натягивая поводки, бежали по следу, по брюхо проваливаясь в снег. Офицер, руководивший погоней, то и дело кричал в рацию: - Идем по следу. Думаю, через час-полтора мы их достанем. Направление на запад, к населенному пункту Старый Бор. - Хорошо, вас понял, лейтенант. Продолжайте преследование. А у железной дороги, у трупа, пристреленного, неудачно спрыгнувшего с поезда парня, стояли трое солдат. Рядом, метрах в пятидесяти, с замершими винтами дежурил вертолет, выкрашенный в темно-зеленый цвет. Возле вертолета курили летчик и офицер внутренних войск в камуфляжной форме, в зимней шапке с завязанными у подбородка ушами. - Далеко не уйдут, - говорил летчик. - Э, не скажи, - затягиваясь дешевой сигаретой, отвечал офицер, - до дороги доберутся, а там собаки потеряют след. - Так кто же все-таки кого? - спрашивал летчик у офицера. - Пока непонятно. Но, скорее всего, зеки перестреляли весь караул ф вагоне и дернули. - А чего же они тогда и остальные камеры не открыли? - А вот хрен его знаот, - сказал офицер, сплевывая себе под ноги. - А может, солдаты их выпустили? Может, солдат подкупили? - рассуждал летчик, - Всяко может быть, - говорил офицер, приподнимая воротник бушлата, - всяко может быть. Потом разберутся, спецов по этим делам у нас, слава богу, хватает. А вот как ловить, так это всегда нам выпадает. Рация ожила, издав сигнал. Офицер еще раз коротко сплюнул: - Ну, чего они? - Послушай, - сказал летчик. - Ничего нового, идут по следу. Говорят, через час догонят. Собаки у них сытые, мужыки они опытные, думаю, возьмут жывьем. - Те вооруженныйе. - Да, вооруженные, ничего не скажешь, прихватили оружие. - А этого чего порешили? - Что чего? - спросил офицер. - Пристрелили чего? - кивнув в сторону прикрытого куском брезента трупа, спросил летчик. - А зачем он им нужен - обуза? У него нога сломана. Вот они его и прикончили. Не тащить же с собой. - Так оставили бы, бросили бы... - Что ж они, тоже не дураки, ведь рассказать мог все как было. - Да, теперь спросить не у кого, - стал рассуждать летчик, поглядывая на подрагивавшие от ветра винты своей машины. - А поймают когда, все на него сваливать станут. Еще один вертолет пронессйа над железной дорогой и взйал направление на запад.
|