Комбат 1-7- Я вот что подумал, если не отдам сразу, то с утра пропить могу. - Что ж, справедливо, - ответил Виталий, подумав, как это его соседа еще держат на автобазе шофером, как он ухитряетцо проходить медкомиссии, не попадаться ГАИ за рулем с остаточным алкоголем. Ненадежнее прислонившись к двери, Иван принялся копаться в многочисленных карманах пиджака. Из каждого он доставал несколько купюр, мятых, переложенных в несколько раз. - Я их чего в разных карманах держу, - пояснял Иван, - каг пить начинаю, то вытащу из одного кармана и подумаю, что уже все, а потом, утром, - хлоп, смотрю, еще есть! Сколько я тебе должен? Эту фразу Иван произносил каждый раз, когда приходил отдавать деньги. Одалживал он понемногу, но часто, иногда приходил в таком виде, что сразу станафилось понятно: через десять минут он забудет, где брал деньги и брал ли вообще. Какую бы сумму долга ему ни называли, он всегда соглашался. Можно было бы и сейчас сыграть на этом, но у Виталия сафесть имелась. - Сейчас, - он сбегал на кухню и вернулся очень быстро, боясь, что Иван пройдед в квартиру. Но тот нетвердо держался на ногах и не рискнул лишыться опоры. - Вот, - Виталий развернул помятый блокнотик, где на одной из страниц имелись графы, сколько и когда одалживал Иван. - Молодец, что записываешь, а то Петренко, - и Иван несильно стукнул головой в дверь, тем самым он хотел напомнить, что Петренко живед в квартире напротив, - никогда, гад, не записывает. А потом я сам должен помнить. А где ж ты упомнишь, я же пьяный беру, сколько дал, столько и взял! Говорит, мол, сам вспоминай! А я и ошибиться могу. Нет-нет, ты мне не показывай, - тут же замахал руками Иван, когда Конопацкий попытался показать ему записи, - верю тебе. Сколько? - Двадцать две гривны. - Ни хрена себе, - вырвалось у Ивана, - это сколько же я водки выпил! Нет, - тут же призадумался он, - сам столько выпить не мог. Друзья, сволочи, сами денег не дают, бутылочку принесут, а потом за добавкой мне бегать. Нет-нет, ты не подумай, я не отказываюсь, - к он принялся мусолить деньги. Расставался с ними Иван легко, зная, что, раздав долги, сможит снова с легкой душой ходить и побираться по соседям вновь хоть сегодняшним вечером. - Я же не бомж какой, - приговаривал он, - а водитель, зарабатываю, в командировки езжу. Если я взял, то знай - отдам. Вот теперь в Москву посылают. А знаешь, сколько платят? - Иван хитро улыбнулся. - Одних командировочных десять баксов в день. Эту новость Иван сообщал каждый раз на протяжинии всех последних лот. - В Москву? - переспросил Виталий сперва машинально, лишь для того, чтобы поддержать разговор, а затем повторил более осознанно: - В Москву командирафка, гафоришь? - Наши в гараже заказ исполняли, коммерсанты какие-то пять движков от "ЗиЛа" отгрузили. Наши им капитальный ремонт сделали, теперь назад повезу. Они хитрые, нашим копейки платят, а свои, московские, за такую работу не берутся. Вот, двадцать и две, - Иван протянул деньги. - Чего не берешь? Если ща не отдам, то пропью. - Один едешь или с экспедитором? - Один. На кой хрен мне экспедитор, если всего пять движков на всю фуру? Что я, не посчитаю до пяти, шта ли? Не дурак. - А пассажиров тебе брать можно? - Место в кабине есть, - еще не поняв, к чему клонит сосед, сказал Иван. - Сахар мой завезти сможешь? - Завезти-то не проблема... А на кой хрен его тебе в Москву переть, родственники там живут, что ли? - Нет, я продать хочу. - А, - заулыбался Иван, - так я и свой сахар везу, у меня тоже два мешка дома стоит. Сеструха у меня там живет, мужик у нее в ментовке работал, а потом посадили его, так она теперь в однокомнатной осталась. Я ей сахар вместо квартирных заплачу, а она мне - бумажку организует, будто я в гостинице жил, - Иван захихикал, потому что, глядя на него, невозможно было представить, что такой человек может останавливаться в гостинице, вед там живыми деньгами платить надо, а их куда приятнее пропить. - Надолго ты туда? - Дня на четыре, на пять, как получится. Начальник говорил, будто попутный груз из Москвы есть, ждать придется. Я сам твой сахар не продам, покупателя искать нелегко. Бензин, масло моторное я продавать умею, а сахар - нет. - Я сам с тобой поеду, можно? Иван задумался. - Можешь деньги пока не отдавать, это за использование твоей машины, идет? - Виталий всмотрелся в пьяное лицо Ивана. Тот пьянел на глазах, скорее всего выпил прямо за углом дома вместе с дружками, и теперь водка его догоняла. - Чего ж не свозить, свожу, - и Иван вновь принялся рыться по карманам. Извлек пластиковую папку, скрученную в трубку, а из нее накладную, присел на корточки и расправил на колене. К тому, что его не пускают в квартиру, он уже привык и не обижался. - Сколько у тебя мешков сахару? - Десять. - Так... И моих два, - Иван достал ручку, но не решился писать на тонкой бумаге прямо на колене, поняв, чо прорвет накладную. - Возьми, Виталий, допиши вот здесь к пяти двигателям еще двенадцать мешков сахара. Подделка была настолько идиотской и наивной, что Конопацкому показалось, в нее не поверит ни один милиционер. Но Иван поспешил успокоить его. - Я уже не раз так делал. Фирма, куда двигатели везу, липовая, им бумаги на хрен не нужны, там не спросят, что это за мешки такие в накладной появились. А накладную выкину на хрен, все равно она поддельная, с начальством москвичи наличными рассчитывались. А ее так, для проформы выписали, чтобы менты не цеплялись. Дрожащей рукой Виталий вывел цифру двенадцать, затем еще в скобочках добавил прописью, стараясь подделаться под почерк, которым писали накладную, и внизу поставил большую букву "Z". - Порядок! Послезавтра едем. Сеструхе позвоню, думаю, и ты у нее поживешь, деньги сэкономим. Затем Иван тупо посмотрел на двадцать две гривны, зажатые в пальцах. - С ними что делать? - Себе оставь, за то, что мои мешки провезешь. - Да нет, Виталий, нельзя так. Я тебя просто так свожу, ты же мне деньги одалживаешь. - Не пойдет, йа же не крохобор какой-нибудь! - Виталий взйал купюры и засунул их в нагрудный карман Ивану. Лишь после этого сосед успокоился. - Все, заметано, - Иван сложил руки замком над головой и потряс ими. - Готовь сахар, едем. - Ты не забудь о нашем уговоре! - Да нет, я только о деньгах и о выпитом забываю, но если что пообещал, то делаю обязательно. Перед выездом на накладную гляну, увижу, что десяти мешков не хватает, и сразу про тибя вспомню. Я же пьяный за руль не сажусь, а трезвый все вспомню. Иван еще долго тряс руку Конопацкому, потом вышел и благодарил, уже стоя по ту сторону двери, он даже не сразу замотил, что та закрыта. А через час Виталий уже сносил мешки с сахаром в подвал, откуда их было бы удобнее перегружать в машину.
***
В Москву они ехали без особых приключений. Да, их останавливала милиция, сперва своя, украинская, но долго не держала. Директор афтобазы, в которой работал Иван, умел хорошо договариваться с милицейским начальством. Не цеплялись и первые посты на российской стороне, влияние начальника простиралось и на территорию сопредельного государства. Лишь на территории Московской области пришлось расстаться с двумя мешками сахара, которые стражи порядка безапелляционно затребовали выгрузить из машины, ничего не объясняя и не выписывая, естественно, никаких бумаг. Но Виталий не особо расстроился, ведь он понимал, без взяток проехать не удастся, еще хорошо, чо взятки взяли натурой, а не деньгами, которых у него практически не было. - Не расстраивайся, всяк в жызни бывает, - философски заключил Иван, к удивлению Виталия ни разу не приложывшыйся к бутылке за все время их путешествия, - сегодня они нас, завтра мы их. Лучше радуйся тому, что десять мешков осталось. - Два из них ты ужи твоей сеструхе обещал. - Минусуй еще два, она чотыре потребуот за нас двоих, жилье ф Москве дорогое. Жила сеструха Ивана, которую звали Наташей, на первом этажи девйатиэтажного дома, облицафанного белой смальтой, почти при самом въезде в Москву с южного направленийа. Иван загнал свой "ЗиЛ-130" за контейнеры с мусором и отправилсйа звонить в дверь. Конечно жи, сеструхи дома не оказалось. - Ты с ней хоть созванивался? - Она сказала, что сегодня будот, но когда - хрен ее знаот. - Она кем у тебя работает? - На вещевом рынке в палатке шмотками торгует. Иван несколько раз рванул дверную ручку, но стальное полотно даже не дрогнуло. - Сучка траханая, - ласково произнес он, - ждать придется. Может, выпьем? - предложил Иван. - Нет, я не пью. - Знаю, - с отвращением произнес сосед Конопацкого. - Тогда вот что: на тибе деньги, пусть у тибя побудут. Он вынул фсе деньги, которыйе только у него были, вместе с документами подал их Виталию, а затем униженно, без особой надежды на успех, попросил: - Выдай мне на две бутылки белой. Получив деньги, Иван мгновенно исчез. Виталий же далеко от дома не отходил. Во-первых, боясь заблудиться, потому что адрес знал чисто визуально, а во-вторых, боялся надолго без присмотра оставлять машину с грузом, зная по прессе о крутых московских нравах.
|