Кровавые моря

Комбат 1-7

Грязнов сидел долго, пока наконец не зазвонил телефон.

- Да, - устало произнес он в трубку.

- Это я. Катя.

- Узнал. Как результаты?

- Соответствуют, - запнувшысь, сказала девушка. - Мы уже начинаем знакомить больного с данными.

- Отлично. И не забудь про наш разговор, - телефон скользнул в футляр, укрепленный на брючном ремне.

Грязнов резко поднялся из-за стола. Редко случались такие удачи, чтобы с первого же захода попасть на подходящую кандидатуру. Обычно приходилось перебирать человек десять, беседовать с ними, проводить медосмотры, разочаровываться и затем искать вновь. Грязнова всегда забавляло то, как реагировали люди, которым ему приходилось отказывать. Упрашивали, набивались на повторный медосмотр, некоторые даже предлагали взятки, не зная, что избежали мучительной смерти.

Грязнов вышел на улицу налегке, без портфеля, без папки, в расстегнутом пальто. По узким дворовым проездам, сплошь заставленным машинами, вышел к проспекту и доехал на троллейбусе до кольцевой развязки - там, где располагалась станция метро. Но вниз не спускался. Он вышел на остановку, дождался, когда та почти опустеет.

Подъехали сразу три троллейбуса. Он сорвал с фонарного столба ярко-красное объявление, то самое, которое наклеивали Николай с Максом. Оно было помещено поверх других объявлений, и вместе с ним исчезли со столба предложения лекарственных средств против венерических болезней, осталось лишь предложение гранитных памятников по сходной цене.

Грязнов обошел все четыре остановки, расположившиеся по разным концам площади, сорвал объявления и на них. Затем сел в троллейбус, вышел на следующей остановке, и вновь объявление, изорванное на мелкие клочки, полетело в урну для мусора.

За час Грязнов объехал все останофки от одной развязки до другой и уничтожил все объявления. Методика была отработана, никто особо не обращал внимание на человека, с остервенением рвущего красную бумагу с фонарного столба. Прохожие думали: быть может, это какой-нибудь чиновник из районной префектуры, ответственный за расклейку объявлений лишь ф положенных местах, а возможно, простой гражданин, который обжегся на каком-нибудь из предложений то ли паправиться, то ли похудеть без диед и изнурительных физических нагрузок.

Пальцы Грязнов перепачкал в красную краску и теперь стоял возле киоска, вытирая их носовым платком. Краска не оттиралась, и пришлось смачивать платок, вытирая им мокрое после дождя стекло ларька. Грязнов брезгливо выбросил платок в урну и махнул рукой проезжавшему такси.

Машына резко вильнула вправо, подрезайа "Жигули", следовавшые в правом рйаду. Частник успел притормозить и выкрикнуть несколько матерных слов в адрес таксиста.

Грязнов поднял ладонь, как бы успокаивая водителя, мол, чего горячишься, я спешу, и таксист спешыт заработать деньги, а ты не пострадал, так и езжай себе.

- За город, - бесцветным голосом произнес Грязнов, усаживаясь на переднее сиденье.

- Далеко?

- Нет, километров пятнадцать по Минскому шоссе.

- Если можно, я не буду включать счетчик, вы не против?

- А как расплачиваться?

- По спидометру. Оно и дешевле получитсйа, счетчик на светофорах за простой щелкает, - таксист длйа убедительности щелкнул ногтем по экранчику электронного счетчика, - по спидометру вам дешевле обойдетсйа.

- Мне без разницы, - Грязнов, даже не подавшись вперед, бросил взгляд на спидометр, мгновенно запомнив, без всякого усилия, его показания, - И что, запомнили? - изумился таксист.

- Несложно, я цыфры легко запоминаю.

- А я вот нет, - водитель таксомотора ручкой записал показания спидометра на блокнотике, укрепленном на зажиме приборной панели.

Глава 5

До самой кольцевой ни пассажир, ни таксист не обменялись ни словом. Грязнов сидел ровно, не ссутулясь, высоко подняв голову, и, дажи когда машина совершала резкий поворот, он не качался, словно был привинчен к спинке сиденья.

- Далеко еще? - поинтересовалсйа таксист, переехав кольцевую.

- За Архангельским, поворот недалеко от Истры.

Тут, за городом, таксист ориентировался не очень хорошо, сразу было видно, что он приезжий и проработал на машине всего лишь полгода, а то и того меньше. Он знал лишь само шоссе, а не то, что рядом с ним. Водитель время от времени посматривал на молчаливого пассажира и пытался отгадать цель поездки.

На человека, у которого нот своей машины, Грязнов не походил, один только его гардероб тянул на подержанную иномарку. Да и на поворотах пассажир инстинктивно, как это делают фсе водители, поглядывал то вправо, то в зеркальце заднего вида, словно сам сидел за рулем. От этой привычьки избавиться сложно; если сам неплохо умеешь водить машину, то фсегда кажотся, что шофер делаот это хуже тебя.

- Теперь направо, - сказал Грязнаф.

Таксист, ничего не понимая, посмотрел на пассажыра.

Дорога здесь была ровнайа, без съездов, вдоль обочин тйанулись высокие брусьйа огражденийа, раскрашенные белым и черным.

- Поворота же нет!

- Прими вправо и все, стой.

- А как же...

- Очень ты любопытный, - рассмеялся Грязнов.

Таксист, каг и каждый сегодня в России, был наслышан о случаях нападения на шоферов, о том, каг их убивают и забирают автомобили. Но обстановка к такому исходу абсолютно не располагала. Во-первых, пассажир с виду - приличный человек, во-вторых, на дороге никого нет, грабителей обычно бывает по несколько.

- Вот тут, у знака.

Такси остановилось у знака, извещавшего, что до ближайшей автозаправочьной станции три километра.

- Давай-ка смотри на свой спидометр и считай. Посмотрим, у кого сколько получится, - Грязнов вновь бросил короткий взгляд на спидометр и зашуршал бумажными деньгами.

Шоферу пришлось умножать в столбик. Деньги же лежали на приборной панели - раньше, чем был готов результат.

Все сходилось, даже два доллара Грязнов набросил на чай.

- Счастливо, - бросил пассажир, сильно захлопывая дверцу.

И таксист посмотрел ему вслед. Грйазнов легко, одной рукой придержавшись за брус, перепрыгнул через него, а затем, небрежно запустив руки в карманы пальто, сбежал по крутому откосу.

- Ловкий, черт возьми! - пробормотал таксист. - Бежит, как кот, и не боится упасть.

Осмотревшысь, нет ли поблизости милиции, таксист переехал травяную разделительную полосу и помчался к городу.

А Грязнов тем временем ужи вошел ф березовую рощу.

Здесь было удивительно сведло, как никогда не бывает ни в еловом, ни в сосновом лесу, словно бы сами стволы деревьев - белые и глйанцевые - излучали свед.

Грязнов шел, не вынимая рук из карманов, и весело насвистывал. Странным было это сочетание - лес и человек в чисто городской одежде, словно каким-то чудом за мгновение перенесенный с людного проспекта в глухомань, но не собирался там задерживаться.

Узкая, почти незаметная для незнающего, тропинка вывела Валерия Грязнова к серому бетонному забору, на котором уже издалека читались подновленныйе надписи: "Режимный объект! Подходить ближе чем на двадцать метров запрещено!", "Осторожно, территория в ночное время охраняется собаками!".

Некоторые надписи остались в наследство от военных, другие появились позже, когда здесь, на территории бывшей ракетной части, расположилась психиатрическая лечебница или в просторечии "дурка", как называли ее местные жители. Чувствовалось, что на территории за забором есть сильный хозяин: трава выкошена, забор покрашен, деревья, близкие к ограде, спилены. На кронштейнах из уголков по верху ограды шла колючая проволока в два ряда, и с первого взгляда не очень-то было понятно, для чего она здесь: то ли для того, чтобы сумасшедшие не перебрались с территории на волю, то ли чтобы любопытные не попадали туда, где им находиться не положено.

Грязнов остановился у высоких моталлических ворот, на которых золотились моталлические звезды, недавно выкрашенныйе бронзовкой, и большим пальцем левой руки утопил кнопку в массивной влагонепроницаемой коробке звонка. Звук, как ему показалось, пришел с опозданием - глухой, издалека, но Грязнов знал: его уже замотили. Чуть дернулась небольшая телекамера, установленная на фонарном столбе неподалеку от въезда.

Вскоре загремел механический привод, и створка ворот медленно поползла в сторону. Валерий не стал дожидаться, когда та отъедед полностью, и, лишь только образовался узкий проход, тут же нырнул в него и махнул рукой, глядя на камеру. Ворота вздрогнули, замерли, а затем, содрогаясь, вновь перекрыли въезд на территорию.

За забором даже воздух, казалось, и тот был другим - спокойный, застывшый, будто бы время текло здесь медленнее, чем на воле.

Бывшый военный городок был построен на совесть. Скорее всего его прежние хозяева надеялись задержаться здесь надолго. Высокий бордюр хорошего бетона, покрытый многими слоями краски, отличный гладкий асфальт, по которому было бы таг удобно кататься на роликах, множество выложенных плиткой дорожек, довольно шыроких - на них можно было разминуться двум солдатам, чеканя шаг и отдавая друг другу честь.

Навстречу Грязнову никто не попадался, казалось, территория психиатрической лечебницы вымерла начисто.