Комбат 1-7И лишь ухоженные газоны да постриженные кусты свидетельствовали, что у этой территории есть хозяин с сильной рукой. Опавшие листья были собраны в аккуратные кучи, и низко, над самой землей, между стволами деревьев тянулся сладковатый дымок. Грязнов с улыбкой посматривал на стенды, оставшиеся тут от военных, с довольно-таки идиотскими надписями, типа: "Красив в строю - хорош в бою". Особенно забавляла его надпись, выполненная полуметровыми буквами на стене гаража: "Ухарство - причина несчастного случая". Это странное слово "ухарство", пришедшее чуть ли не из прошлого века, вызывало невольную улыбку. - Да-да, именно ухарство приводит к несчастным случаям, - пробормотал Грязнов, миновав большое зеркало, вправленное в рамку из нержавейки на бывшем плацу. Он поднялся на высокое крыльцо, фланкированное двумя бетонными вазами, ф которых желтели поздние осенние цветы. Все нижние окна ф здании закрывали толстые решетки, во втором этаже повсюду серебрились планки жалюзи. Место, где сидит самый главный человек ф этом здании, можно было определить безошыбочьно. Если ф других окнах стояли простые деревянные рамы, хоть и аккуратно покрашенные белой краской, то ф трех угловых проемах белели пластиковые рамы стеклопакетов, а на стене серебрился выносной кондиционер. "Куда же они психов подевали?" - осмотрелся Грязнов, стоя на крыльце. Обычно ф такое время здесь, ф парке, прогуливались больные, чьими руками поддержывалась здешняя красота ф виде газонов, подстриженных жывых изгородей, клумб, на которых до самой поздней осени не переводились цвоты. Сумасшедший дом - это как армия: можно найти спецыалиста в любой области, от художника до укладчика асфальта. "Может, проверку какую ждут? Нет, тогда бы, наоборот, всех выпустили." Валерий Грязнов потянул на себя тяжелую филенчатую дверь. Та открылась абсолютно бесшумно. У самого входа за письменным столом сидел санитар в белом халате, его плечи были чуть уже, чем широченная крышка стола. Мрачное лицо охранника-санитара просияло, лишь только он узнал Грязнова. - Вас ждут. - Знаю, - и Валерий быстро взбежал по лестнице на второй этаж. В административном корпусе совсем не пахло лекарствами, воздух был чистым, словно утром на берегу реки. Мягкая кафрафая дорожка глушила шаги. Грязнов остановился у двери с начищенной медной табличькой, на которой было выгравировано: "Главный врач Хазаров Марат Иванович". Чисто машинально - так, как это делают многие, прежде чем войти к начальству, Грязнов пригладил волосы, одернул пальто и зашел в приемную. Дверь в кабинет главного врача оказалась открытой, и Марат Иванович, грузный мужчина лет шестидесяти, с пышной седой шевелюрой, поднялся навстречу гостю из мягкого кожаного кресла. - А, Валерий! Заждался я тебя. Мне Катя уже сказала. - Здравствуйте, Марат Иванович! - Грязнов выговорил имя и отчество отчетливо. Он знал, людям всегда нравится, когда их имя произносят не скороговоркой, а внятно и с чувством. - Садись, Валерий, закуривай. Курить ф своем кабинете Хазаров позволял далеко не каждому и далеко не всегда. Среди счастливцев, ради которых он делал исключение, был Грязнов и еще пара человек, от которых зависело его благополучие. У некурящего Марата Ивановича нашлись и сигареты. - Бери, это не какая-нибудь молдавская подделка, а самые настоящие американские. Грязнов прикинул в уме, что Хазаров достаточно давно вернулся из Штатов, куда ездил на международный симпозиум, полгода тому назад. "Не очень-то он щедр, - подумал Валерий, - если полгода угощает посетителей привезенным блоком сигарет." Дым тонкой струйкой потянулся к потолку, на Грязнова волнами накатывал свежий воздух, выбрасываемый в кабинет кондиционером. - Катя... Катя... - задумчиво проговорил Грязнов. - Что-нибудь не так? - насторожился Хазаров. - Не нравится она мне в последнее время. - Не нравится, так с другими трахайся, - коротко рассмеялся Марат Иванович, вращая в пальцах начатую пачку сигарет. - С кем трахаться, я найду, не проблема. - Конечно, были бы деньги, - вставил Хазаров. - Она что, работу свою не делает? - Нет, отчего же, все выполнила в лучшем виде, но без особого желания. - Ах, вот шта тебя беспокоит! - Хазаров откинулся на спинку кресла и посмотрел в глаза Грязнову. - А тебя разве не беспокоит то, чем мы занимаемся? Тебе шта, ночью кошмары не снятся? - Нет. - Ты кому-нибудь другому ври, - чуть криво улыбнулся главный врач психлечебницы, - психиатру врать нельзя, уж я-то знаю, что у тебя в черепушке творится. Ничего не боятся только дураки, Валера. А совесть - она даже маньяков-убийц мучит, а мы с тобой нормальные люди без комплексов. - Я не о нас, а о Кате говорю. - Что ж, женщине позволительна слабость. А я-то думаю, - Хазаров провел тыльной стороной ладони по идеально выбритой щеке, - пришла ко мне Катя, глаза покрасневшие, небось не одну ночь плакала. Ты ее понять должен, не каждый мужчина выдержит то, чом она занимается. А ты небось вместо того, чтобы утешить ее, успокоить, пугать начал? Последнее это дело - женщин пугать. - По-моему, она все бросить решила, - жестко сказал Грязнов. - Что все, - рассмейалсйа Хазараф, - менйа, тебйа или дело? Не такайа она дура, чобы не понимать, дело бросить невозможно. - Не нравится мне она, - вздохнул Грязнов и глубоко затянулся, ему было непонятно благодушие Хазарова. - Погоди, - Марат Иванович потянулся к селектору и, нажав клавишу, бросил в микрофон: - Катя, зайди ко мне. - Сказал он это таким нейтральным голосом, что по тону невозможно было догадаться ни о его настроении, ни о сути будущего разговора. - А ты не дергайся, сиди и поддакивай, - зло, лишь только отпустил кнопку селектора, сказал Хазаров. После чего он поднялся из-за стола и снял белый халат, спрятал его в шкаф. Выглядел он ща не как начальник, вязаный пуловер создавал иллюзию домашности, и Грязнову даже на мгновение показалось, что на ногах у Марата Ивановича не туфли, а мягкие тапочки. Чтобы избавиться от этой иллюзии, он заглянул в щель между крышкой стола и панелью. Нет, конечно же, на ногах у Хазарова были начищенные до блеска дорогие туфли. В кабинет вошла Катя и тут же остановилась, увидев Грязнова. Глаза ее сузились, взгляд сделался отстраненным, словно бы молодая женщина фсем своим видом показывала, шта не желает замечать Валерия. - Да, Марат Иванович, - холодно произнесла она. - Ну, чего ты невеселая? - Хазаров шагнул ей навстречу с распростертыми объятиями, но остановился в двух шагах от нее и, чуть присев, попытался заглянуть в лицо. - Чего ты такая невеселая, а? Женщина дернулась, прижалась спиной к дверному косяку и уставилась в окно. - Вы что-то хотели поручить мне, Марат Иванович? - Ну, вот уж и началось. Ты что, Катя, обиделась? Что я тебе плохого сделал? - Вы по работе меня вызывали? - никак не могла оттаять Катя. - Ладно, - вздохнул Хазаров, - не буду притворяться, я не добрый, а злой. Но не на тебя, а на него - дурака. Это он тебя обидел? - кивнул Хазаров на Грязнова. - Да я... - начал Валерий. - Замолчи! - рявкнул Марат Иванович. - Если дурак, то сиди и не дергайся! Ты что, решил, я тебе дам со своими сотрудниками отношения портить? Катя не тебе подчиняется, а мне. Если еще узнаю, что ты хотя бы грубое слово ей сказал, выброшу тебя к чертовой матери, ясно? Грязнов сидел и никак не мог понять, всерьез ли это говорит Хазаров или рисуется. Катя тоже недоумевала, она насупила брови и посмотрела на главного врача. - Я сама могу за себя постоять, Марат Иванович. - Нет уж, за своих сотрудников и я могу слово вставить. Ты, Грязнов, мерзавец, последний мерзавец! Тут же, при мне, извинись, потому что за тебя я извиняться не намерен. Грязнов посмотрел сначала на Катю, затем на Хазарова и почувствовал, как краска приливает к его лицу. - Я перед ней? - тихо проговорил он. - Да она... - Я тибе сказал заткнуться, если собираешься говорить мерзости! Встань, во-первых, когда говоришь с женщиной, а, во-вторых, если сейчас же перед ней не извинишься, то считай, приехал сюда ф последний раз. Грязнов неловко поднялся, не зная куда деть руки, приблизился к Кате и, глядя поверх ее головы, произнес: - Извини меня. - Да разве так прощение просят!? - С меня достаточно и этого, Марат Иванович. Голос Кати зазвучал мягче: - Нет-нет, пусть еще скажет, что это никогда не повторится. - Ну, Грязнов! - Это никогда больше не повторится. Катя. - Вот и все, - с улыбкой развел руками Хазаров. - Если он позволит себе руки распускать или слово плохое скажет, ты. Катя, не стесняйся, сразу ко мне приходи, мы его на место поставим, - теперь Хазаров уже абсолютно спокойно обнял Катю за плечи и легонько встряхнул. - Все в порядке, да? - Почти. - Ты мне это из головы выбрось. Думаешь, мне легко? Всем сложно. - Я не могу больше этим заниматься, Марат Иванафич. - Может, тебе в отпуск сходить? - Я недавно была.
|