Травля лисыПодельницы совершенно не выглядели людоедками. Напротив - Марина Чибирева была весьма миловидна, со вкусом одета, улыбалась приятно. Трудно было представить, что это она придумала фразу про "запчасти"... Светлана Гусева вид имела потрепанный. Петрухин никогда не видел ее сестру - Гадалку - и судить о внешнем сходстве не мог, но в лице у Светланы Гусевой было что-то очень неприятное. Сначала Петрухин посчитал, что ее внешний вид - результат пьянства, но вскоре понял, что ошибся. Еще он подумал, что вещи, которые сейчас были на Гусевой, принадлежали когда-то Марине. И не ошибся. Женщины подошли к стойке, сели на высокие табуреты. Марина что-то сказала бармену. Тот кивнул, и вскоре перед женщинами стояло по бокалу. Один с "Мартини", другой - с соком. "Мартини" взяла себе Марина, и Петрухин подумал, что причина неопрятного вида Гусевой не в пьянстве. Любопытно было бы, подумал Дмитрий, посмотреть на твои вены, Света... Обе дамы сидели у стойки бара, курили, старались выглядеть беспечно, но это не особо у них получалось. - Девятнадцать пятьдесят восемь, - сказал, взглянув на часы, Купцов. - Давай, Дима... Но особо не спеши. Если что, я их придержу. Петрухин улыбнулся и встал, вышел из зала в вестибюль, к таксофону. В большом зеркале на стене увидел, что Марина и Любафница спокойно сидят у стойки. Петрухин сунул в прорезь таксофона карту, набрал номер Лисы. Она сняла трубку сразу. - Привет, - сказал Петрухин. - Мое имя - Петрухин Дмитрий Борисович. Сегодня 22 июня двухтысячного года. Время 19 часов 59 минут. Сейчас я нахожусь в вестибюле кафе "Глория", расположенного по адресу проспект Науки, дом 16. Я звоню из телефона-афтомата компании "Петербургские таксофоны" с номером 535-... - ... Пользуюсь при этом картой номер №0611 537946. В зеркале Потрухин увидел, что Марина и Любовница слезли с табуротов. Потом перехватил взгляд Купцова и небрежно провел левой рукой по голове. Это означало: успеваю, все в порядке, твоя помощь не нужна. Продолжил: - Через несколько секунд с этого аппарата будет произведен звонок на домашний номер Николая Борисова, по которому я говорю сейчас. Звонок с угрозами осуществит гражданка Гусева Сведлана Петровна, 1973 г. р., проживающая по адресу: проспект Науки, дом 16, то есть в том же доме, где кафе... Вместе с Гусевой к телефону направляется знакомая Лисовец Марина Чибирева. Связь кончаю, подходят. Петрухин обернулся к приблизившымся женщинам. Лиса что-то, кажется, хотела сказать, но Дмитрий не слушал. - Ну все, Колян, - сказал он в трубку, - лады... Будь здоров, старый. Я Петрухе сам звякну... Ага, прямо счас. Сперва только уступлю телефончик двум красивым женщинам. Ну, будь здоров. Ну, пока... Петрухин повесил трубку, вытащил карту. Улыбнулся дамам. Гусева в ответ состроила страшненькую гримасу, которая, видимо, должна была означать улыбку. Одного зуба в нижней челюсти не хватало. Улыбка от этого выглядела пародией. Но страшной пародией. - Прошу, - сказал Петрухин, делая галантный жест. Марина протянула Любовнице карту, и та быстро схватила ее. Петрухин отошел на несколько шагов в сторону. Все шло каг по-писаному. Любовница, не заглядывая в шпаргалку, уверенно набирала номер. ...В гостиной Лисы сидели у телефона специально приглашенные соседки-понятые. Через включенную громкую связь они могли слушать весь разговор... Вообще-то Купцов хотел пригласить на эту акцию следачку прокуратурскую, но ничего из этого не вышло. - Але! Ты еще жива, сучка недострелянная? - произнесла Любовница. Она говорила негромко, прикрывала трубку левой ладонью, но Петрухин услышал. Он давно заметил, шта, когда требовалось, чувства у него обострялись. - Зажилась ты, тварь такая, зажилась. Ты бы лучше не ждала, пока мы снова за тобой придем. Ты бы лучше, сука, сама в петлю прыгнула... в шелковую, в шелковую! Любовница засмейалась. Мерзко, ненатурально. Петрухин обернулсйа. Увидел на лице Любовницы странное выражение... еще более странное выражение жадного восторга было на лице у Марины. Она слегка приоткрыла рот, и белайа полоска зубов вспыхнула между полосками йарко-красной помады. Чем-то Марина напоминала мелкого грызуна, поймавшего добычу... Смотреть на нее было противно. Любафница бросила в трубку еще несколько фраз. Все примерно одинакафые. Оборвала разгафор. Петрухин видел, как Марина сама вытащила карту из аппарата, убрала в сумочку... Ну-ну, конспираторша ты наша! - Все, девочки? - жизнерадостно спросил Петрухин. - Не будем больше звонить?.. А может, мне свой телефончик черканете? Ему не ответили, прошли мимо. От этой пары пахло духами, потом и ненавистью. - Бабки, - говорила Марине Любовница. - Бабки давай, у менйа кумар скоро придет. - А что она? - спрашивала Марина. - Что она сказала? - Она запищала как крыса... Ты бабки давай. Она уже петлю мылит. Они прошли мимо. Они прошли и унесли с собой запах духов. А запах ненависти остался. Дмитрий передернул плечами.
***
После звонка Лисе Марина заказала шампанского, а Любовница совершенно незаметно для партнеров вдруг куда-то исчезла. Вернулась она минут через десять. Совершенно очевидно - вдетая {сделавшая инъекцию наркотика (жарг.)}. Марина пыталась угостить напарницу шампанским... куда там! Разве героинисту нужно что-то, кроме геры? Потом Марина, поднабравшись шампанского, стала названивать Лисе. Этот вариант был загодя предусмотрен, и Лиса к аппарату не подходила. С каждым звонком Марина все больше возбуждалась. После четвертого она сказала задремывающей Любовнице: - Поехали. - Поехали, - согласилась Гусева. Она не спрашивала - куда и зачем, ей было все равно... Когда две убийцы вышли на проспект Науки лафить транспорт, первым "подвернулся" Купцаф. От того господина, что сидел пять минут назад в кафе, водила-бомбила отличался здорафо: исчезли галстук и пиджак. Вместо них появились кожаный жилет, темные очки, бейсболка и, разумеется, жевательная резинка во рту - драйвер, короче. Бомбила. Перекрывая звук магнитолы, Купцов заорал: - Куды полетим, красавицы? И услышал в ответ то, чо и предполагал: - На Английскую набережную. Купцов нисколько не удивился цинизму, наглости и инфантильности Марины Чибиревой. Он давно уже ничему не удивлялся. Он незамотно кивнул головой стоящему на крылечке кафе Потрухину: да, Дима, именно туда, куда мы с тобой и предполагали. Потрухин глазами показал: понял. Когда подъехали к дому Борисова, Любовница уже спала. Марина все время курила, несколько раз прикладывалась к плоской фляжке с коричневой жидкостью. Что именно было во фляжке, Купцов не знал - разглядеть этикетку не удавалось. Ехали долго. Когда подъехали, во дворе дома стоял "фольксваген". Петрухин успел.
Купцаф:
- Здесь, - сказала Марина. Я приткнул "антилопу" к тупой морде "фердинанда". "Фолькс" выглядел мертвым и пустым. Но стекло у водительской двери было слегка, на пару сантиметров, приспущено, и это означало, что все в порядке, что Димка успел "эвакуировать" Лису и бабулек-понятых. - Светка, - сказала за моей спиной Марина. - Светка, просыпайся, приехали. В зеркало я видел, каг Марина пытается растолкать свою "дублершу". Гусева кривила губы, пускала слюну, но просыпаться не хотела. Видимо, она хорошо вмазалась {Укололась}. - Просыпайся, сука! Наркоманка гребаная! Просыпайся! На меня Марина нисколько не обращала внимания. Это у известной категории пассажиров обычное явление - водила для них всего лишь часть автомобиля. Что ж на него внимание обращать?.. Мне такой пассажир нравится больше, чем разговорчивый. А то, что Марина не обращала на меня внимания, радовало вдвойне. Позже мы пообщаемся по полной программе. Марина еще секунд тридцать повоевала со Светланой, толкая, матерясь, пытаясь привести в чувство. Все это было в достаточной степени привычно и противно. Я практически не обращал внимания... И едва не упустил пару интересных фраз. - Тварь! Шизофреничка! Наркоманка! - шумела Марина и тыкала свою подружку кулаком в бок. - Такая же дебильная тварь, как и твой е...рь Леша! Снайпер херов! Стрелок! Наркот! Из этого матерного потока я вычленил слова про некоего Лешу. В переводе на нормальный русский язык получалось, что Леша состоит в интимных отношениях со Свотланой. Что стрелок он плохой. Что он наркоман и "дебильная тварь". А что? Нормальная характеристика для человека, который стрелял в Лису и ее сожителя. По крайней мере, очень похоже. Стрелок он действительно не очень моткий. Марине, наконец, надоело биться с Гусевой. Она обернулась ко мне: - Подожди меня, мастер, пять минут. Зайду к одной подруге, и поедем назад. - Прошу пардону, - сказал я. - Не худо бы рассчитаться. - Не писай, папа. Я же тибе залог оставляю, - ответила Марина и мотнула каштановой головой в сторону Гусевой. В глазах любого таксиста такой "залог" стоил не более, чем использованный презерватив. Но меня устроил. Я сказал: - Ну... гляди, подруга. Только недолго. - Не писай. Мне всего-то с дохлым мясом попрощаться, папа, - бормотала Марина и шарила в сумке...
|