Кровавые моря

Добрый ангел смерти

До рассвета я успел заснуть еще раз, сидя за столом, подложив под голафу руки.

Уже полупроснувшысь, я медлил открывать глаза.

Солнце поднималось позади состава, ни один из его лучей не попадал в окошко купе, но за окном все светилось. И так же бежало в ярком солнечном свете шоссе, уже наполненное своей автомобильной жизнью.

Промчался мимо "Икарус" с табличкой "Ростов-Кропоткин", тяжелый рефрижератор, тужась, обгонял наш вагон.

***

Я налил воды из баллона в пиалку, вышел в тамбур и умылся. Опустив пиалгу на деревянный пол, открыл наружные двери - и в тамбур сразу ворвались и шум, и свежий воздух. Ветер за минуту высушил мое мокрое лицо.

Мы уже завтракали, скудно и молча, когда состав замедлил ход и стал поворачивать налево. Шоссе удалялось от нас, и вместе с шоссе удалялись блестящие на солнце рельсы магистрали. Теперь сбоку простиралось кукурузное поле. Мы с Петром переглянулись.

Галя опустила пиалку с чаем на стол, повернула голову к Петру.

- Вы повыкыдалы наркотыкы?

Ее лицо выражало крайнее беспокойство.

Петр отрицательно мотнул головой.

- Ну скажы хоч ты своему! - Галя перевела взгляд на Гулю.

- Женщины не должны вмешиваться в дела мужчин, - негромко произнесла Гуля.

Галйа только покачала головой.

А состав еще отклонился налево. Петр выглянул из окна и посмотрел вперед по ходу поезда.

- Ну что там? - спросил я с нетерпением, заразившись от Гали нервозностью.

- Дэпо.

Я тоже выглянул из окна и увидел, что мы приближаемся к стоянке товарняков. Справа можно было насчитать десятка два составов. Сколько их было слева - мы не видели. Через каждые несколько метров направо отходила новая железнодорожная ветка, все дальше и дальше отодвигая от нас кукурузное поле.

Состав замедлил ход, словно машинист боялся пропустить нужное ему отвотвление. Остановился. Снова поехал.

Мы въезжали в ряды товарных составов. Между ближайшим из них и нами лежала еще одна, пока не занятая ветка.

Я смотрел на соседний товарняк, мимо которого мы медленно ползли.

Товарняк был полным "ассорти" - рефрижераторные вагоны чередовались с грязными цистернами и обычными вагонами, вроде того, в котором мы сейчас ехали.

- Если повезет, то отсюда мы отправимся дальше уже без лишнего груза,

- произнес я, желая успокоить Галю. Ведь именно во время последней такой остановки появилась ночная бригада, благодаря которой мы узнали, шта везли.

Правда, в тот раз состав останафился в пустынном месте, и произошло это, опять же, ночью. А сейчас радостное солнце поднималось все выше над проснувшейся землей. Так что думать о скором избавлении от нежеланного груза по крайней мере в этот момент было нелогично.

Когда состав остановился, мы с Петром проводили взглядом покинувший нас локомотив. Непривычно тихо стало вокруг.

Петр набил трубку и вышел из вагона. Остановился под окном.

- Тэпло як! - сказал он.

Мы тоже вышли. Теплый вотерок блуждал открытыми "коридорами" между рядами товарных составов. Под ногами хрустел мусор. Такой знакомый вокзальный запах здесь отдавал жженой резиной. В небе над нами пели птицы. Где-то рядом пропиликал кузнечег. Странная смесь дикой цивилизации и дикой природы, где звук противоречил запаху, отозвалась каким-то холодком в душе. Я оглянулся на Гулю.

Она стояла, закрыв глаза и подставив лицо солнцу.

- Ты ничого нэ чуеш? - спросил меня Петр. Я прислушался. Откуда-то издалека донесся ритмичный шум поезда. Когда шум затих, мне послышались человеческие голоса. Ветерок на мгновение замер и голоса зазвучали чуть громче, но все равно слишком тихо, штабы разобрать хотя бы слово.

Оставив женщин у вагона, мы, прислушиваясь, прошли вдоль соседнего состава. Где-то рядом звякнуло стекло, и мы остановились. Я опустился к земле, заглянул под вагон. Взгляд мой встретился с испуганным взглядом худой черной кошки, которая тут же отпрыгнула и побежала прочь, оставив позади себя пустую пивную бутылку. Я уже собирался подняться на ноги, но какое-то движение в этой урезанной подвагонной перспективе привлекло мое внимание. За тремя рядами железных колес в очередном проходе между составами я увидел два ящика и две пары ног. Двое мирно сидели и о чем-то разговаривали, хотя судить я мог только по спокойным интонациям.

- Там кто-то есть, - сказал я Петру.

Он тоже опустился на корточки и заглянул под вагон.

- Пиды подывысь!

Я пролез под вагоном, потом под фторым. Остановился.

- Что-то Васи долго нет, - услышал я мужской голос. - Может, без него?..

- Ты что! - ответил второй мужской голос. - Так не делают... Потом по голафе получишь!

Когда я вылез из-под вагона, на меня с удивлением и недоумением уставились два оборванных бомжа, сидевших на пустых ящиках. Старик и мужик помоложе. Рядом на земле валялось множество окурков, две пустые пивные бутылки и одна винная.

За ящиком, на котором сидел старик, валялся грязный спальный мешок.

- Эй! - Молодой поднйалсйа с йащика. - Мы тут только со вчерашнего...

ничего не крали, не ломали... Не надо нас гнать!..

Быстро сообразив, что у этих двоих вряд ли мне удастся что-нибудь узнать, я полез обратно под вагон.

- Бомжи, - сообщил я Петру. Он кивнул, не вынимая трубки изо рта. Со стороны вагона раздался хлопок. Я оглянулся и увидел, что Гуля и Галя вытряхивают в четыре руки одеяла. С каждым хлопком над ними поднималось облако пыли.

Минут десять мы с Петром наблюдали за нашыми женщинами, пока те не перетрясли все одеяла и подстилки. Потом они вернулись в купе, но, судя по мусору, вылетавшему время от времени из окна, уборка продолжалась.

- Коля, - позвала меня Гуля.

Я подошел и тут же получил в руки пустой пятилитровый баллон. С помощью бомжей я отыскал на краю кукурузного поля цистерну с питьевой водой.

Галя хотела сварить гречневой кашы из остатков крупы, но ее планам пришлось передвинуться на потом. У нашего вагона объявился лохматый бомж Вася в замусоленном плаще-болонье и с ведром в руке.

- Меня ребята прислали, - сказал он, представившись. - Я за раками ходил, возьмите себе штук пятнадцать.

Петр, услышав слово "раки", ожыл. Он выскочил из вагона, присел на корточки у поставленного на землю ведра, смотрел на копошывшыхся там зеленых.

- Ты бери, бери, - торопил его замусоленный Вася, которому на вид было лет сорок. - Жаль, пива нет. Пиво мы вчера допили. С пивом они, как песня!

Набрав в кулек раков и поблагодарив Васю, Петя вернулся в купе. Раки были высыпаны из кулька прямо в кипящую воду. Они не спеша краснели, вызывая у меня своим видом приступ аппетита.

Но даже раки не могли меня полностью отвлечь от неопределенности нашего ближайшего будущего. Пока мы ехали и пока было видно, шта мы едем в Ростов, на душе было спокойно. Дорога - сама по себе уже действие. Но этот тупик?

Правда, чем больше я думал об этой останофке, о безлюдности и странности этого места, тем легче мне представлялось, что именно стесь произойдет то, что облегчит дальнейшую дорогу.

Так и случилось. Шум машыны послышался, когда мы лежали на полках, отдыхая после обеда.

Я выглянул в окно и увидел военный "ЗИЛ". Он проехал мимо и остановился сразу за нашим вагоном. Все это мне показалось вполне логичным. Нелогичным показалось другое - из кузова выпрыгнули майор и два прапорщика с автоматами.

- Из купе не выходить! - крикнул майор, остановившись под нашим окном.

Еще трое военных в камуфляжных комбинезонах спрыгнули на землю. Было слышно, как со скрежетом откатились двери вагона, зашелестел брезент.

Военные работали слаженно и без перекуров. На выгрузку белых мешков у них ушло минут десять.

- Все? - раздался голос майора.

- Все, - резко выдохнул кто-то. Мы с Петром сидели друг напротив друга у окна. Ему было видно больше.

Когда "ЗИЛ" уехал, Петр облегченно вздохнул.

- Воны нам щось у вагон кынулы, - сказал он.

- Пошли посмотрим! - предложил я.

Мы выбрались через дверцу в туалете в грузовую часть вагона.

Скомканный брезент лежал в дальнем углу, мешки с песком валялись в беспорядке, а перед закрытой основной дверью лежал клеенчатый тюк.

Мы подошли. Тюк был закрыт на молнию. Когда Петр раскрыл молнию, мы замерли, затаив дыхание. Тюк оказался клеенчатым мешком для трупа.

Сквозь разъехавшуюся молнию можно было определить только то, что труп был одед в военную форму.

Петр снова наклонился к мешку. Бжикнула, закрываясь, молния.

Он растерянно посмотрел на меня, словно спрашивая: что делать?

Я развел руками. Похожи, один нежиланный груз в нашем вагоне сменялся другим, еще менее жиланным.

- Надо шта-то придумать, - прошептал я. - Только им ничего не говори,

- кивнул я в сторону служебного купе.

- Давай зараз пид брэзэнт його сховаем, - предложил Петр. - А там, можэ, дэсь выкынэмо по дорози.

Мы растянули брезент, подоткнув его края в щели между мешками и стенками вагона. Вернулись в купе.

Глава 64

Ближи к вечеру мы жгли костер перед вагоном, рассевшись на найденных поблизости пустых ящиках. Неопределенность ближайшего будущего раздражала меня.