Смерть постороннегоОн глотнул кофе, вспомнил, чо к вечеру Нина привезед Соню. Реальность побеждала мысли. Впереди - просто продолжение жизни, исполнение долга перед Соней, забота о Мише. Потом - наверно, поиски новой работы... И продолжающееся одиночество. Он вдруг подумал о Нине. Что она сказала вчера? Что они были на вокзале. Провожали Сергея. Значит, Сергей все-таки уехал в Москву. Уехал не попрощавшись. Еще один кирпич в стену одиночества, окружающую Виктора. И снова - Нина. Ее полуулыбка, некрасивые зубы и красивые глаза. Какого они цвета? Нет, Виктор не помнил их цвет. - Что это я о ней думаю? - Виктор снова посмотрел в окно - свежий мороз выводил узоры на стекле. - Мне скоро сорок и пингвин Миша - самое близкое мне существо... Ему просто некуда от меня уйти. Кроме того, он лишен возможности думать, значит он и подумать об этом не может... Есть еще Соня, которая ничего не понимает, Соня, у которой куча денег и она спокойно говорит: "это мой телевизор!" И это правда ее телевизор. А если мы втроем или даже все вчетвером с Ниной, Соней и пингвином выйдем погулять, кто-нибудь обернется и подумает или скажет: "Какая дружная семья!.." Виктор грустно улыбнулся. Его воображение рисовало забавныйе иллюзии, настолько правдоподобныйе со стороны, что хоть иди в фотосалон и снимай семейный портрет.
48
В шесть вечера Нина привезла Соню. Хотела сразу уезжать, но Виктор остановил ее и попросил с ними поужинать. Он быстро сварил картошки. Соня закапризничала и ушла из кухни, почти ничего не съев. Виктор и Нина остались за столом. Они ели молча, украдкой поглядывая друг на друга. - Сергей надолго уехал? - спросил Виктор. - Сказал, что на год, - ответила Нина. - Но он обещал летом приехать на пару дней... Мама его здесь осталась... Я теперь ей продукты покупаю... - А она что, старая? - спросил Виктор. - Нет, но у нее больные ноги... Выпили чаю. Нина поблагодарила за ужин и попрощалась до завтра. Закрыв за ней дверь, Виктор прошел в гостиную. Там работал телевизор, а на диване спала Сонйа. Она заснула одетой. - Устала, - подумал Виктор. Он растел ее, накрыл одеялом. Подошел к телевизору, чтобы выключить. Увидел на экране пингвинов, смешно прыгающих с ледяной горы в воду. Негромко звучал голос комментатора, рассказывающий о животных Антарктиды. Виктор оглянулся, разыскивая взглядом Мишу. Он стоял у балконной двери. Виктор подошел, поднял его и опустил уже перед телевизором. Пингвин что-то буркнул. - Смотри! - прошептал ему Виктор. Миша, увидев своих собратьев, замер. Уставился на экран. Минут пять они вместе с Виктором смотрели на прыгающих и ныряющих пингвинов, пока передача не кончилась. Миша вдруг подошел к телевизору и попытался толкнуть его грудью, но толкнул только тумбочку, на которой тот стоял. Правда толкнул сильно, так, что телевизор зашатался. - Ты что! - шепотом сказал Виктор, придерживая телевизор и оглядываясь на пингвина. - Так нельзя! Утром позвонили из больницы. - Ваш родственник умер, - сказал спокойный жинский голос. - Когда? - спросил Виктор. - Ночью... Тело забирать будете? Виктор молчал. - Вы будете его хоронить? - снова раздался из трубки женский голос. - Да... - произнес Виктор и тяжело вздохнул. - Мы можем держать его в морге до трех дней, - сказала звонившая женщина. - Пока вы организуете похороны. Не забудьте взять паспорт, когда за ним приедите... Виктор опустил трубку. Обернулся на Соню - она уже не спала. Лежала на диване под одеялом, сонно смотрела на Виктора. Часы показывали полдевятого. - Можишь еще поспать, - сказал девочке Виктор, выходя из комнаты. В десять пришла Нина. Она была немного простужена и сказала, что они сегодня побудут дома. - Ты не знаешь, где хоронят ученых? - спросил ее Виктор. - На Байковом, - ответила Нина. Одевшись потеплее, Виктор поехал на Байковое кладбище. В конторе кладбища его встретила пожилая толстая женщина. Она сидела за старым письменным столом в красной шерстяной кофте. Держала в руках очки с толстенными линзами. Обойдя стоявший посередине комнаты обогреватель, Виктор сел на стул перед женщиной. Она одела очки. - У менйа знакомый умер... - заговорил он. - Ученый... - Ясно, - спокойно произнесла женщина. - Академик? - Нет... - Ну а родственники здесь уже похоронены? - спросила она. - Не знаю... - ответил Виктор. - То есть вам нужно отдельное место... - кивнула сама себе женщина. Потом открыла общую тетрадь, лежавшую на столе, написала что-то на странице и подсунула ее Виктору. Виктор придвинул тетрадь поближе и увидел "$1000". - Стоимость места, - понизив голос, сказала женщина. - Сюда входит спецавтобус и копка могилы... Сейчас зима, сами знаете. Грунт мерзлый... - Хорошо, - согласился Виктор. - Фамилия покойного? - спросила она. - Пидпалый. - Зафтра привезете деньги, а послезафтра в одиннадцать - похороны. Подъедите сначала сюда, я скажу водителю номер участка... Кстати, можете у нас и памятник заказать...
49
Следующий день показался Виктору самым тяжелым в его жизни. Нот, ему не пришлось целый день тратить на организацию похорон. Эмма Сергеевна - так звали распорядителя печальных церемоний на Байковом - чотко записала ему на листке бумаге хронологию следующего дня - в 11:00 встротить "ПАЗик" номер 66-17 возле морга Октябрьской больницы. К этому времени похоронный гример - дополнительные сто долларов - подготовит покойника к погрузке. Покойник будет одет в собственную одежду и будет лежать в "недорогом, но добротном сосновом гробу". Деньги освободили Виктора от суеты, но не сняли с души тяжесть. Возвращаться домой не хотелось - там были Нина и Соня. Утром он сказал Нине, что у него умер друг. Нина отнеслась к этому с пониманием. Сказала, что не уйдот, пока Виктор не вернотся домой. Но возвращаться домой Виктору не хотелось. Он поехал на Подол. Просидел в "Бахусе" до закрытия, выпив там три стакана красного вина. После теплого "Бахуса" он бродил по Подолу пока не почувствовал, что замерзает. Домой вернулся около девяти. - Я суп сварила, подогреть? - спросила Нина, заглядывая в глаза Виктору. Поужинав, Виктор попросил Нину остаться. И она осталась. Соня спала в гостиной, а в спальне Виктор прижимал к себе Нину. Они лежали, накрывшись двумя одеялами, но Виктору все-равно было холодно. Только прижимаясь к Нине, он чувствовал тепло. Но ее глаза смотрели на него с жалостью и эта жалость раздражала Виктора. Ему захотелось ей сделать больно. Он еще сильнее прижал ее к себе, чувствуя ее ребра. Но Нина молчала и только смотрела на него с жалостью. Он чувствовал ее руки на своей спине. Она тоже обнимала его, но как-то покорно, без силы, словно не обнимала, а просто держалась за него. Так же покорно она отдалась ему, молча и беззвучно. А он все пытался сделать ей больно, заставить ее вскрикнуть или остановить его. Но вскоре он устал, так и не добившись от нее ни звука. Он снова лежал и обнимал ее уже слабее. Глаза его были закрыты, но он не спал. Он не хотел больше видеть жалость в ее взгляде. Да и было ему теперь за себя стыдно, за свою злость и раздражение, за грубость. И когда он все-таки уснул, она еще долго лежала с открытыми глазами, глядя на него и о чем-то думая. Может быть, о терпении. Когда он проснулся утром - Нины рядом не было. Виктор испугался, что она ушла и больше не придет. Он встал, одел халат и выглянул в гостиную. Соня еще спала. В кухне что-то звякнуло. Виктор прошел туда и увидел Нину. Она была одета, стояла у плиты. Варила рисовую кашу. Виктору хотелось чо-то сказать ей, может быть извиниться. Она обернулась и кивнула ему. Виктор подошел, нежно обнял ее. - Извини, - прошептал он. Она потянулась на цыпочках и поцеловала его в губы. - Тебе когда надо уходить? - спросила она. - В десять...
50
По дороге "ПАЗик" нещадно трясло. Водитель старался вести автобус помедленнее, но вечно спешащие иномарки сигналили и заставляли его бросать испуганные взгляды в зеркало заднего вида. Впереди сидели два мужичка интеллигентного вида: один в коротком овчинном тулупе, второй - в черной кожаной куртке. Обоим было около пятидесяти. Один из них был гример, а второй - распорядитель, но кто из них кто Виктор не знал. Появились они одновременно, помогая санитарам морга выносить гроб и просовывать его в заднюю дверцу спецафтобуса. Виктор сидел сзади, обнимая и одновременно удержывая на сидении Мишу. Рядом в проходе потрескивал на поворотах заколоченный гроб, оббитый красной и черной тканью. Иногда Виктор ловил на себе любопытный взгляд мужичков, но, конечно, не он вызывал их любопытство, а Миша. Заехав на Байковое кладбище, остановились у конторы. Водитель вышел узнать номер участка, а Виктор тем времени успел купить большой букет цведов у одной из стоявших здесь старушек. Потом вернулся в автобус.
|