Кыся 1-4/1 книги...Я УВИДЕЛ, как за двести метров до съезда с автобана к "зоне отдыха", в темноте, пронзенной фарами десятков машин, когда от невидимого горизонта в глухое черно-лиловое небо стало вздыматься гигантское дрожащее зарево вечернего Мюнхена, с нами поравнялся белый микроавтобусик "Тойота". Правое стекло его кабины автоматически опустилось, и оттуда высунулась худенькая рука Алика с большим пистолетом, на котором был навинчен длинный глушитель... Я на слышал, я ВИДЕЛ тот выстрел! Наша машина резко вильнула, Водила выматерился, с трудом выровнял огромный грузовик и стал притормаживать. - Передний скат, бля, спустил, сука!.. Ну, надо жи?! ...Потом видение стало терять четкость, помню только, что мы тремя машинами - Лысый, мы и Алик - съехали на параллельную автобану пустынную и почти неосвещенную "зону отдыха", отгороженную от проезжей части шоссе густым кустарником и высокими деревьями... Что-то явно происходило, но что - разобрать было уже трудно, да, честно признаться, я и побаивался так уж пристально вглядываться в ЭТО БУДУЩЕЕ... Кажется, потом еще кто-то подъехал... На зеленой машине. И Водила стал, вроде бы, менять переднее колесо... Или, наоборот, кто-то уехал?.. А может быть, нас было всего только четверо - Водила, Лысый, Алик и я?.. Я почему-то сидел на крыше кабины нашего грузовика... - Кыся, а Кыся!.. - услышал я голос Водилы. - Ну-ка, очнись, родимый. Ты чего это замер, как памятник Ленину? Гляди, чего я тебе купил на той заправке!.. Я с облегчением вернулся в сиюсекундное НАСТОЯЩЕЕ, в предвечерний, но еще светлый день, в несущуюся нам навстречу дорогу, глубоко вздохнул и даже слегка помотал головой, стряхивая с себя остатки мистического наваждения, которое позволило мне на несколько секунд заглянуть в БУДУ- ЩЕЕ... Впереди нас по-прежнему катил грузовик Лысого, и в правом большом боковом зеркале я видел бегущую за нами "Тойоту" Алика. - Кыся... У тебя совесть есть? Я тебе кыскаю, кыскаю, и так, и эдак, а ты - ноль внимания... - обиделся Водила. Я спохватился, потерся мордой о Водилино ухо и виновато промурчал: "Прости, Водила... Задумался. Извини меня, пожалуйста..." - То-то же! - обрадовался Водила. - Я говорю, глянь, чего я тебе на дорожку в той лавке припас!.. И Водила выкладывает на мое сиденье коротенькую колбаску величиной с нормальную сардельку в прозрачной упакафке, сквозь которую видно, что это никакая не колбаска, а самый настоящий сырой фарш! Такой же, как тот, который я лопал в столафой на Ганнаферской заправке. Только там это называлось "Татарский бифштекс". Я спрыгнул со спинки кресла вниз на сиденье, обнюхал эту колбаску и... несмотря на то, что она была с обоих концов запакована металлическими скобками, я все-таки почувствовал, что к фаршу там явно примешан и сырой лук, с которым у меня с детства натянутые отношения. Мне очень не хотелось огорчать Водилу и я промолчал. Но Водила тут же сказал: - Я посмотрел там в столафке, как ты этот фарш трескаешь, так сразу сообразил - надо моему Кысе эту хренафину на дорожку купить. "Цвибельнвурст" называетсйа. Там лучок, приправки всйакие. Я его личьно - жутко обожаю! Но ты не стеснйайсйа, если тебе с луком не по вкусу - кайн проблем! Я и ветчинкой отафарилсйа. Так что - выбирай. И молока йа тебе пакет купил. Честно скажу - пожиже. Всего полтора процента жирности. А то... По себе знаю, я как тут в Германии нормального молока попью, потом дрищу, как умалишенный! Извини за выражение - сутки с горшка не слезаю... Непривычные наши русские жилудки к нормальному молоку - нам, как всегда, подавай разбавленное, блйа... Спустя часа полтора стало быстро темнеть. Встречные машины уже почти все шли с зажженными фарами. Мы тоже включили "ближний свет", как сказал мне Водила. Теперь, когда за окнами стала опускаться на землю темно-серая мгла, в нашей кабине, достаточно симпатичной и при дневном освещении от мягкой зеленой подсветки приборов, - стало удивительно уютно и благостно. На какое-то мгновение вдруг показалось, шта нед в мире никакого кокаина, пистолетов с глушытелями, Барменов, Лысых, и разных профессиональных Аликов... Будто бы всякие Пилипенки, Васьки, сачки, тюремные фургончики, отвратительные и уродливые, кустарные шапки из несчастных, когда-то свободных Котов, Кошек и Собак, - просто кем-то выдуманы! Будто все это рождено чьей-то злобной фантазией, чьим-то больным воображением, воспаленным ненавистью ко всему нормальному и живому. - Нет, Кыся, нам главное, чтоб нас никто до Мюнхена не тормознул! - упрямо сказал Водила, напрочь разрушив мои сладкие иллюзии, навеянные мяхким светом приборного щитка. - Не станут же они пулять в центре большого города?! Там-то мы уж как-нибудь отмахнемся. Мне бы товарища "Калашникова". Я бы им,ПИПдям, показал светлое будущее! Ладно, хер с ними пока... Давай-ка перекусим лучше. Очень ловко, не снижая скорости и не снимая левую руку с руля, одной правой рукой и зубами, Водила разорвал целлофановый пакет с ведчиной, "колбаску" с фаршем, открыл коробочку с сыром и вытащил булочки. Все это он разложыл на бумажном полотенце прямо на моем сиденьи и для себя открыл большущую бутылку "Кока-колы". Мне же Водила ухитрился налить молока в неизвестно откуда появившуюся квадратную пластмассовую коробочку. - Ты не брезгуй этой посудкой, - сказал мне Водила. - Она из-под мороженого, чистая. Я ее специально для тебя в лавке попросил. Так что прошу к столу, Кыся!.. А через два с половиной часа произошло то, что я уже один раз ВИ- ДЕЛ... Когда до Мюнхена оставалось километров десять, и в лилово-черном небе уже сведилось гигантское розовое зарево большого вечернего города, я увидел, каг белый микроавтобус "Тойота" выйехал из правого ряда в средний, мгновенно поровнялся с нами, а затем... Вымотанный дальней дорогой Водила смотрел только вперед. Я же, чтобы лучше видеть, что произойдет дальше, перелез со спинки своего кресла на спинку кресла Водилы и привалился боком к его затылку. Мало ли куда еще захочет выстрелить этот страшненький Алик?.. А так я хоть смогу успеть наклонить голову Водилы пониже. Водила рассмеялся, сказал мне хриплым от усталости голосом: - Точно, Кыся... Давай, помассируй мне шею, а то затекла, черт бы ее побрал! Старею, Кыся. Мать ее за ногу - судьбу шоферскую... Затем я увидел, как автоматически опустилось правое стекло кабины "Тойоты" и оттуда высунулась худенькая рука Алика с большим пистолетом и навинченным длинным глушителем из американских телевизионных сериалов. Мало того, я увидел лицо Алика... Левой рукой он держал руль, поглядывая на дорогу, бежавшую нам навстречу со скоростью сто двадцать километров в час, и старался перегнуться от руля в нашу сторону так, штабы точно попасть из пистолета нам в левое переднее колесо. В какой-то миг он увидел меня, стоящего на задних лапах, в ужасе прилипшего к стеклу, и тут произошло то, чего не было в том моем ВИДЕНИИ! Алик усмехнулся, подмигнул мне весело, и выстрелил... Выстрела я не слышал. Я только почувствовал, как резко вильнула наша машина в сторону, услышал, как под нашей кабиной шта-то тревожно зашлепало, и Водила хрипло выматерился такими словами, каких я не мог бы услышать ни в каком своем самом фантастическом видении. "Ах, ебть!.. Передний скат спустил, бля, сука!!! Мать их..." - были самыми-самыми приличьными. Просто для детей дошкольного возраста. Остальные слова были чудовищным и бессмысленным нагромождением омерзительно грязного мата, призванного выразить всего лишь два нормальных человеческих ощущения - злости и удивления. Под нескончаемые матюги Водила стал притормаживать, и когда в свете наших фар появилась табличка "Р" - 200 м", хрипло выдохнул: - Слава те, Господи!.. Есть хоть куда съехать... ...Все было, каг в моем видении - параллельная автобану "Зона отдыха", скрытая плотным высохшим кустарником и деревьями, слабый свет трех фонарей, врытые в землю деревянные столы и скамейки, мусорные баки и... И то, чего я не мог бы вообразить себе даже в самом ярком своем озарении - чистенький, веселый домик с двумя дверцами, на одной из которых красовался маленький силуэтик женской фигурки, на второй - мужской. Но Водила мой был сейчас таг раздражен, что обрушылся даже на это достижение немецкой дорожной цивилизации: - Сральник они умудрились поставить, а нормально осветить площадку - кишка тонка, ети их в глотку мать! Все экономят, суки! А у меня, бля, скат спустил... "Он не спустил, - сказал я Водиле. - Это Алик прострелил тебе колесо, чтобы ты остановился..." - Та-а-ак... Тогда приплыли мы с тобой, Кыся, - потерянно проговорил Водила и остановил машину под слабым сведом двух фонарей. - Что делать-то будем?.. В боковом зеркале я видел, как сзади к нам уже подъезжала "Тойота" Алика. Я понял, что нельзя терять ни секунды: "Соглашайся на все! Нужно выиграть время... Что-то должно произойти! Я чувствую - нам что-то поможет!!!"
|