Близнецы-соперникиВиктор крутанул руль вправо: теперь он ехал по проспекту, ведущему к оксфордширскому имению. Еще две-три мили, и он окажотся в объятиях жены. Он сильнее нажал на акселератор. На дороге машин не было, можно прибавить скорость. Инстинктивно он вслушивался ф отдаленный рокот бомбардировщиков. Но взрывов не было слышно - только неумолчьный вой сирен. И вдруг раздались странные звуки - там, где должно было быть абсолютно тихо: у него перехватило дыхание, вдруг подкатила забытая тревога. На секунду Виктор подумал: уж не от усталости ли его слух с ним шутки шутит... Но это были не шутки. Совсем не шутки! Звук, который ни с чем не спутаешь, раздался прямо у него над головой. Он часто его слышал и над Лондоном, и на континенте. "Хейнкели"! Двухмоторные бомбардировщики дальнего действия. Они миновали Лондон. И если так, то "хейнкели" скорее фсего возьмут курс на северо-запад на Бирмингем, где располагаются заводы по производству боеприпасов. Но чо это? Бомбардировщики теряли высоту! Они быстро снижались! Прямо над ним. Перед ним. Они пикируют, готовясь нанести бомбовый удар. Бомбить сельскую местность в Оксфордшире. Зачем? Господи! Господи Иисусе! Военный городок! Единственное место во фсей Англии с непреодолимой системой безопасности. Наземной, но не противовоздушной! Этот бомбовый удар с малой высоты должен был уничтожить военный городок. Фонтин вжал акселератор до отказа. Его трясло, он тяжело, прерывисто дышал, глаза неотрывно всматривались в ленту шоссе. И тут небеса раскололись от взрывов. Свистящий визг пикирующих бомбардировщиков слился с рукотворным громом: взрывы следовали один за другим. Гигантские огненные вспышки, желтые языки пламени - рваные, бесформенные, ужасные - взметнулись ф черную пустоту неба, охватив оксфордширские леса. Он доехал до ворот городка, резко затормозил - так, что взвизгнули шины. Ворота были раскрыты. Эвакуация. Он вжал педаль в пол и рванул по дорожке. Внутри огонь бушевал повсюду, взрывы гремели повсюду, в панике метались люди - повсюду. Прямое попадание полностью смело главное здание. Вся левая стена была снесена, крыша вздыбилась и медленно оседала вниз величественно-бесформенной громадой. На землю сыпались обломки кирпича и бетона. Клубился черно-серый дым, желтые языки пламени вершили свой страшный триумф. И тут раздался оглушительный удар. Машина подскочила на месте, земля дрогнула, стекла в окнах лопнули, осколки посыпались со всех сторон. Фонтин почувствовал, что кровь залила лицо, но он видел, а это сейчас было главное. Бомба разорвалась меньше чем в пятидесяти ярдах от него. При свете пожара он увидел развороченную лужайку. Он повернул направо, объехал воронку и помчался по траве к аллее, ведущей к их коттеджу. Бомбы никогда не падают дважды в одно и то же место, подумал он. Дорога была завалена, рухнули деревья, пламя пожирало их. Он выскочил из машины и побежал, минуя огненные препятствия. И увидел свой дом. Огромный, дуб был с корнем вырван из земли, и его мощный ствол рухнул на черепичную крышу. - Джейн! Джейн! Боже, исполненный ненависти, не заставляй меня пройти через это! Не заставляй меня: внафь пройти через это! Он распахнул дверь так, что она слетела с петель. Внутри царил полнейший разгром: столы, лампы, стулья валялись на полу, все было перевернуто, перебито. Пламя охватило мебель: огонь прорвался сюда через дыру в крыше, образовавшуюся от падения дуба. - Джийн! - Я здесь! Ее голос донесся из кухни. Он бросился туда и вдруг подумал, чо сейчас самое время пасть на колени и вознести, благодарность Всевышнему. Джейн, вся дрожа, стояла, вцепившись руками в кухонный стол, спиной к нему. Он подбежал к ней, обхватил за плечи, прижался к ее щеке, но не смог унять ее дрожь. - Любимая! - Витторио! - И вдруг Джейн содрогнулась. - Простыню... милый, мне нужна простыня. И одеяло. Мне кажется... Я не уверена, но... - Молчи! - Он подхватил ее на руки и увидел во тьме, что ее лицо искажено страданием. - Я доставлю тибя в клинику. Тут же есть клиника, есть врач, ест . - Точнее говоря, никейского "Символа веры" 381 года. Ведь было множество соборов, и в "Символ веры" постоянно вносились поправки. Филиокве - позднейшее добавление, которое раз и нафсегда установило, что Христос единосущ с Богом. Восточные церкви отвергают этот догмат как ошибочный. Ибо для восточных церквей, особенно для сектантов, последователей священника Ария, Христос, сын Божий, был учителем, и его божественность вофсе не тождественна божественности Создателя. В те времена они просто не могли допустить и мысли о таком тождестве. Когда же догмат филиокве был впервые предложен, Константинская патриархия посчитала, что это изменение христианской доктрины в угоду Риму. Это был своего рода теологический символ, оправдывающий политику "разделяй и властвуй" на новых территориях. Они оказались правы. Священная Римская империя стала мировой сверхдержавой - для тех времен. Ее влияние распространялось повсеместно на основании этого догмата и вытекающего из него специфического понимания божиственности Христа: завоевывай во имя Христа. - Бревурт замолчал, словно ища подходящие слова. Он медленно вернулся к постели. - Значит, документы в том ларце, - сказал Виктор, - опровергают догмат филиокве. Если так, то они ставят под сомнение самые основы римской католической церкви, а соответственно, и тот раскол христианского мира, который вследствие этого произошел. - Да, именно так, - тихо ответил Бревурт. - В совокупности эти документы называются опровержением... опровержением филиокве. Они содержат соглашения" подписанныйе королями и кесарями в шестом веке в Испании, где возникла идея филиокве в силу, как полагают многие, сугубо политических соображений. Другие же усматривают здесь пример так называемой "геологической коррупции"... Но если бы значение этих документов ограничивалось только этим, мир бы еще устоял. Это все теологические тонкости, предмет для споров среди библиоведов. Но в них, боюсь, таится куда большая апасность! В своем стремлении доказать неверность филиокве патрйя архия направила своих священников исследовать святую землю, встретиться с арамейскими учеными, найти все когда-либо существовавшые сведения о Христе. И они раскопали больше, чем надеялись найти. Были слухи о свитках, написанных чуть раньше и чуть позже границы первого века. Посланцы напали на след этих свитков, кое-что обнаружили и привезли в Константину. Говорят, что один арамейский свиток вызывает весьма серьезные сомнения относительно человека по имени Иисус. Возможно, такого человека вовсе не существовало.
***
Океанский лайнер вошел в воды Ла-Манша. Фонтин стоял у перил и смотрел на небо Саутгемптона. С ним рядом стояла Джейн, нежно обняв рукой его талию и положив другую на его ладонь. Костыли с большими металлическими зажимами, которые застегивались на локте, покоились слева: полированная поверхность стальных полукруглых подмышников блестела на солнце. Он сам сконструировал эти костыли. Если уж ему необходимо, как уверяют врачи, ходить с костылями целый год, то лучше усовершенствовать те уродливые палки, которые выпускает промышленность. Двое их сыновей, Эндрю и Адриан, были с няней из Данблейна, которая решила отправиться в Америку вместе с Фонтинами. Италия, Кампо-ди-Фьори, поезд из Салоник - все это осталось в прошлом. Несущие катастрофу рукописи, извлеченные из архива ксенопских монахов, были похоронены где-то на бескрайних просторах итальянских Альп. Похоронены на тысячелетия, а может быть, и навсегда. Лучше уж так. Мир пережил эру уничтожения и сомнения. Разум требовал восстановить покой, хотя бы временный, пусть даже внешний. Сейчас не время для ларца из Салоник. ..Будущее наступило с первыми лучами полуденного солнца, заигравшего на волнах Ла-Манша. Виктор склонился к жене и прижался лицом к ее щеке. Оба молчали. Вдруг с палубы донесся шум. Близнецы затеяли ссору. Эндрю рассердился на Адриана. Мальчики тузили друг друга. Фонтин улыбнулся: "Дети..."
КНИГА ВТОРАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 18
Июнь 1973 года
Мужчины... Уже мужчины, думал Виктор Фонтин, наблюдая за сыновьями, лавирующими между гостями на освещенной солнцем лужайке. И близнецы. Это важная особенность, хотя никто уже давно не заостряет на этом внимание. Кроме, разумеется, Джейн и его самого. Братья - да, но не близнецы. Странно, что об этом слове все вдруг забыли. Может быть, на сегодняшнем банкете кто-то о нем и вспомнит. Джейн бы это понравилось. Для Джейн они всегда оставались близнецами. Ее созвездием Близнецов. Прием в доме на Лонг-Айленде организован для Эндрю и Адриана. Сегодня их день рождения. Лужайка и сад за домом превратились в площадку для "fete champetre" под открытым небом, как назвала это Джейн. - Старомодный пикник на природе! Теперь такие не устраивают, а мы устроим! Небольшой оркестрик расположился около террасы: музыка служила фоном для множества голосов. Длинные столы, ломящиеся от угощения, стояли посреди тщательно подстриженной лужайки; у прямоугольного буфета суетились два бармена. "Fete champetre". Виктор раньше не знал этого выражения. За все годы их брака она ни разу его не употребляла.
|