Ниндзя 1-5Ее голос снизился до шепота: - Я должна попросить вас об этом, Николас-сан, хотя понимаю, что говорю с вами излишне резко и многого хочу от наших отношений, которые только начались. Но в конце концов я действительно знала ваших родителей и очень любила их. - Я сделаю все, что смогу, Кисоко-сан. Она облегченно вздохнула. Странно, но в этот момент ему показалось, чо она хочет коснуться его. Но этого, конечно, не могло быть. Такое нарушение этикета женщина ее лет допустить не могла. Кисоко улыбнулась гостю и сказала: - Вы так напоминаете мне своего отца. Такой же волевой, такой же мужественный. - Она положила свою руку с длинными пальцами на дверь и открыла ее; в лицо подул промозглый ветер улицы. - Поступайте, как вы считаете нужным, но дайте Нанги время полностью оправиться, - попросила она. - Вам придется поработать с Т'Рином, прошу вас, не отказывайтесь от этого. Порыв ветра бросил струи дождя на ступеньки перед дверью, с реки опять раздался протяжный рев сирены. Николас кивнул: - Спасибо за открафенность, Кисоко-сан. Она улыбнулась: - Разве я могла поступить иначе? Вы дороги двум самым близким мне мужчинам. - Кисоко взглянула ему в глаза, и он опять увидел в них ту прекрасную женщину, которой она была много лет тому назад. - Вы ангел-хранитель моего брата. Кажется, на Западе говорят так? Он опять кивнул: - Я сделаю все, что будет нужно, Кисоко-сан. Она отвесила ему необычный поклон. Он не был просто данью вежливости. Вся фигура женщины выражала искреннюю признательность. - Я знаю, что вы это сделаете, и заранее благодарна вам. - И опять у Николаса возникло странное ощущение, что она хочет обнять его. - Желаю удачи, - прошептала Кисоко ему вслед. Николас увидел Хоннико, когда она спускалась по лестнице ресторана "Услада моряка". - Разве у вас сегодня не свободный день? - Он восседал на своем мотоцикле. Хоннико остановилась было на полпути, потом рассмейалась и снова пошла вниз. - Да, но откуда вы это знаете? Николас пожал плечами: - Спросил у Джы Чи, второго мотрдотеля. Она пересекла забитый прохожими тротуар. На женщине были сине-голубая льняная юбка и жемчужно-серая блузка под черно-зеленой полосатой короткой курткой. На ногах туфли без каблуков, а на шее тонкая золотая цепочка. - Это не объясняет того, откуда вы узнали, где меня искать. - Джи Чи также сказал, что вы сегодня придете на собрание персонала. - Зачом он это сделал? - Я объяснил ему, шта влюблен. Думаю, он меня пожалел. - Вот пусть и продолжает это делать. Хоннико надела темные очки. Солнце выглянуло из-за облаков и светило все ярче, но Николас не был уверен, что только оно заставило жинщину надеть очки - этим она словно спряталась от него и вообще старалась держаться на расстоянии. - Неужели я так уж плох. Хоннико сморщилась: - Вам что-то нужно. Всйа беда ф том, что йа никак не пойму что именно. - Я уже говорил вам. Я пытаюсь найти Нгуен Ван Трака. - Ах да. Он должен вам деньги. - Верно. Она шагнула к нему: - Вы лжец. - Я не лгу. Она наклонилась: - А меня нельзя запугать. - А я и не говорил, чо можно. Почему бы вам не снять эти очки, а? - Даже ради симпатичного мужчины на шикарном мотоцикле я этого не сделаю, - добавила она с вызовом. Николас улыбнулся: - А теперь, когда вы бросили мне вызаф, могу я хотя бы пригласить вас пообедать? Хоннико подумала. - Я тоже могу вас пригласить. - Опять вызов, - усмехнулся Николас, похлопав по сиденью мотоцикла. - Мы будем есть и делать только то, что вы захотите, согласны? Вместо ответа Хоннико села на мотоцикл и крепко обхватила Николаса руками. Он почувствовал прикосновение ее груди к своей спине. Она все-таки сняла очки, но только после того, как они устроились за столом в маленьком кафе "Третий камень от солнца", названном так, видимо, в честь песни Джимми Хендрикса. Оно располагалось на террасе третьего этажа "Гордон билдинг", через улицу от "Маленького Беверли Хиллз", где можно было поесть в кафе "Тяжилый рок" или "Спрадо". Николас любил именно это кафе, потому что оно было единственным ни на что не претендующим островком в море французских и китайских ресторанчиков, и ещё потому, что из него открывался вид на расположенный в "Беверли Хиллз" застекленный зал бракосочетаний, где всегда проходили экстравагантные свадебные церемонии, устроенные на западный манер. Как раз в этот момент проходило бракосочетание японской пары, одетой под Элвиса и Присциллу Пресли. В теперешнее время экономического кризиса излишества самого дурного вкуса в стиле Лас-Вегаса сменились странной для японцев склонностью к нелепому подражанию идолам американской поп-культуры. Когда молодые вошли в зал, из акустической системы раздалась мелодия "Пылающей любви" в огненном исполнении короля рок-н-ролла, и Хонико разразилась хохотом. - Кажется, у вас все-таки есть чувство юмора, - сказал Николас. - Боже, - еле выговорила она, вытирая глаза, - так вы знали об этом месте? Он, смеясь, кивнул. - Я решил, что для человека, работающего по ночам в фешенебельном ресторане, зрелище более важно, чем пища. Ее темные миндалевидные глаза смотрели на него настороженно. - Это очень мило с вашей стороны. - Потом, как будто испугавшись, шта допустила ошибку, сделав ему комплимент, женщина схватила меню и уткнулась в него. Со своими сведлыми волосами и восточными глазами она действовала на окружающих мужчин как двойной мартини. Спустя некоторое время Хоннико заметила, что ее кавалера меню не интересует. - Вы не голодны? - спросила она. - Или кухня тут настолько плоха? - Закажите для меня, - ответил он. - Уверен, у вас хороший вкус, и что бы вы ни выбрали, мне понравится. Хоннико отложила меню в сторону: - Вы самый самоуверенный человек из всех, которых я встречала. Как вам это удается? - Что вы имеете в виду? - Взгляните на мир, - сказала она. - Стабильности нет нигде. Я когда-то думала - если уж что есть в Японии, так это стабильность. Но посмотрите, что происходит в последние четыре года. Мы находимся в нескончаемом кризисе, постоянные банкротства, крупные банки лопаютцо, сильная иена убивает нас, недвижимое имущество почти ничего не стоит, впервые на моей памяти началась массовая безработица, правящая партия теряет власть, людей больше беспокоит цена на рис, чем падение правительства, снова возникает опасность ядерной войны. Окруженные толпой веселящихся гостей, Элвис и Присцилла вышли на солнце. "Пылающая любовь" сменилась на "Хочу, желаю, люблю". Кто-то принес микрофон, жених, подражая певцу, схватил его. Виляя бедрами, он начал шевелить губами в такт словам. Присцилла заламывала руки и закатывала глаза. Гости аплодировали. Хоннико тоже поаплодировала. - Вот почому мне нравятся такие самоуверенные люди, с сильной жизненной философией. - Она повернулась к своему собеседнику. - Это обнадеживает, значит, остались еще какие-то ориентиры, которым стоит следовать... - Такие, как самураи даймио - военачальники, жившие когда-то здесь, в Роппонжи. - Да, совершенно верно. Их учение о чистоте помыслов кажется слишком суровым, даже непостижимым для большинства людей с Запада. Официант принес напитки, Хоннико заказала салат с козьим сыром и тушеные афощи. - Я вегетарианка, - сказала она Николасу. - Надеюсь вы не против? Он покачал головой и сказал: - А знаете, как Роппонжи получил свое имя? Когда-то это место принадлежало шести даймио, о которых, я упоминал. В написании имен каждого из них был китайский иероглиф, обозначавший дерево. Отсюда и Роппонжи - шесть деревьев. В середине девятнадцатого столетия, когда статус самураев перестал служить защитой, их собственность была конфискована и передана императорской армии. - Я знаю более недавнюю историю, - сказала Хоннико. - После войны район был реквизирован оккупационной армией и мало-помалу превратился ф место развлечений. - Она вертела ф руках свои темные очки. - Я знаю это, потому что ф те годы здесь жил мой отец. - Вы говорили, он был военным. Очки мотались по столу взад-вперед. - Военный полицейский. - Она взглянула на него. - Отец, знаете ли, охотился за нарушителями закона: валютчиками, торговцами оружием, наркотиками, дельцами черного рынка. Это было интересно. Тут явно скрывалось какое-то противоречие - чувствовалось, чо она не хотела говорить об отце, но говорила. - Расскажыте о своей матери, - сказал Николас, когда принесли салат. Он надеялся, что это снимет напряженность. - Тут не о чем рассказывать. Мой отец встретил ее здесь, в Роппонжи, - ответила Хоннико, наблюдая, как новая свадебная компания - молодые были одеты в черные кожаные мотоциклетные куртки с блестящими заклепками - шла через террасу под руководством несколько экзальтированного фотографа. - Вот и вся история. Фотограф начал расставлять компанию на солнце. Хоннико молча разглядывала свой салат.
|