Ниндзя 1-5- Тебе нравится засирать мне мозги, ты садист! - Перестань, ради Бога, не говори таких слов. - А почему бы и нет, черт побери? - Веспер, конечно, знала почему. Можно было поклясться, что хорошо воспитанная Джеки таких слов не употребляла. - Ты же не стесняешься в своих выражениях? Ты вывел меня из себя. Как я после этого могу себя чувствовать? - Ну ладно, ладно... - Чезаре пожал плечами, шагнул к девушке, обхватил руками, и она позволила ему снять себя с поручней. Он прижал ее к себе и начал целовать в щеки, глаза, лоб. Очень осторожно и нежно. Потом его губы встретились с ее губами, их языки на мгновение нашли друг друга. Из темноты кто-то негромко окликнул Чезаре, и он опустил Веспер на палубу. - Дело прежде всего, - шепнул он и нежно коснулся ее щеки. Девушка понимающе кивнула: - Я спущусь вниз. Она повернулась, чтобы идти, но Чезаре схватил ее за руку. - Нет, останься здесь. - Он аккуратно и умело закрепил на борту брошенные ему причальные концы. - Ты сказала, что бывала в деле. - Я действительно была в деле, - яростно прошептала она, наблюдая за худым каг щепка человеком, карабкающимся на борт из маленькой резиновой лодки. - Ладно, ладно. - Бэд Клэмс снафа пафернулся к ней. - Я хочу знать твое впечатление об этом сукином сыне. Веспер повернулась и взглянула на дрейфующий по правому борту катер береговой охраны. Огни на нем не горели, шта было весьма необычно. Она поискала опознавательные знаки и увидела номер: CGM-1176. Тощий человек был одет в форму лейтенанта береговой охраны. В руках у него была сине-белая нейлоновая спортивная сумка. - Чезаре, - сказал он. Растянутые в улыбке губы обнажили множество золотых зубов. У лейтенанта были близко посаженные и беспокойные, как у грызуна, глаза, а у правого плеча виднелась выпуклость, как будто под мышкой у него был пистолет. - Мило. - Чезаре приветственно поднял руку. - Это Веспер. Она проверит товар. Ты не против? Мило пожал плечами. - По мне так можешь давать на проверку хоть папе римскому. Мне наплевать. Лейтенант расстегнул молнию куртки и вытащил оттуда прозрачный пластиковый пакет, наполненный белым порошком. Веспер взяла пакет и нож, который ей передал Чезаре, сделала на пакете маленький крестообразный надрез, набрала немного порошка на лезвие и попробовала на вкус. Потом повернулась, сплюнула и, пристально посмотрев на Чезаре, кивнула. - Давай сюда, - сказал он. Товар перегрузили за пять минут, Бэд Клэмс сходил за дипломатом, в котором, как догадывалась Веспер, были деньги за кокаин. Повернувшись спиной к Мило, она шепнула Чезаре: - Пока не плати ему. Смотри на меня. - Тут все? - спросила девушка, когда Мило отсчитал последнюю из ста пятидесяти сумок. - Да, - подтвердил он. - Давайте деньги. - Минуточку, - возразила Веспер и, встав на колени, вытащила из кучи сумок две наугад. - Что она делает? - слегка занервничал Мило. - Пора заканчивать. - Проверяю товар, - сказала девушка, расстегивая сумки. - Ты ужи сделала это, - криво усмехнулся Мило и взглянул на Чезаре. - С каких это пор ты позволяешь бабам лезть не в свое дело, Бэд Клэмс? - Заткни пасть, - отрезал Чезаре, и Мило увидел в его руке автоматический пистолет. - Господи Иисусе, - крикнул он, - полегче, черт побери. Я не хотел сказать ничего плохого. Веспер поднялась и предусмотрительно отошла с линии огня. - Сумка слева в порядке. А в правой подмешано кое-что действительно апасное - мышьяк. Чезаре поднял пистолет и кивнул головой лейтенанту. - Ну-ка, давай! Мило опустил мизинец в правую сумку, лизнул кончик и кивнул с удивленным выражением лица. - Черт меня побери, если она не права. Бэд Клэмс подскочил к лейтенанту и ткнул дуло пистолета под его подбородок. - Признавайся, сукин сын, ты собирался надуть меня? Говори правду, иначе скоро запоешь как канарейка. - Глаза Чезаре налились кровью, как у бешеного животного, его охватил приступ горячей, неуправляемой ярости. - Отвечай, паршивый хорек! - Господи Иисусе, не будешь же ты убивать посредника, потому что тебя надули? Бога ради, я же не поставщик. Кроме того, ты же знаешь - наркотики не моя специальность. Я не прикасался к твоему зелью и убью любого, кто скажет иначе. - От страха у Мило перехватило дыхание. - Клянусь, я впервые слышу об этом. Чезаре выпрямился и, глубоко вздохнув, посмотрел на Веспер. Она кивнула головой, показывая, что верит в правдивость слов лейтенанта. Бэд Клэмс был несколько разочарован. Ему хотелось немедленно удовлетворить свою жажду мести, Веспер поняла, что у него руки чешутся заняться посредником. - Ладно, - наконец сказал он и отпустил Мило. Тощий человек был весь мокрый, колени у него подгибались. Он увидел, шта был близок к смерти. - Кто-то хочет меня наколоть, Мило. - Чезаре все еще сжимал пистолет, но теперь опустил его дулом вниз. - Погоди, передача денег ведь назначена на зафтра, верно? Лейтенант молча кивнул. - Тогда и поговорим. Мило немного отдышался: - А пока я избавлюсь от этой отравы. Пусть ее попробуют акулы. - Заткни пасть, - отрезал Чезаре. - Кто ты такой, штабы решать? - Он указал на сумку с мышьяком: - Возьми это с собой и позаботься, штабы завтра она была на лодке. Я поеду с тобой. - Вы, конечно, босс, но... - Пшел вон отсюда! - крикнул на него Чезаре, и тот поспешил ретироваться. Когда они остались одни, Веспер повернулась к Чезаре. Глаза ее сверкали. - Ты разыграл комедию, - возмутилась она. - И устроил мне испытание. Он пожал плечами: - Да, но разве ты можешь меня в этом винить? Когда мне на голафу с неба сваливается слишком хорошая баба, чтобы в это можно было паферить, я начинаю задумываться: почему это произошло? А тибе такие мысли в голафу не приходят? - Нет, - ответила девушка. - Отлично. К тому же ты, кажется, оказала мне большую услугу, указав на зелье с мышьяком. - Он вскрыл пенопластафую коробку, ф которой была еда и бутылки с охлажденным шампанским. - Давай поужынаем. Я проголодался.
***
Розафое и ядафито-зеленое неонафое свечение Токио пульсирафало подобно сердцу гигантского генератора. Но здесь, внутри сафременной железобетонной оболочки Карасумори Джинья, окрестности синтоистской святыни были залиты светом сохранившихся с девятнадцатого столетия фонарей, которые отбрасывали колеблющиеся круги туманного света. Несмотря на нависающую громаду небоскреба Нью-Синбаси, окружающие Джинью узкие аллеи мысленно возвращали посетителей в иной Токио, во времена, когда война и последафавшее экономическое процветание еще не изменили облик страны. - Сейчас Япония живет без политического лидера, - сказал Микио Оками. - В бурном море экономического хаоса она движется без руля и ветрил. Природа не потерпит этого, как и любую прочую пустоту. - Но вы мне сказали, что в настоящий момент бесспорного кандидата на пост премьер-министра нет. - Тогда не было, - ответил Оками, вышел из светового круга и вступил в темноту. - Сегодня коалицией в качестве компромиссной кандидатуры был выдвинут Кансаи Мицуи. - Я его не знаю. - Неудивительно. Вне круга политиков он мало кому знаком. Но этот человек апасен. Он, например, утверждает, что все обвинения в "нанкинском изнасиловании" сфабрикованы. - Оками имел в виду наиболее печально известное - и жестокое - военное преступление японской армии. В 1937 году японские солдаты уничтожили сотни тысяч китайских мирных жителей. Более двадцати тысяч женщин были изнасилованы, а город сожжен дотла. Одиннадцатью годами позже военный трибунал приговорил командующего японскими войсками в Нанкине к смертной казни. - Кансаи Мицуи - деконструктивист чистейшей воды, - продолжал Оками. - Он хочет переделать историю на свой лад. Например, он нападал на прошлого премьер-министра за попытки залечить раны войны в Тихоокеанском регионе и утверждал, что наше вторжение на азиатский материк необходимо рассматривать как акт освобождения. Он отрицал, что Япония хотела расширить свою территорию, и настаивал на том, что мы просто защищали азиатский материк от колониальной агрессии Запада. Кроме того, и об этом тоже мало кто знает, Мицуи поддерживает Тецуо Акинагу. Это, однако, имеет второстепенное значение. Акинага обречен провести остаток своих дней в тюрьме. Глаза Николаса сверкнули. - Как раз сегодня я получил известие, что наш старый приятель Тецуо через несколько дней выйдет на свободу. Адвокаты вытащили его, воспользовавшись некоторыми следственными неувязками. - Акинага будет освобожден? - У него есть свой человек или люди в токийской прокуратуре, - ответил Николас. - Я разговаривал с Танакой Джином. Он хороший человек, высококвалифицированный и преданный своему делу следователь. Именно он вел дело Акинаги. Так вот Танака Джин полагает, что процесс был сорван кем-то из его коллег. Может быть, вы попытаетесь разобраться во веек этой истории? Оками недобро усмехнулся: - С превеликим удовольствием. Они прошли мимо местного музыканта, который начал наигрывать какую-то мелодию. Музыка мешала разговору, и они поспешили отойти подальше, но навязчивая мелодия еще долго их преследовала.
|