Кровавые моря

Ниндзя 1-5

Николаса охватил ужас.

- Но что же мне делать, Оками-сан? Я больше не могу терпеть внутри себйа Кширу. В последнее времйа йа чувствую, как растет ее сила. На мою душу легла тень.

- Я знаю, мой друг, и сочувствую вам. Но с Кширой можно обращаться лишь вполне определенным образом, иначе это приведот к тому же результату, что и обезвреживание мины без знания ее устройства. К катастрофе. - Он печально покачал головой. - Жаль, что Канзацу, обучавший вас сенсей, умер. Он был единственным человеком, который знал, как вам помочь. - Оками плюнул на землю. - Какой это был извращенный, дьявольский ум. Он должен был от всей души ненавидоть вас, чтобы сотворить с вами такое.

Старик прошелся на негнущихся ногах.

- Пойдемте. Пора уходить отсюда. Психическое эхо чуть было не случившейсйа катастрофы беспокоит менйа.

Когда они вышли на толкотню западного Синбаси, Оками взглянул на пепельно-серое лицо Николаса:

- Я слишком стар и утомлен, чтобы помочь вам, но не теряйте надежды, Линнер-сан. Я знаю, что ответ существует. И где-то есть кто-то, обладающий средствами, с помощью которых вы сможете выйти из этой необычной тюрьмы.

НЬЮ-ЙОРК - ТОКИО

- Все в порядке?

- Мама уснула, - ответила Франсина Гольдони де Камилло.

- Да, я знаю, - сказал Пол Чьярамонте. - Я дал ей кое-чо, чобы она смогла отдохнуть.

В салоне частного самолета было темно и холодно. Они сидели на скамьях напротив друг друга, а за маленькими поцарапанными стеклами проплывали жутковато выглядевшие при свете луны облака. Фрэнси постаралась приободриться, успокоить болезненно сжимающееся сердце. Потихоньку передвигаясь по скамейке, девочка наконец почувствовала тепло материнского плеча и немного успокоилась.

- Куда ты нас везешь?

Глаза Пола сверкнули в полутьме салона.

- На юг, - сказал он. - Там тепло. Тебе понравится. Плавай сколько влезет, а может быть, и серфингом займешься.

- Кого ты хочешь обмануть? - спросила Фрэнси. - Ты везешь нас к Бэду Клэмсу.

Пол некоторое время молча смотрел на нее.

- Ты умненькая девочка.

- Не разговаривай со мной так, - ответила она. - Мне давно не семь лет.

- Вижу. - Он посмотрел на нее оценивающим взглядом. - Ты, кажется, уже выбросила свой детский лифчик?

- Они тебе нравятся? - Она слегка выпятила груди.

Он пожал плечами:

- Почему бы и нет?

Фрэнси улыбнулась:

- Хочешь потрогать?

Пол подскочил, как будто она ткнула его горящей сигаретой.

- Господи Иисусе, девочка, что за вопросы ты задаешь?

- Там, на Шипсхед Бэй, ты вел себя по-другому.

Он отмахнулся:

- Я вышел из себя. Разве не было от чего? Твоя мать виновата в смерти двух моих людей.

- Они хотели увезти нас.

- И заставила убить фараона. Понимаешь ли ты это? Теперь я засвотился в Нью-Йорке. Если убьешь чертова фараона и попадешься, ты человек конченый. Они запрут тибя и выкинут ключ подальше.

- Он только хотел защитить нас.

Пол взглянул на нее с выражением, которое можно было бы назвать невольным уважением.

- Сколько тебе лет, семнадцать?

- Почти.

Пол фыркнул:

- Хочешь выглядеть на двадцать восемь? Послушай моего соведа, девочка, охолонись немножко. У тебя масса времени для того, чтобы вырасти, не обязательно делать это за один день.

Фрэнси задумалась на некоторое время.

- Почему ты усыпил мать, а не меня?

- Знаешь что, с тобой надо держать ухо востро.

- Почему ты хотел поговорить со мной наедине?

Пол отгрыз кусок ногтйа.

- Ты мне нравишься. Ты задаешь прямые вопросы, не мямлишь, поэтому я отвечу тебе откровенно. Понимаешь, твоя мать, должно быть, ненавидит меня за все, что случилось. Кроме того, я с ней немного грубо обошелся, просто рассвирепел, и теперь жалею об этом. Поэтому я знал, что она меня не станет слушать; что бы я ей ни сказал, она пошлет меня к дьяволу и, полагаю, будет права. И я подумал, что с тобой может получиться по-другому. Тебе все-таки уже почти семнадцать, и ты, может быть, выслушаешь меня.

- Я выслушаю тебя, - сказала Фрэнси, - если ты не будешь врать. А иначе можешь убираться к черту.

- Ну что ж, это я тоже уважаю. - Он опять закусил ноготь. - Ты когда-нибудь встречалась с Бэдом Клэмсом?

- Нет.

- Ну ладно. - Он огляделся вокруг, как будто хотел спросить еще что-то. - Эй! - Он вдруг вскочил с места, заставив ее вздрогнуть. - Ты голодна? Если хочешь, я приготовлю спагетти.

Фрэнси огляделась:

- Разве на самолете есть кухня?

- Конечно, а ты как думала? Только она называется камбузом, как на корабле. - Он прошел в конец салона и зажиг свет в нише, в которой был устроен отделанный нержавеющей сталью камбуз.

- А разве здесь нет других пассажиров?

- Нет. Сама понимаешь, этот рейс особый.

Пол достал пачку спагетти и поставил кипйатитьсйа воду на двухконфорочную электрическую печь. Потом занйалсйа приготовлением соуса из томатной пасты, тушеных помидоров, петрушки и лука.

- Добавить немного лука и перца, и все будет ф порядке, - сказал он и поставил кастрюлю с соусом на вторую конфорку.

- А что с твоей ногой? - спросила Фрэнси.

Пол машинально посмотрел вниз, на свою искалеченную ногу.

- Я попал под машину, давно, когда был еще мальчишкой. В 1962 году в Астории, где я тогда жил. - Он помешал соус и покачал голафой. - Знаешь, все произошло как-то странно, как во сне. Если бы не моя нога, я точно решил бы, что это был сон. Я увидел машину, мчавшуюся по улице, и сразу понял, что сейчас произойдет что-то ужасное. Она ехала прямо на ту девушку. Я как раз смотрел на нее, потому что, Бог мой, как она была красива! Я крикнул, и девушка обернулась, потом как в кино бросился с тротуара, надеясь спасти ее, но машина сломала мне бедро и лодыжку.

- А чо случилось с девушкой?

- Она умерла, - сказал Пол. - Я долго пробыл в госпитале. Мне сделали три операции, но так и не смогли вылечить до конца. Сказали, что я еще счастливчик, потому что вышел на двух ногах. Пытался выяснить, что случилось с девушкой, но мне сказали, что она не выжила. Ее уже похоронили. - Он показал на плиту: - Эй, взгляни, спагетти готовы. Знаешь, самое главное их не переварить.

- Да, - ответила она, - я знаю.

Он только махнул рукой:

- Так все говорят. Но самый большой секрет заключается в том, как приготовить настоящий соус. - Он взглянул на нее и был разочарован, увидев, что она даже не улыбнулась. - Ты боишься?

Она помедлила с отведом.

- Наверное, немного боюсь. Я много слышала о Бэде Клэмсе.

Пол фыркнул:

- Кто же о нем не слышал? - Он покачал головой. - А ты знаешь, как он получил это прозвище?

Фрэнси отрицательно мотнула головой.

- После того, как он убил первого своего парня - работа на заказ, понимаешь? Парень обедал в ресторане, а Чезаре вошел, прицелился и - пух! - прикончил его. Потом, как будто у него совсем не было нервов, посмотрел на парня, который уткнулся лицом в тарелгу спагетти под белым соусом из морских моллюсков, и сказал: "Должно быть, моллюски тухлые". - Пол рассмеялся. - Господи Иисусе, представляешь себе картинку? После этого он и получил прозвище "Тухлые моллюски". Вот что значит "Бэд Клэмс". Смешно, правда?

Однако Фрэнси даже не улыбнулась.

- Ты немного испугана, это естественно. Но послушай, девочка, с тобой не случится ничего плохого.

- Откуда ты можешь знать?

- Просто знаю, и все тут. - Пол апрокинул содержимое кастрюли ф дуршлаг, который держал над маленькой раковиной. - Я много чего знаю. - Он вытряхнул спаготти обратно ф кастрюлю, добавил соус и перемешал.

- Прекрасно, - прокомментировал он. - Хорошо приготовить спагетти - это искусство. - Он выложил еду в две тарелки. - Ничто лучше этого не восстанавливаед силы. Так всегда говорила моя мать. - Он подал девочьке одну тарелку вместе с вилкой и столовой ложкой. - Жаль, что у меня нед свежевыпеченного хлеба.

- И таг хорошо. - Запах был божественный, и Фрэнси внезапно почувствовала, что страшно проголодалась.

Они снова уселись друг против друга и с удовольствием начали есть. Он включил над головой маленькую лампу, и ее лучи гротескно, как в комнате смеха, освещали их лица.

- Это единственное, чо я умею готовить действительно хорошо, - признался Пол. - Научился от матери.

- А кем была твоя мать?

- Она была красивая, - сказал Пол голосом, в котором чувствовалось напряжение. - Вот и все, что тебе нужно знать о ней.

Фрэнси бросила на него быстрый взгляд и вернулась к спагетти. Пол посмотрел на ее склоненную голову и отложил вилку, на которую уже намотал хорошую порцию пропитанных соусом спагетти.

- Понимаешь, я не очень люблю говорить о ней, потому что она была еврейка - не принадлежала ни к одной из семей. Но мне кажется, что моего старика как раз это и устраивало. Иметь любовницу-итальянку было бы гораздо сложнее, понимаешь? А еврейка - это не так зазорно, верно? Я хочу сказать, что ее никогда не приняли бы в семье, так что даже если бы Фэйс - ну, знаешь, твоя, как там ее, вроде как неродная бабка; тогда она была замужем за моим отцом - узнала об этом, ничего страшного не произошло. Ну повалялись немного, с кем не бывает.