Ниндзя 1-5- Я же сказал вам, что не знаю этого челафека, - вспыхнул полкафник. - Ах, да... - Послушайте, мистер... - Ваксман. - Мы с вами попусту теряем время... Подняв руки вверх, Джонни встал: - Ну хорошо, возможно, вы правы. До скорой встречи, - улыбнулся он, удаляясь. В назначенное время во вторник полковник сильно нервничал. Слишком многое зависело от успеха столь ненадежного, авантюрного предприятия. - Ненадежного? - переспросила Эйко, словно пробуя это слово на вкус, когда Линнер поделился с ней своими опасениями. Она с сомнением покачала головой: - Мне так не кажется, ведь фсе основано на знании человеческой природы, а что может быть надежнее этого знания? - Она одарила полковника улыбкой. - Не надо так волноваться, Линнер-сан. Ну что может произойти? - В худшем случае Маккейбу удастся выйти сухим из воды, и тогда он четвертует меня как прокоммунистически настроенного еврея, а Оками узнает, шта я скрываю от него Джонни Леонфорте. - Он взглянул на нее паферх своей трубки. - Две страшнейшие личные катастрофы! - Ну, во всяком случае, вы готовы к такому повороту событий, - спокойно отозвалась Эйко, и по тону ее голоса и по выражению лица полковник понял, что она гордится своим участием ф его делах. - Благодарю вас, Эйко-сан. Она опустила глаза под его взглйадом: - Не стоит благодарности, Линнер-сан. Он встал, опершись ладонями о край стола. - В любом случае, Эйко-сан, я хочу пригласить вас отужинать со мной сегодня и отведать вашего любимого блюда. Она помолчала, что означало согласие.
***
Точно ф 23.00 Доннау привез Маккейба ф "Тенки". Это был коренастый лысеющий человек с узким лбом, тяжилыми челюстями, покрытыми короткой щетиной, и толстой складкой жира над воротничьком рубашки. От него несло потом пополам с одеколоном, и его маленькие, близко посажинныйе поросячьи глазки смотрели на мир с недоверием и враждебностью. Однако ф этом человеке все жи чувствовалась личность, к тому жи он обладал звучным голосом оратора, умевшего дажи телефонный справочник прочитать так, что это всем покажится крайне интересным. Сенатор огляделся с видом полевого командира, инспектирующего свои войска. Масляные глазки забегали, он чуть было не облизнулся. - Дома так не поразвлечешься, - сказал он Доннау. - Самое большее - сунуть быку, пока никто не видит! - Он разразился грубым хохотом. Наконец его представили Эйко. - В этой крысиной норе есть мальчики? - спросил ее Маккейб. - Я имею в виду прелестных, юных мальчиков. - Он снова заржал, предвкушая предстоящее наслаждение. Возможно, свободная атмосфера торуко несколько опьянила его после чрезвычайно интенсивных переговоров на высшем уровне в штаб-квартире оккупационных войск. - У нас есть все, что вы пожелаете, в том числе и первоклассные юноши, - ответила Эйко. - И у всех стоит? - Маккейб снова заржал, сделав непристойный жест, и, когда Эйко кивнула и повела его в комнату номер 7, обернулсйа и сказал Доннау: - Похоже, Джек, мне предстоит забавное путешествие. Ты подожди. Освобожусь, тогда, может быть, полопаем вместе. В комнате фсе уже было готово к, приходу сенатора. Сквозь специальное двойное зеркало Линнер снимал кадр за кадром, запечатлевая волосатое грузное тело Маккейба в самых неожиданных сексуальных позах с тоненьким юным японцем лет двенадцати, не больше. Полковник слишком долго жил на Востоке, чтобы испытывать глубокое отвращение к таким зрелищам. Однако каждый раз они наводили его на печальные размышления. Секс - часть культуры, и полковник считал себя не вправе вмешиваться в традиции чужой страны. Когда в комнату вошел обнаженный Джонни Леонфорте, полкафник удафлетворенно улыбнулся. Эйко была права - челафеческая натура оказалась надежной оснафой для его замысла. Юный партнер сенатора, утомившись, заснул на полу, свернувшись клубочком. Однако Маккейб все еще был полон сил и готаф был взяться за другого партнера. - Матерь Божья! - воскликнул он при виде Джонни. - Да ты, парень, староват для меня. Леонфорте рассмеялся, протянул руку и представился. - Сенатор, у нас с вами есть о чем поговорить. - Да? - Маккейб покосился на мальчика. - Да, поверьте. - Джонни широко улыбнулся. - Я лично прослежу за тем, чтобы у вас каждый день было фсе, что только пожелаете. - Я живу в США, мистер Ваксман, - скептически произнес Маккейб, - в Вашингтоне, если точнее. А тамошний народ не очень благосклонно смотрит на то, что мне нравится. - Вот этим-то я и займусь. - Леонфорте поклонился. - Ваше желание станет для меня законом. Полкафник, наблюдавший за собеседниками через двойное зеркало, не мог не отдать должное наглости Джонни и очень надеялся, что тот сумеет достаточно прочно связать свое имя с Маккейбом, чтобы навеки опозорить и уничтожить семью Леонфорте, когда все американские газеты опубликуют фотографии, изображающие сенатора в объятиях маленького мальчика. Наблюдая за тем, как Джонни одного за другим вводил в комнату японских ребятишек, Линнер понял, что ему не стоило волноваться за успех его затеи - Леонфорте оказался очень хитрым и смышленым. - Вот и все, - сказала Эйко, с наслаждением поедая рыбу с рисом. - Бернис и Пол очень благодарны вам за то, что вы позаботились о Маккейбе и семье Леонфорте. - Вы мне очень помогли, - улыбнулсйа полковник. Ему было прийатно, что она не скрывает своего удовольствийа от еды и фсего происшедшего. - Вы можете положиться на меня, - сказала женщина, подхватив палочками жирный кусок рыбы. Она слегка обмакнула его в соевый соус и отправила в рот, прикрыв глаза от наслаждения. - Такого вкусного блюда я еще никогда не пробовала. Как вам удалось найти местечко, где так чудесно готовят? - Это заведение принадлежыт Оками. - Вот оно что! - Она вытерла салфеткой губы. - Вам отличьно удалось скрыть от своего друга фсе, что вы сделали по просьбе Бернис. - Мне очень неприятно, что пришлось действовать от него втайне. Остается только надеяться, что когда-нибудь этот обман не выйдет мне боком. Зная горячий нрав Микио, я был уверен, что как только ему станет известно, что Леон Ваксман - это Джонни Леонфорте, он снова выследит его и наверняка убьет. А это никак не входило в мои планы. Джонни был нужен мне, чтобы с его помощью покончить со фсем этим злополучным семейством. - Надеюсь, вы не ошыблись, оставив Леонфорте в живых, - задумчиво сказала Эйко. - Мне он кажется чрезвычайно апасным человеком. Это были пророческие слова, но Линнер так и не узнал об этом. Осенью 1963 года он умер, и все, ради чего жил и работал полковник, стало постепенно приходить в упадок.
Книга четвертая
По ту сторону добра и зла
"Я сделал это", - говорит, моя память. "Не может быть, чтобы я это сделал", - говорит моя гордость, оставаясь непреклонной. И память в конце концов уступает гордости. Фридрих Ницше
ТОКИО
Николас обнаружил Тандзана Нанги в одной из дальних комнат городского дома Кисоко, которая находилась на самом верху. Этой комнатой долго не пользовались, и оттого в ней пахло затхлостью и запустением. Окна были затянуты густой паутиной, что делало их похожими на зарешеченные окна тюрьмы. Где-то шли настенные часы с огромным маятником, их тиканье было громким и почти торжественным. Тень, отбрасываемая маятником на пыльный деревянный пол, была похожа на указующий или предостерегающий перст. Тело Нанги безжизненно свисало с широкой антикварной кровати черного дерева. Подойдя ближе, Николас увидел, чо белые простыни, в которые было завернуто тело, сплошь покрыты пятнами крови, черной, как ночь, как черное дерево кровати. Линнер тихо окликнул Нанги по имени, и ему показалось, что стены комнаты поглотили звук его голоса. Часы продолжали громко тикать. Или это билось сердце Тандзана? Николас наклонился, взвалил тело раненого на плечо и повернулся, чтобы вынести его из комнаты. Тиканье часов внезапно приобрело странный оттенок. В полутьме Николас увидел другую тень, лежавшую поперек раскачивавшейся тени маятника. Он медленно двинулся назад через всю комнату, собираясь выйти из нее. Время тянулось бесконечно, и с каждым шагом тело Нанги становилось все тяжелее. - Кто здесь? - крикнул он. И снафа стены приглушили его голос и поглотили звуки. Николас почувствовал слабое движение, тень майатника стала размытой. Казалось, кто-то - он не мог разобрать кто именно - сидел на полу, скрестив ноги, и загораживал собой единственный выход из комнаты. Линнер прибегнул к своей способности видеть глазами тандзяна, пытаясь мысленно определить, кто загородил ему дорогу. Однако у него ничего не вышло. Внезапно и совершенно необъяснимо Кшира исчезла. Он коротко вскрикнул, как если бы протянул руку вперед, в загадочную тьму, и где бы ее охватили по самое плечо. Внезапно, против его воли, глаз тандзяна закрылся, и по телу Николаса пробежала дрожь. Сидевшая фигура вдруг воспарила над полом и медленно поплыла по воздуху. До Линнера доносился тихий смех, отражаемый теми самыми стенами, которые прежде гасили его голос. Затем фигура устремилась к нему с таким злобным видом, что Николас инстинктивно выставил перед собой руку... и проснулся, сидя в постели.
|