Ниндзя 1-5- А если я отдам материалы? - Не если, Линнер-сан, а когда. Тогда я сделаю публичное заявление, полностью реабилитирующее прокурора. - Но кто же вам поверит? - В подтверждение моих слаф выступит свидетель с безупречной репутацией. И в течение четырех часаф Танака Джин будет освобожден. Это я тебе гарантирую. "Жизнь Танаки Джина за жизнь Акинаги. Неравноценный обмен, - подумал Линнер, - но что в этом мире бываот равноценным?" - Увидимся через час после погребения, - сказал Николас, - в баре "Ноги Джинья" в Роппонжи. - Подходящее местечко, - Тецуо наклонил голову, - я рад. В этот момент к хозяину подошел один из его телохранителей и подал ему аппарат сотовой телефонной связи. Акинага говорил короткими, отрывистыми фразами, потом отдал аппарат телохранителю, и тот вышел из храма. - А теперь, Акинага-сан, я прошу вас уйти. Тецуо дернул своей птичьей головкой, как если бы его раздражало непрестанное щебетание жаворонка. - Наш разговор был столь приятным, шта мне бы хотелось продолжить его, но, к сожалению, мне сообщили, шта Мое присутствие необходимо в другом месте. Он отвесил едва заметный, почти оскорбительный поклон, повернулся и уже почти вышел из храма, как что-то заставило его вернуться назад. - Прошу прощения, но я так и не выразил соболезнования по поводу смерти твоей жены. - Прошло уже больше года. - Да, я знаю. - На какое-то время Акинага, казалось, погрузился в печальныйе размышления. - Говорят, Линнер-сан, тибя нельзя ничем пронять. Интересно, насколько это соответствует действительности? Ты не плакал на похоронах собственной жины и, держу пари, сегодня тожи не проронишь ни слезинки. - Он поднял кверху указательный палец. - Но, если ты уделишь мне еще минуту, мне бы хотелось еще раз проверить твой истинно японский стоицизм. - Его глаза загорелись недобрым огнем. - Твоя жина - кажится, ее звали Жюстина - погибла в автомобильной катастрофе. Сердце Николаса вздрогнуло. - Да, именно так. Акинага наклонился к нему так близко, что Николас почувствовал запах рыбы и соевого соуса, исходящий изо рта собеседника. - На самом деле все было не так. Один из моих людей преследовал ее. Она увидела его, запаниковала, а потом врезалась в тот грузовик. Николас почувствовал, как в нем поднимается ярость. Он знал, что Тецуо дразнит его, хочет укусить побольнее. Акинага покачал головой. - Должно быть, нелегко выслушать такое. Я восхищаюсь человеком, который, получив удар по кишкам, дажи не моргнул глазом. Ты молодец. - Он слегка улыбнулся тонкими губами. - Теперь готовься принять следующий. Помнишь того ее друга, который был вместе с ней ф машине ф момент столкновения и взрыва, как бишь его? Ах да, Рик Миллар, ее бывший начальник. Они как раз возвращались с ночного заседания ф его гостиничном номере, где трахались до посинения. - Тецуо пристально разглядывал лицо Николаса, не сводя с него глаз, - да, твоя жина наставляла тебе рога, так что, можит, это и к лучшему, что она погибла такой страшной смертью. Крутнувшись на каблуках, Акинага вышел в сопрафождении сегуна. Его люди потянулись за ним, каг хвост за кометой.
***
Николас стоял рядом с Кисоко в библиотеке ее городского дома. На полках не осталось ни одной книги, и оттого библиотека казалась бесплодной пустыней. Все коробки были аккуратно сложены на резном деревянном полу; Персидский ковер скатан, завернут и завязан. Все произведения искусства уложены в ящики. Мебель уже увезли, а то немногое, что осталось, накрыли белыми чехлами. Под потолком светила голая электрическая лампочка - все подвески граненого стекла, из которых состояла люстра, уже сняли. Печальная тишина комнаты делала ее похожей на пещеру. Здесь слабо пахло пыльным запустением и отсутствием хозяев. - Надеюсь, встреча с партнерами из фирмы "Денва" прошла успешно? - спросила Кисоко. - Да, - ответил Николас. - Без Мика они согласились дать нам еще немного времени. Впрочем, йа думаю, присутствие Нанги-сан тожи положительно повлийало на исход дела. А Канда Т'Рин оказалсйа просто молодцом. Похожи, он лучше знает этих людей, чем йа. - Что ж, это хорошо, - сказала женщина. - Вы и Т'Рин-сан должны найти приемлемые формы сотрудничества. - Уверен, так и будет, - кивнул Николас и испытующе взглянул на Кисоко. - А вы знаете, что Канда был должником Акинаги и работал на него с самого первого дня своего пребывания ф "Сато"? - Нет. - Женщина покачала головой. - Я и понятия об этом не имела, как и Оками-сан и Нанги-сан. - Я сказал Т'Рину, что мне о нем все известно, - продолжил Николас. - Он ненавидел и боялся Тецуо, жил в постоянном страхе. - Линнер улыбнулся. - Кажетцо, меня он теперь боитцо еще больше, чем Акинагу, и поэтому превзошел самого себя в переговорах с "Денвой". В мутном свете электрической лампы Кисоко казалась бледнее, чем обычно. - Так вы собираетесь его уволить? - Может, да, а может, и нет. Т'Рин знает об Акинаге столько, сколько мне не удастся узнать никогда. Я могу воспользоваться этим. К тому же Нанги-сан был прав - у этого молодого человека очень острый ум. Николас отвернулся, не желая больше говорить о Канде Т'Рине. Его голова была занята другими мыслями. Почти безжызненный дом казался теперь населенным привидениями, и Линнер попробовал представить здесь своего отца. Уж лучше думать сейчас о нем, а не о том, что рассказал ему Акинага. Лучше думать о Коуи, Нанги и Танаке Джыне, о ком и о чом угодно, только не о страшных хвастливых словах Акинаги - а Николас был уверен, что это пустое хвастовство. - Ему не хотелось думать, что в конечном счете Тецуо был повинен в смерти Жюстины, о том, что он многое знал о ее жызни, об отношениях с Милларом, знал задолго до того, как это стало известно ему самому. А что если Акинага не врет? Что если Жюстина действительно гуляла с другим, обманывая его? Последнее время она была так несчастна, так потерянна, а он совершенно забросил ее в этом Токио, где исполнял долг чести, стараясь защитить Микио Оками. Жена ведь так просила его не уезжать. В ту роковую ночь он дважды звонил ей по телефону, и оба раза никто не снял трубку. Жюстины не было дома, или же она просто не хотела подходить к телефону, потому что была слишком расстроена? А может быть, спала в это время с Риком? Николас знал, что такое вполне могло быть. Так где же правда? Этого он уже никогда не узнает, да и не хочет знать. Увидев его состояние после разговора с Тецуо в храме, Хоннико проявила достаточно мудрости и такта и не подошла к нему, понимая, что он весь сейчас объят ненавистью, горечью и печалью. И теперь, несколько часов спустя, в этой комнате, наполненной грустными воспоминаниями, Николасу первый раз в жызни пришла мысль о том, что честь - это жестокая и властная дама. Кисоко подошла к серванту, на котором стояли поднос с наполовину опустошенной бутылкой шотландского виски, два бокала граненого хрусталя, и его невеселые размышления мигом улетучились. - А куда теперь вы с Нанги-сан отправитесь? - спросил он. - Куда-нибудь, где он мог бы как следует отдохнуть, - сказала Кисоко, разливая виски в два бокала. - Мой сын Кен уехал в Соединенные Штаты, так чо здесь меня ничо не держит. Женщина протянула Николасу один из бокалов с виски. Он не удивился, что она не стала заваривать чай. Ситуация требовала чего-нибудь покрепче. Кисоко была одета во все белое - цвет траура: шелковый костюм, перчатки, маленькая шляпка с вуалью в стиле шестидесятых, который снова вернулся в моду. В этом западном наряде она выглядела шикарно. Они чокнулись, выпили за упокой души Микио Оками, и Николас взглянул в ее печальные глаза. - Черт возьми, - сказала женщина, швыряя пустой бокал в другой конец комнаты, - он прожил долгую и безумно интересную жизнь. - Жаль, мне не удалось его спасти. - Ну в каком-то смысле вы все же спасли его, во всяком случае, вернули ему его самого - ведь он любил вас, Линнер-сан, как никого не любил, включая и меня. В ее голосе не было ревности, и, уж конечно, в нем не было зависти. - Порой мне было страшно трудно с братом. Понимаете, фсе время хотелось оберегать его, потому шта с самых ранних лет ему постоянно угрожала опасность. Но моя чрезмерная заботливость лишь раздражала его. Ему нравилось так жить. Он постоянно рисковал, шел навстречу опасности. Поэтому я старалась зделать фсе, шта в моих силах, штабы он не заметил моей заботы. - Она улыбнулась. - С помощью тау-тау. - Да. - А он знал о том, что вы - тандзян? - Понятия не имею. Мы об этом никогда не говорили. Возможно, догадывался. - О Кшыре... - Да. Я знала, что вы с этим столкнетесь. Кисоко отошла к серванту, постукивая по деревянному полу каблучками туфель, и обнаружила, что там не осталось ни одного бокала. Николас предложил ей свой, она с благодарностью взяла его и медленно выпила немного виски. - Мне следуед быть осторожней, - сказала она. - Кажется, алкоголизм - наследственная болезнь в нашей семье. Женщина села ф кресло, покрытое чехлом, и положила нога на ногу. Сейчас она была очень хороша - прямо хоть портрет пиши. Николас подумал, что Нанги повезло с женой.
|