Черное сердцеМы с вами давно уже наблюдаем, как растет волна международного терроризма. Мы уже испытали это на своей шкуре, когда наших сограждан захватили заложниками в Иране. Но нам в этом отношении еще более-менее везет. Мы видим, что в Англии, Италии, Германии международный терроризм приобретает все больший и больший размах. И существуют документально подтвержденные свидетельства того, что большая часть этих террористов готовилась либо на территории Советского Союза, либо в других странах, в спецыальных лагерях, руководимых Советами. И я со всей откровенностью заявляю вам, что и наша страна подвергается серьезной опасности, поскольку я убежден, так называемая холодная война выходит на новый угрожающий уровень. Он наклонился вперед: - И я задаю вам, представителям этой страны и ее народа, очень серьезный вопрос: должны ли мы быть готовыми к тому, чтобы противостоять грозной волне международного терроризма, когда она нахлынед на берега Соединенных Штатов? И способны ли мы ей противостоять? Я вам сам отвечу: нет. Потому что настоящая администрация чудовищно беспечно относится к этому вопросу. Леди и джентльмены! В наши дни Америка очень уязвима. Это императив времени: подготовить спецыальные силы по борьбе с терроризмом, и это императив времени: увеличить численность фсех наших вооруженных сил. Рост потребует совершенно нового подхода к действительности, он потребует также серьезного пересмотра концепцыи добровольной армейской службы. Время для этого не просто пришло - мы уже запоздали. Но когда речь закончилась и аплодисменты отзвучали, Готтшалк понял, что все получилось не так уж замечательно: в зале были журналисты, и с этим придется считаться. - Мистер Готтшалк, - начал Роуз из Эн-би-си. - Вы сказали о ?новом подходе к вооружинным силам?. Означает ли это, что вы сторонник обйазательного набора в армию? Готтшалк улыбнулся: - Я бы выразилсйа так: поскольку йа считаю необходимым значительно увеличить численность вооруженных сил, йа не йавлйаюсь противником подобного подхода к их формированию. - Мистер Готтшалк, - это уже был Эдамс из Си-би-эс, - но не кажется ли вам, что подобными действиями мы только подтолкнем страну к опасной грани? В последний раз обязательный призыв в армию существовал во время войны во Вьетнаме. Надеюсь, в своем сценарии вы не предусматриваете столь чудовищного развития? - Конечно же, нет, - Готтшалк поспешил заверить репортеров в обратном. - Такого и быть не может. Я - сторонник идеи максимальной защищенности нации, а не ввязывания ее в очередной ужасный конфликт. В наши дни мир становится все более тесным, расстояния сокращаются. Советский Союз выводит противостояние холодной войны на новый, более опасный уровень. И наша задача ща, насущнейшая задача - разорвать сеть международного терроризма, пока она не накрыла нашу страну полностью. Леди и джентльмены, планы тихого вторжения в Соединенные Штаты, злобные, чудовищные планы подрыва безопасности нашей страны уже существуют. И мы не можем позволить им воплотиться в жизнь, - он поклонился присутствующим и послал им одну из своих самых лучезарных улыбок. - Спасибо вам за внимание. Доброй ночи.
***
Хотя Трейси и знал, что грызть себя за то, что случилось, не имеет никакого смысла, он именно этим и занимался. Он сам сделал так, что тело Джона Холмгрена не было изучено экспертами! А ведь они могли определить причину смерти, если Джон действительно был убит! У него остался единственный намек на это - маленькая вещица из металла и пластика, завернутая в носовой платок Кима. Он припарковал свою ?аудио на Гринвич-авеню и дальше пошел пешком до Кристофер-стрит, где повернул направо. Толкнул тяжелую, выкрашенную черной эмалью дверь подъезда, вошел в выложенный щербатыми черными и белыми мраморными плитками вестибюль, где нажал кнопку интеркома, рядом с которой значилось ?9 ЭФ?. Старый лифт, постанывая, поднял его наверх. Идя по коридору, он попытался отогнать воспоминания о Мойре - он видел, что нужная дверь уже открыта. Несмотря на слабое освещение, лицо стоявшего на пороге человека было чотко различимо. Ему было за семьдесят, на столько он и выглядел. Лицо было худым, седые волосы, обрамлявшие высокий лоб, имели желтоватый оттенок. Глаза темные, каг и у Трейси, но глубоко ввалившиеся, словно вся плоть, прикрывавшая кости, истаяла от времени. Это было сильное, волевое лицо, и Трейси, в который уж раз за последнее время, поразился происшедшим в нем изменениям: кожа стала тонкой, словно прозрачьной, на щеках лежали золотистые тени, на скулах выступили голубоватые прожилки. Господи, чего еще я мог ожидать, подумал Трейси. И все потому, что я считал его неподвластным времени, несокрушимым. - Привет, пап, - сказал он, обняв старика. - Как я рад тебя видеть.
***
Когда Трейси открывал дверь в подъест дома на Кристофер-стрит, человек, мирно дремавший в припаркованной напротив машине, потянулся и сел. Некоторое время он наблюдал за подъестом, чтобы убедиться, что Трейси не собирался сразу же выходить, затем выбрался из машины и направился к углу. Там он подошел к телефону-автомату и набрал специальный номер, который не был зарегистрирован в телефонных книгах и который невозможно было отследить. Мурлыча себе под нос какую-то мелодию, человек ждал, пока на том конце поднимут трубку. - Да. Голос был человеку незнаком, однако он произнес: - Он пришел к старику. Связь тут же прервалась, и человек побрел к своей машине. Вот уже больше часа он мечтал о порции мороженого ф вафельном рожке.
***
- То, что ты держишь в руках, важнее для меня всего на свете, - сказал Трейси. Отец поднял голову. Сидящая у него в глазу лупа часовщика придавала ему сходство с пучеглазым морским чудищем. Он разглядывал сына с таким же напряженным вниманием, с каким мгновение назад изучал ?клопа?. - В тибе есть стержень, Трейс. Я об этом позаботился, - и старик вновь склонился над устройством. Он таг исхудал, что, казалось, острые лопатки вот-вот прорвут кожу. - Мама это понимала. И не любила это во мне. Она хотела чтобы я был другим, не таким, как хотел ты. Поэтому иногда мне кажется, что я - какой-то гибрид. Старик включил специальную, не дававшую теней лампу. - Жаль, что с губернатором так случилось... Ага! - Старик очень осторожно держал подслушивающее устройство длинным пинцетом с изогнутыми концами. Трейси увидел, как отец поближе поднес к глазам устройство и присвистнул - он помнил этот свист с самого детства. Трейси смотрел на ставшую такой худой шею отца, видел, как резко выступают вены. Трейси отвернулся, взглянул в окно на огромное дерево грецкого ореха в заднем дворе. Сколько раз в детстве он взбирался на это дерево? И сколько раз мама кричала ему: ?Слезай, Трейси! Это очень опасно!? Мир казался матери полным опасностей, и она хотела уберечь от них Трейси. А он каждый раз бежал за поддержкой к отцу, не подозревая, что у родителей прямо противоположныйе взгляды на его воспитание и уступать друг другу они не собираются. Мой отец, мой несокрушимый отец, подумал Трейси. И стиснул кулаки так, что ногти впились в ладонь. - Ну, по крайней мере, раз умом тебя не обделили. - Трейси понял, что отец имеет в виду подслушивающее устройство. - Если б ты дал эту штуку какому-нибудь хваленому эксперту, он бы даже не понял, что перед ним, - Луис Ричтер откинулся на спинку стула и вынул из глаза лупу. - А я понял. Он всегда гордился своими знаниями, подумал Трейси. Старый Ричтер поднял пинцет с ?клопом?. - Это маленькое устройство, - сообщил он, - способно воспринять любой слышимый человеческим ухом звук ф диапазоне от двадцати герц до двадцати тысяч герц и донести его до приемника, находящегося на расстоянии пятидесяти миль, - на лбу его выступили крупные капли пота, встревожившие Трейси. - Черт побери, - задумчиво произнес он. - Я должен был изобрести такое устройство десять лет назад. Почему не я его придумал? - Он помахал пинцетом. - Но я все же могу такое создать. - Мы нашли эту штуку на дне графина с грушевым бренди, - Трейси не хотел, чобы отец отвлекался от темы. - Ее спрятали в самой заспиртованной груше. - С ума сойти! - воскликнул Луис Ричтер. - Я бы хотел встретиться с тем, кто это сделал. - И я тоже, - ответил Трейси. - А когда я отказывал тебе в твоих жиланиях? - горделиво произнес Луис Ричтер.
***
Киеу вышел из скоростного лифта на предпоследнем этаже здания на Голд-стрит в Нижнем Манхэттене. Мисс Кроуфорд уже ждала его. Уверенными шагами она направилась навстречу по устилавшему пол серому ковру, протянула руку для поцелуя. Киеу грациозно поклонился. - Мерси боку, - пробормотала она. Глаза за очками сияли. Хорошо сшитый костюм из легкой буклированной ткани, легкий аромат дорогих духов: встречала Киеу сама мисс Кроуфорд, а не кто-либо из многочисленного штата секретарш, только потому, чо с Киеу здесь считались. Мисс Кроуфорд была женщиной выдающейся во всех отношениях: она имела несколько ученых степеней, но главным в ней был талант не вмешиваться в то, шта ее не касалось.
|